Андрей Шульгин - Слёзы Анюты

• Название: Слёзы Анюты
• Автор: Андрей Шульгин
• Издательство: ThankYou.ru Интернет-издание
• Жанр: Современная проза

Электронная книга постмодерниста Андрея Шульгина «Слёзы Анюты» представлена эксклюзивно на ThankYou.ru. В сборник вошли рассказы разных лет: литературные эксперименты, сюрреалистические фантасмагории и вольные аллюзии.

---

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Андрей Шульгин СЛЁЗЫ АНЮТЫ (сборник рассказов)

Слёзы Анюты

Анюта хотела быть женщиной, а стала бабой. Она желала любви, но всегда получала мятую фальшь. Жизнь смотрела сквозь неё, и иногда ей казалось, что барабаны вселенной отбили панихиду по ней ещё при жизни.

Однажды, когда зима струилась по её лицу тонкой ниткой холода и печали, появился Незнакомец. Он был ни на кого не похож, даже на себя. Незнакомец пристально рассматривал Анюту сквозь густые усы. Душа Анюты начала менять цвет, и из нестерпимо серой в один миг превратилась в ярко фиолетовую. «Он» — подумала Анюта своими карими глазами. «Я» — словно в такт её мыслям прошелестел Незнакомец буйной шевелюрой русых кудрей. Не в силах больше сдерживаться, Анюта бросилась к Незнакомцу и потеряла себя в его тёплых ладонях.

Нашла себя, Анюта, среди мятых простыней собственной постели, несколькими днями позже. Её нагая грудь, словно страж воспоминаний, возвышалась над мыслями. Незнакомца нигде не было.

Вновь, дни стали напоминать Анюте битое стекло, а ночи — траурный марш. И только где-то, в самых кончиках пальцев, ни угасала надежда на возвращение Незнакомца. И вправду, — когда весна растопила седину Анютиных волос, и та хвасталась сама себе, перед зеркалом, ровным каштановым цветом их, — Незнакомец вновь явился к ней.

На этот раз Анюта вела себя осторожно. Она супилась на Незнакомца сквозь тонкие морщины бледного лба. И не хотела подходить к нему ближе, чем на расстояние одного вдоха.

Незнакомец же, наоборот, вёл себя, как ни в чём ни бывало. Даже наглее чем раньше. Он куражился лицом и паясничал телом. В конце концов, Анюта, начавшая казаться себе уткой, притаившейся в камышах, разрешила вспугнуть себя и, воспарив над Незнакомцем, густо захлопала крыльями.

Анюта внимательно следила за Незнакомцем, не желая отпускать его. Один раз, ночью, Незнакомец выскользнул из Анютиной постели и стал блуждать по лабиринтам темноты её квартиры. Анюта, до того лишь претворявшаяся спящей, неслышно последовала за ним. В конце концов, Незнакомец остановился перед большим тазом с водой, как гвоздь торчащим посреди комнаты, Анюта полевым одуванчиком замерла позади Незнакомца.

— Вода, это наши воспоминания, — сказал Незнакомец Анюте, не поворачиваясь к ней. — Если вода замерзает, мы забываем тех, кого любим, — продолжил он.

Анюта безлико молчала за спиной.

— Если вода обращается в пар, мы прощаем тех, кого любим, — снова изрёк Незнакомец, не оборачиваясь. — Никогда не смейся, глядя в воду. Грешно потешаться над своим прошлым. Это может привести к тому…

Недоговорив, Незнакомец схватил таз, поднёс ко рту и махом выпил из него всю воду. Он повернул к Анюте своё лицо, и та ощутила, как выпитая Незнакомцем вода стала заполнять её живот. Через мгновение она поняла, что Незнакомец уже не стоит перед ней, а плывёт по её утробе, увлекаемый хлынувшей туда водой. Не в себе от ярости, Анюта рухнула на пол, и изо всех сил стала колотить руками по пузу надеясь таким образом достать до плещущегося где-то глубоко внутри Незнакомца. Бесполезно. Вскоре Анюта догадалась, что Незнакомца уже нет в ней, — он уплыл неведомо куда с потоком выпитой им воды.

Время корчило Анюте гримасы, а звуки казались все на один лад. Анюта думала, что солнце давно погасло и что сама она лишь только притворяется живой. Иногда она набирала полный таз воды и громко хохотала, наклонясь над ним. Ей было жалко, что Незнакомец так и не сказал о том, чем всё может закончиться, если долго смеяться над своими воспоминаниями.

Лето заплело Анютину косу, отпустило на свободу грусть. Анюта не очень удивилась, когда вновь увидела перед собой Незнакомца. Она даже захихикала самыми краешками ушей и спросила его без лишнего лукавства:

— А что будет с теми, кто смеётся прямо в воду?

— Кто смеётся над прошлым — лишается будущего, — тихо проговорил Незнакомец и протянул к Анюте белизну своих рук.

Анюта, снова отдалась во власть его седых чувств. Ей уже не хотелось удерживать Незнакомца рядом с собой, так как понимала она всю бесполезность этой затеи. И всё же какая-то печаль продолжала томить её душу. Анюте подумалось, что если Незнакомец тоже тоскует по ней во время своего отсутствия, то и ей наверняка легче будет переносить разлуку.

— Ты скучаешь по мне? — спросила она Незнакомца.

— Я не могу скучать по тому, кого не знаю, — ответил он.

Незнакомец исчез как обычно, не попрощавшись. Когда он ушёл, Анюта, вдруг ощутила всю правоту его слов, о том, что у неё больше нет будущего. Журчащая струйка воды унесла его вместе с Анютиным смехом. Вместо будущего у Анюты теперь должен был быть ребёнок. Анюта не хотела этого ребёнка, но боялась его потерять. Ей казалось, что ребёнок тоже, когда ни будь, исчезнет, как и его отец.

Когда осень играла с Анютой в поддавки, Незнакомец снова заглянул в её глаза.

— У нас будет ребёнок, — сразу же призналась ему Анюта.

— Дети — это пустое, — ответил тот, но всё же, видимо, заинтересовавшись, приблизил своё лицо к Анютиному животу.

— Он будет похож на позавчерашний четверг, — констатировал Незнакомец.

Анюта подумала, что не важно на кого будет похож ребёнок, — лишь бы счастье всегда болталось у него за плечами. А вслух сказала:

— Этот ребёнок — твой подарок мне.

— Я никому не дарю подарков, — ответил Незнакомец, уткнув палец в Анютин живот и пытаясь пощекотать, сквозь её тело, ребёнка. — Тем более, я не расплачиваюсь детьми.

— Я рожу его для тебя.

— Никогда не распоряжайся тем, что ни может никому принадлежать, — процедил незнакомец сквозь полуприкрытые веки.

Той же ночью Анюта проснулась оттого, что Незнакомец разговаривал с её плодом, она не успела вникнуть в суть фраз, но как ей показалось, Незнакомец предлагал ему что-то.

«Что можно предложить ещё не родившемуся ребёнку?» — подумала Анюта. Однако сон навалился на неё невыносимой тяжестью неги, и она рухнула в бездонный колодец сновидений. Впрочем, у этого бездонного колодца оказалось дно, которое представилось Анюте в виде залитого солнцем холмистого пейзажа. Сама она стояла в низине, по колено в густой, нежно ласкающей кожу траве и наблюдала, как от неё в сторону высокого холма удаляются две фигуры — большая и маленькая.

Это были Незнакомец и их ребёнок. «Они уходят навсегда» — вдруг поняла Анюта, чувством, природу которого вряд ли смогла бы объяснить. Со всех ног Анюта бросилась за удаляющимися фигурами. Казалось, они шли медленно, однако расстояние между ними и Анютой только увеличивалось. Анюта бежала ещё несколько минут, но затем начала выбиваться из сил. Трава заплела её ноги, и она рухнула в мягкую зелённую массу. Сдавленный крик, который шёл от самого сердца, вспорол стоящую вокруг тишину.

В этот момент Незнакомец и их будущий ребёнок, поднявшиеся уже на самую вершину холма, повернули к Анюте свои счастливые лица и, прощаясь, замахали ей руками. Новый крик Анюты полоснул по залитым ослепительным солнцем холмам.

Этот же крик разбудил её, вернув в собственную постель. Незнакомца рядом не было. Анюта схватилась руками за живот и с ужасом поняла, что он пуст. Отчего-то Анюта знала, что больше никогда не увидит их. Она села на своей кровати, и тяжёлые слёзы полились из её глаз. Анюта сидела и плакала и долго не могла понять, что в её плаче не так. Наконец, до неё дошло, — вытекающая из глаз влага стекает до середины её щёк, а затем исчезает, обратившись в пар.

И в этот момент что-то тяжёлое и тёмное отлегло от её сердца.

Тоска

Я отчётливо помню тот день, когда дед мой стащил всю тоску в сарай, черневший неказистой халупой за нашим деревенским домом. Помню, как я — тогда ещё пятилетний малец, выбежал на дорожку, ведущую к сараю, и ошарашено следил за усердными действиями деда. Дед тужился, кряхтел, стариковские ноги его скользили по жирной грязи, густым слоем покрывавшей наш двор, — но своё дело твёрдо хотел довести до конца.

Согнутый напополам под тяжестью тоски, он в фанатичном беспамятстве тащил её в сарай. А рядом причитала моя бабка. Рыхлый вой её настолько не совпадал с беспросветным упорством изнемогающего под непосильной ношей деда, что в моей душе родилось едва преодолимое желание избить её и долго таскать за седые космы до тех пор, пока не прекратит она этих стенаний. Я и сейчас жалею, что тогда был слишком мал для этого.

Лишь к вечеру управился дед со своим нелёгким делом. Заканчивал работу он уже в полной тишине — бабка, сорвав, в конце концов, голос, махнула рукой, уйдя в дом. Лишь я продолжал следить за ним из-за кучи отсыревших поленьев. Дед навесил на дверь сарая тяжёлый замок, отёр покрытый испариной лоб рукой и грязно выругался. Мутный взгляд его выудил меня из вечерних сумерек: