Кристи Фихан - Темная симфония

• Название: Темная симфония
• Автор: Кристи Фихан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Байрон, карпатский охотник на вампиров, следует за звуками притягательной музыки в Италию. Где находит свою Спутницу жизни, Антониетту Скарлетти, наследницу огромного состояния Скарлетти. Известная пианистка Антониетта — связующее звено, объединяющее всю семью Скарлетти. Ослепшая во время взрыва, в котором погибли ее родители, она, тем не менее, выстояла, чтобы управлять семейной судоходной компанией.

Антониетта живет в палаццо «Делла Морте», дворце смерти. Здесь, подобно своим древним предкам, она обнаруживает, что кто-то хочет ее смерти. Антониетта хранит несколько секретов, и вместе, Байрон и Антониетта, сталкиваются лицом к лицу с убийцами и неуправляемым карпатским подростком.

---

Он объездил весь мир, охотясь на вампиров, стараясь сохранить видимость жизни в мире блеклого одиночества. Стремясь сохранить честь, когда чувствовал, что теряет ее. Именно тогда он услышал музыку. Эта музыка, звучавшая в телевизоре в одном из магазинчиков, мимо которых он проходил поздним вечером, захватила его, как ничто иное. Поймав в ловушку. Загипнотизировав. Обернувшись вокруг его души золотистыми нотками, пока в ней не осталась только музыка. Возможно ли, чтобы музыка звучала лишь в его голове? Но она была такой могущественной, что даже приглушила беспощадный голод, постоянно присутствовавший в его жизни. Он отправился в Италию, притянутый музыкой. Но остался здесь по другим, более непреодолимым причинам.

Он летел по небу с неосознанной ловкостью, притянутый в том же направлении, что и при каждом пробуждении. Своим острым обонянием он уловил запах соли, исходящий от моря, и запах топлива от покачивающейся на волнах лодки. Ветер также донес до него запах мужчины. На краткий момент его губы изогнулись в тихом рычании, и он почувствовал, как его клыки удлинились от голода. От отвращения. Большинство людей стало его врагами, хотя он старался их защитить. Люди поймали его в ловушку, чтобы заманить других карпатцев, почти преуспев в убийстве Спутницы жизни его принца.

На нем всегда будет пятно позора. Он никогда не сможет чувствовать себя полностью своим на родной земле и среди своего народа. Он никогда не сможет вынести их прощения. Он не сможет простить самого себя. Его наказанием, возложенным на самого себя, стало служение своему народу. Активная охота на их смертельных врагов, вампиров, ввязывание в сражение за сражением, хотя он никогда не был воином. Он переезжал из страны в страну в безостановочной, безжалостной охоте, решительно настроенный избавить мир от зла, преследующего его расу. Но каждый убитый им приближал его к краю безумия. Пока он не услышал музыку.

Ночь окутала его, словно брата, приняв в свои объятия. В темноте его глаза пылали красным светом вышедшего на охоту хищника. Далеко внизу под собой он увидел огни домов, приглушенные густым туманом, здания теснились друг к другу, опасно располагаясь на склоне холма. В отдалении он смог разглядеть палаццо Скарлетти, шедевр искусства, созданный столетия назад.

Музыка рождалась здесь, в великолепном палаццо. Концертs[2] и оперы слагались и игрались на превосходно настроенном фортепиано. Он подлетел поближе, чтобы слышать красоту шедевра, созданного и впервые исполненного здесь. Звуки успокаивали его и давали ощущение надежды. Он даже зашел так далеко, что купил несколько CD-дисков и устройство для их проигрывания, скрывая свое сокровище глубоко под землей в логове, которое устроил поближе к женщине, принадлежавшей, как он знал, только ему.

Ее семья с первого взгляда поняла, что он опасен. Они чувствовали в нем хищника, но Антониетта считала себя в безопасности рядом с ним. И она была единственным, чего он желал. Женщина, которой он будет обладать.

Антониетта Скарлетти беспомощно уставилась в искусно сделанное витражное окно палаццо. Снаружи, за стенами виллы, кричал и завывал ветер. Она дотронулась до стекла своими чувствительными пальцами, пройдясь по знакомым рисункам. Если она постарается, то сможет вспомнить, как они выглядят, их яркие цвета и пугающие картины. От этой мысли она рассмеялась вслух. Ребенком она, естественно, боялась горгулий и демонов, украшающих построенное в пятнадцатом веке палаццо, но теперь она просто ценила их красоту, хотя могла «увидеть» ее лишь своими пальцами.

На протяжении веков ее дом перестраивался бесчисленное множество раз, но готическая архитектура была сохранена как можно ближе к оригиналу. Она любила каждый потайной ход с его макиавеллевскими[3] ловушками и каждый тщательно обтесанный камень, который составлял часть ее дома. Как ни странно, она чувствовала себя сонной. Большинство ночей она скиталась по дому, не чувствуя сна ни в одном глазу, гуляла по огромным коридорам или играла на пианино, музыка проходила сквозь нее к клавишам и изливалась стремительным потоком эмоций, который грозился поглотить ее. Сегодня, когда завывал ветер, и море билось об скалы, она заплела свои волосы в тяжелую косу и думала о темноволосом поэте.

Таша, ее кузина, за обедом заметила, что в густой массе ее длинных волос уже начали появляться седые прядки. Антониетта прекрасно знала, что гордится своими волосами, но это было ее единственной уступкой славе. И сейчас, с появлением седины, лишь вопрос времени, когда ее небольшое тщеславие исчезнет навсегда. Ее ироничный смех над самой собой был тих, когда она без колебаний безошибочно пересекла комнату, подходя к фортепиано. Ее пальцы пробежали по клавишам, незамедлительно ответившим смеху в ее сердце.

Она любила жизнь, слепую или нет. Она жила так, как хотела. Музыка лилась в ночи. Призывая. Она знала, что музыка звала его. Байрона. Антониетта думала о нем день и ночь. Он был ее навязчивой идеей, от которой она никогда не сможет избавиться. Звук его голоса дотрагивался до нее так, как она мечтала, чтобы до ее кожи дотронулись его пальцы. Ласково. Он заставлял ее испытывать сожаление. Деньги позволяли ей вести такую жизнь, какую она хотела, несмотря на отсутствие зрения, но они также воздвигали барьер между нею и каждым мужчиной. Даже Байроном. Особенно Байроном. Его спокойное одобрение, неизменный интерес, всецело сосредоточенный на ней, грозил закрутить ее в вихре эмоций, в том числе и физических, а этого она не могла позволить.

Антониетта опустилась на скамейку, ее тело внезапно налилось свинцовой тяжестью от усталости. Ее пальцы пробежали по клавишам из слоновой кости. Музыка потекла по воздуху неразделенной любовью, безграничной, но безответной, страстью. Теплом. Огнем. Голодом, который никогда не будет удовлетворен. Байрон, темный поэт. Задумчивый. Таинственный. Мужчина из ее фантазий. Она понятия не имела о его возрасте. Он часто отвечал на зов ее музыки, неожиданно появляясь в комнате недалеко от нее, каким-то образом проходя мимо сигнализации, и тихо сидел рядом, пока она играла. Степень ее одержимости была такой, что она никогда не задавала ему вопросов, никогда не спрашивала, как ему удается проникнуть в дом, в ее музыкальную комнату.

Антониетта всегда знала, когда Байрон входил в комнату, хотя он никогда не издавал при этом ни звука. Он двигался тихо, хотя был высоким и мускулистым, а его тело было мечтой любой женщины. Ее семья понятия не имела, как часто он приходил, появляясь в огромной музыкальной комнате поздним вечером и проводя вместе с ней долгие часы. Он редко заговаривал, просто слушал музыку, но иногда они играли в шахматы или обсуждали книги или события в мире. Эти моменты она любила больше всего — когда могла сидеть и слушать звук его голоса.

Он вел себя учтиво, обладал манерами выходца Старого света и говорил с акцентом, происхождение которого она не могла определить. Всякий раз, когда она позволяла своему девичьему воображению взять над собой вверх, то представляла его благородным принцем, ответившим на зов. Сам он редко прикасался к ней, но никогда не возражал, когда она дотрагивалась до него, «читая» выражение его лица. У нее каждый раз перехватывало дыхание, когда он оказывался в одной с нею комнате.

Музыка под ее пальцами нарастала, поднимаясь до крещендо[4] бушующих эмоций. Байрон. Друг ее деда. Остальная часть семьи боялась его, он раздражал их. Большинство покидали комнату, едва он входил. Они считали его опасным. Антониетта полагала, что, возможно, так и было на самом деле, но с ней он оставался неизменно ласковым. За внешним спокойствием Байрона она чувствовала хищника. Следящего. Подстерегающего. Ожидающего своего времени. И это только добавляло ему привлекательности. Недосягаемой фантазии. Опасному темному принцу, притаившемуся в тени… наблюдающему… за ней.

Антониетта снова рассмеялась, на этот раз над своими странными глупостями. Она являла миру определенный образ — уверенной известной пианистки и уважаемого композитора. Свои мечты о страсти она превратила в головокружительную музыку, чтобы через нее выразить тот огонь, который горит внутри и который никто не может увидеть.

Ее пальцы прошлись по клавиатуре, порхая и упрашивая так, чтобы музыка ожила. Не было никакого предупреждения. В один момент она затерялась в своей музыке, а в следующий грубая рука зажала ей рот и потащила прочь от фортепиано.

Антониетта с силой укусила эту руку и отпрянула назад, чтобы ударить напавшего на нее человека. И именно в этот момент она по-настоящему осознала, каким свинцовым стало ее тело, заторможенным, совершенно нежелающим подчиняться ее приказам. Вместо того чтобы с силой ударить, она едва задела его. У нее создалось впечатление мощи. От него пахло алкоголем и мятой. Он заткнул тряпкой ее рот и нос.