Виктория Клейтон - Танец для двоих

• Название: Танец для двоих
• Автор: Виктория Клейтон
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-343-861-0, 978-5-9910-0315-5

Виола Отуэй, молодая романтичная особа, долгое время находилась под опекой богатой и заботливой тетушки. Но однажды тетя решила, что ее племяннице пора стать самостоятельной, и Виола оказалась один на один с суровой действительностью.

Девушка устраивается на работу в Общество по защите памятников архитектуры и влюбляется в… старинный особняк Инскип. Старший сын владельца особняка, Джереми, не сводит с Виолы глаз, его сестра Лалла посвящает гостью в свои секреты, а строгий босс постоянно упрекает в легкомыслии. Поездка в Инскип-парк полностью изменит жизнь Виолы: она невольно окажется в центре смешных и грустных событий…

---

— Кто захочет купить эти развалины? — набросилась на него Лалла. — Может, только какой-то лунатик, который слоняется по округе и которому некуда девать деньги.

Я вдруг услышала, как кто-то мяукает. Поначалу мне показалось, что это Флаффи пробралась в столовую, но потом я поняла: мяукала леди Инскип.

— Сегодня мы споем что-нибудь из «Пиратов Пензаса» [28], — сказал Френсис. Он бросил злобный взгляд на Лаллу. Если бы он посмотрел подобным образом на меня, то я бы разразилась слезами.

— Я буду безмерно благодарен, если вы наконец запомните: это мой дом! Вы говорите о нем, словно дом для вас тяжкое бремя. Я же когда-то был здесь счастлив. — Налитые кровью глаза сэра Джеймса яростно смотрели поверх куриной ноги, в которую он вцепился зубами. В этот момент он напомнил мне Вольдемара, собака грызла кости с таким же упоением. — Если кому-то на все наплевать, то он может покинуть нас. Я не собираюсь никого задерживать.

Воцарилось неловкое молчание. Я заметила, что в моей тарелке из-под брюссельской капусты выглядывает нечто похожее на червяка. «Что же это может быть?» — подумала я. Повинуясь инструкциям Сюзан, перед тем как подавать соус на стол, я процедила его несколько раз и извлекла все лишнее. Стараясь не привлекать внимания, я приподняла капусту кончиком вилки и, к своему облегчению, обнаружила небольшой кусок резиновой ленты, которой были перевязаны ноги цыплят. Миссис Фордайс говорила, что нужно снять ленты с куриных ног. Я помнила отчетливо, что сняла резинку с ног одной курицы, но, очевидно, забыла о другой. Резинка оказалась с курицей в духовке и намертво пристала к мясу. «У кого же в тарелке оказалась остальная часть ленты? Может ли человек умереть, если он съест это?» — спрашивала я себя. Мне было стыдно. Я молчала, опустив глаза.

Френсис положил на стол нож и вилку. Он, как священник, должен был иметь богатый опыт в преодолении неловкого молчания — его к этому обязывала профессия. Он ежедневно вещал пастве с амвона, отвращал заблудших овец от козней дьявола, распространял билеты благотворительной лотереи, умасливал епископа и напутствовал умирающих. Мне было сложно представить, как Френсис вдохновляет кого-либо на благородный поступок, скорее наоборот. Душа несчастного, который, умирая, обнаружил бы Френсиса у своей постели, немедленно унеслась бы в ад.

Моя голова постоянно была занята подобными ненужными мыслями. Поэтому мне никогда не удавались попытки подбросить дров в затухающий разговор.

— Доктор Джонсон… — Френсис сделал паузу, чтобы удостовериться, что он привлек всеобщее внимание. — Доктор Джонсон сказал, что человек редко размышляет о чем-то с большей серьезностью, чем о своем обеде. Как жаль, что за многие тысячелетия мы ненамного продвинулись вперед по сравнению с нашими дикими предками. Как жаль, что мы продолжаем оставаться такими же примитивными.

— Ты прав, кому, как не тебе, знать об этом! — съязвила Лалла.

Френсис и Лалла были похожи на двух тигров в клетке. Видеть, как они рычат, бешено бьют хвостом и скалят зубы друг на друга, было страшно. Их ярость, казалось, могла пролиться на любого из нас. Френсис перестал улыбаться и часто задышал, набирая воздух полной грудью.

— Не думаю, что это справедливое высказывание, — присоединился к разговору Джайлс, невидимый в полумраке, — голос, лишенный телесной оболочки. — Хорошо известно, что великие люди, вовлеченные в великие деяния, свободны от обычных человеческих слабостей. Вазари[29] в своих «Жизнеописаниях живописцев» писал: Пьеро ди Козимо[30] не ел ничего, кроме вареных яиц. Он варил несколько сотен яиц за раз и держал в сумке возле мольберта.

— Представляю, какой вред он нанес своему пищеварению, — сказал Джереми удивленно.

— А сколько возни чистить эти яйца, — добавила Лалла. — Почему не яблоки или помидоры? По крайней мере их не надо чистить или варить.

Меня восхищала эрудиция Джайлса — как много он всего знал, как много книг перечитал. В который раз я пожелала, чтобы Джайлс относился ко мне более снисходительно. Общение с ним давало мне больше, чем любая школа, я узнавала огромное количество неизвестных мне ранее фактов о философии, истории, искусстве — тех областях знаний, которые наиболее интересовали меня.

— Очевидно, уважаемый доктор имел в виду ординарных людей, таких как мы с вами, — по тону Френсиса было ясно, что он включил себя в список ординарных личностей только из скромности, — живущих заурядной жизнью, выполняющих повседневные обязанности — обычных смертных, а не гениев.

— А как бы вы описали гения? — спросила я.

Мой вопрос Дэниел назвал бы бессодержательным, но всегда, когда я задавала его, я получала превосходный результат. Большинство людей втайне, а может и открыто, считают, что если бы у них появилось свободное время, то они смогли бы написать книгу, сочинить симфонию или представить миру экономическую теорию, которая вознесла бы их на Олимп и искупала в волнах славы. У каждого есть свой персональный интерес в определении гениальности.

Френсис, задумавшись, наморщил лоб.

— Талант легко может сделать то, что другие делают с трудом. Гений же может сотворить невозможное.

— Да, я обожаю это определение, — сказал Джайлс. — Фредерик Амиель [31], не правда ли?

Последовала короткая пауза.

— Вы правы, — ответил Френсис. — Не ожидал, что кто-то узнает цитату.

После ужина все перешли в гостиную. Леди Инскип, Френсис и Сюзан расположились возле рояля.

— Какой ужас! — сказала Лалла, когда Сюзан ударила пальцами по клавишам, а к неуверенному сопрано леди Инскип присоединился мягкий баритон ее брата. — Это напоминает мне тягостные благотворительные концерты, на которые нас заставляли ходить в детстве. Папа отправлял нас одних, потому что терпеть не мог подобные мероприятия.

— О нет! — Лалла закрыла пальцами уши. Леди Инскип пыталась взять высокую ноту и немного не дотянула. — Сейчас подобные концерты в нашем доме происходят каждый вечер. Это возмездие для тебя, папочка!

Джайлс и Лалла сидели рядом на диване, но мне было прекрасно слышно, о чем они говорят.

Джереми заваривал себе кофе. Сэр Джеймс застыл в кресле, прикрывшись газетой. Он делал вид, что читает «Сельскую жизнь». Лалла смеялась и выглядела чарующе. Я не удивилась, когда Джайлс взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

— Телефон, мадам! — сказал Хаддл, зловеще нависнув над Лаллой. — Инспектор полиции ее величества.

— О Господи! — сказала я. — Почти как в пьесе Пристли. Какая еще страшная тайна будет раскрыта?

Сэр Джеймс опустил газету и посмотрел на меня с любопытством, словно сомневаясь в моей нормальности.

Уже спустя несколько минут я жалела, что не смогла сдержаться и не промолчала. Лалла вернулась обратно в заметно подавленном состоянии. Она подошла к камину и мрачно уставилась на тлеющие угли. В комнате воцарилась тишина, все были заинтригованы.

— Звонил Хамиш. Он вернулся из Вашингтона. Завтра он будет здесь.

Я заметила, как Джереми бросил быстрый взгляд на Джайлса, а затем замер с чашкой кофе в руках.

— Это хорошо или плохо? — спросила я. — Кто такой Хамиш?

— Он крупная фигура в международных финансах, очень умен и довольно богат. — Лалла издала короткий смешок, более похожий на плач. — Я обручена с ним.

Глава 13

Я проснулась. Мне снился жуткий сон: мрачный незнакомец, одетый в черное, схватил меня, повалил на землю и стал обматывать грязными бинтами, как мумию. Затем взвалил на спину и поволок в темный склеп.

Джереми лежал рядом и крепко обнимал меня. Его правая рука покоилась на моем лице. Я осторожно высвободилась, стараясь не разбудить его. Он продолжал спать. Его веки чуть вздрогнули, на губах появилась легкая улыбка.

Я набросила тетино манто на голое тело и подошла к месту, где должно было находиться окно. Я посмотрела вниз, в парк. Миниатюрные деревья росли беспорядочно и терялись за горизонтом. Солнце освещало расплавленную поверхность озера, увеличивая его в два раза. Вдалеке справа кто-то быстро бежал в направлении Баккетс Вуд. Мне удалось рассмотреть прядь длинных светлых волос. Без сомнения, это была Лалла.

Вчера вечером она пригласила меня в свою комнату.

— Ты, должно быть, осуждаешь меня, Виола! Мне бы не хотелось, чтобы ты думала обо мне плохо!

— О Лалла, как я могу осуждать тебя? Но Джайлс… он выглядит ужасно!

Когда Лалла сказала, что обручена с Хамишем, я украдкой взглянула на Джайлса. На его лице застыло выражение глубокого изумления. Джайлс наклонился, чтобы достать сигарету, лежащую в коробке на столе. Никогда до этого я не видела, чтобы он курил. Джайлс зажег спичку, его руки дрожали. Но когда он выпрямился, на его лице не было ничего, кроме равнодушия. Только глаза упорно не желали подчиняться. Джайлсу не удавалось скрыть свои чувства. Его глаза были жалкими, как у больного животного. Я отвернулась, стараясь больше не смотреть в его сторону.