Вольфганг Хольбайн - Анубис

• Название: Анубис
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01543-4

Новый роман знаменитого немецкого писателя Вольфганга Хольбайна написан в жанре фантастического триллера и отмечен динамичным сюжетом, острохарактерными героями, непредсказуемым финалом. «Вольфганг Хольбайн — это уже культ» — говорят в Германии, и увлекательный, стилистически точный роман «Анубис» — еще одно тому подтверждение. Любители фэнтези получат огромное удовольствие, с напряжением следя за опасными приключениями профессора археологии Могенса и его сокурсника Грейвса, которые находят пещеру, где царствует Анубис — бог мертвых. Удастся ли им найти выход из этого запутанного, смертельно опасного лабиринта?..

---

Первая — и, безусловно, самая веская — это доктор Джонатан Грейвс, с которым он, вероятно, снова встретится не более чем через час. За прошедшие четыре дня Могенс не мог думать ни о чем другом, как только о предстоящей встрече с бывшим сотоварищем, и его чувства бросало то в жар, то в холод: подчас в течение одной минуты ощущения метались от одной крайности к другой. Неприкрытая неподдельная ненависть к человеку, разрушившему его жизнь, сменялась презрением — не в последнюю очередь к самому себе за то, что вообще допустил мысль принять это недостойное предложение, — к ним примешивались детское упрямство и глубочайшая жалость, тоже к себе. На смену этим чувствам шло соображение, продиктованное — в чем он убеждал, по крайней мере, себя — здравым смыслом: в конце концов, не имело значения, почему он оказался в таком положении, в каком оказался. Фактом было, что сейчас он находился не в той ситуации, чтобы выбирать. Нельзя кусать руку дающего, даже если до сего времени она била.

— Уже скоро, профессор, — голос парня, сидевшего слева от Могенса и за огромным рулем выглядевшего, как ему казалось, таким же беспомощным и потерянным, как чувствовал себя Могенс, грубо, но вовремя вырвал его из мрачных размышлений.

Очевидно, юноша неверно истолковал замешательство Могенса. Он поднял правую руку с руля и указал вперед, где от и так не широкого шоссе ответвлялась узкая дорога, чтобы через несколько метров исчезнуть между буйными зарослями кустарника и могучими ледниковыми валунами. Если бы не красноречивый жест юного шофера, Могенс ни за что бы ее не увидел, настолько она была узка.

— Еще с милю, и мы на месте.

— Ага.

По всей вероятности, такой ответ не звучал слишком вежливо, сообразил Могенс, скорее оскорбительно. Но его шофер был еще слишком молод, чтобы суметь или хотя бы захотеть расслышать в нем скрытую враждебность. Совсем наоборот.

Он еще энергичнее замахал рукой, одновременно нажимая ногами на сцепление и на тормоз «форда».

Могенс с осторожным интересом наблюдал за его бессмысленными действиями. Он никогда не водил авто и даже не испытывал потребности обучиться этому. Прагматик в нем безоговорочно признавал полезность автомобилей и ценил то обстоятельство, что они преодолевают расстояние, для которого лошади или пролетке потребовалось бы как минимум три, если не четыре, часа за гораздо меньшее время. Но самому ему автомобили внушали сомнение, чтобы не сказать неприязнь. Возможно, все дело было в тех четырех годах, которые он провел в Томпсоне. Не такой уж большой срок, чтобы технический прогресс обошел его стороной, ведь в этом захолустье были газеты, которые держали жителей в курсе новостей. Однако, уже сойдя с поезда в Сан-Франциско, он с полной очевидностью осознал, что Томпсон существовал не то чтобы в прошлом, а как-то вне времени. Разумеется, там тоже были автомобили, но они так и остались инородными телами, курьезами, при виде которых люди останавливались и поворачивали головы, улыбаясь с намеком, что это новомодное умопомешательство долго определенно не продержится. Сан-Франциско был в этом отношении полной противоположностью. Впрочем, они уже с полчаса как неумолимо удалялись от него, а пологие холмы, по которым они сейчас ехали, мало отличались от тех, в которых был расположен Томпсон. Однако Могенса не покидало чувство, что он находится не только в другой местности, но и в некотором роде в ином мире, если не в иной вселенной.

— Надеюсь, вас не испугает, если сейчас будет посильнее трясти, — продолжал шофер.

Могенс вопросительно посмотрел на него, а юноша с длинными, до плеч, светлыми волосами сделал движение рукой вверх-вниз, и Могенс понадеялся, что это не то, что тот назвал «посильнее трясти».

— Дорога пойдет в гору, а там есть парочка недурных выбоин. Но не волнуйтесь, я здесь все знаю.

— А по магистрали нельзя? — робко спросил Могенс.

— Как вам двадцать миль в объезд или одна через гору? — сказал мальчик, очевидно полагая, что этого ответа достаточно.

Могенс воздержался от комментариев. Подобный ответ — да еще таким тоном — мог дать только тот, кто еще слишком молод, чтобы знать, какие подчас неприятные сюрпризы преподносит жизнь. А с тем, кто дает такие ответы, абсолютно бесполезно вступать в дискуссию.

Но после некоторого колебания он все же спросил:

— Мы так сильно спешим?

— У вас ведь был напряженный день, профессор, — улыбнулся юноша. — Я подумал, вам захочется добраться поскорее. — Он засмеялся, но в его смехе Могенсу почудилась толика нервозности. В ясных светло-голубых глазах впервые с того момента, как Могенс сел к нему в машину, промелькнул след неуверенности, когда он бросил на Могенса мимолетный, но очень пристальный взгляд. — Конечно, я могу и…

— Нет-нет, все в порядке, — прервал его Могенс. — Езжайте тем путем, что выбрали. Я полагаюсь на то, что вы знаете, что делаете, мистер э…

— Том, — живо ответил мальчик. — Называйте меня просто Том. Вообще-то мое имя Томас, но так меня никто не зовет. И доктор Грейвс тоже.

— А ты давно знаешь доктора, Том?

Том тряхнул локонами:

— Я здесь вырос.

Тем временем он сбавил скорость до скорости пешехода и притормаживал до тех пор, пока автомобиль чуть ли не остановился. Раздался скрип, когда Том передвинул рычаг переключения скоростей вперед. Это ему стоило заметных усилий, затем его ступни повторили то же замысловатое чередование движений, и «форд» повернул с асфальтированной главной дороги направо. Задние колеса еще не съехали с твердого покрытия шоссе, как правое переднее колесо угодило в выбоину с такой силой, что машина содрогнулась, как смертельно раненный зверь, а зубы Могенса так клацнули, что он едва сдержал стон боли. Инстинктивно он глянул вперед, ожидая увидеть, как катится в сторону и, накренившись на бок, падает, словно останавливающийся волчок, отвалившееся колесо. Вместо этого невредимый «форд», пыхтя, выбрался из колдобины и снова набрал скорость.

— Извините, — поспешно сказал Том, когда Могенс повернул в его сторону голову.

Юноша смущенно пожал плечами и постарался изобразить на лице сконфуженную улыбку. А в результате добился лишь того, что стал похож на совершеннейшего мальчишку, угнавшего у отца машину, чтобы тайком покататься.

— Все время забываю про эту проклятую кроличью нору!

Могенс провел кончиком языка по зубам, готовый ощутить привкус крови, но, к его облегчению, этого не случилось. Правда, нижняя челюсть гудела, будто от удара электрошоком, но вроде бы серьезных повреждений не было.

— Это только вначале дорога плохая, — торопливо заверил Том. И, не получив ответа, — видимо, он принял, и не без оснований, упорное молчание Могенса за укор — еще поспешнее добавил: — Как только проедем скалы, будет лучше.

На этот раз Могенс не стал следить за его жестом, а вместо этого воспользовался случаем, чтобы в первый раз с момента их поездки из Сан-Франциско вглядеться в своего юного шофера. Он почувствовал укол совести и вынужден был признаться, что на самом деле до сего момента не воспринимал Тома как личность. Для него он был как бы приложением к «форду» — одушевленная деталь механического экипажа, присланного за ним Грейвсом. Он мысленно извинился перед Томом и с удивлением отметил, что тот и в самом деле очень юн.

За огромным рулем, изо всех сил давя тяжелые педали, он выглядел ребенком, да, наверное, и не слишком вышел из этого возраста. Он казался каким-то хрупким. Могенс дал бы ему лет семнадцать. Длинные, слегка вьющиеся волосы придавали его облику вдобавок и что-то девичье, легко ранимое. В Могенсе еще громче заговорила совесть, когда он вспомнил два тяжелых чемодана, которые Том беспрекословно тащил от вокзала до «форда» и в одиночку укладывал в багажник. В чемоданах находился весь его скарб, нажитый за годы, но, потому как он состоял в основном из книг, они были просто неподъемными.

— Сколько тебе лет, Том? — спросил Могенс напрямик.

Он заметил, что этот вопрос поверг Тома в смущение. Том ответил не сразу. Он выиграл несколько секунд, напряженно вглядываясь в разбитую дорогу, которая еле приметно вилась перед ними между зарослями, скалами и бурыми сухими травами. Сам Могенс по возможности старался не смотреть в этом направлении. Для него оставалось загадкой, как мальчишка здесь ориентируется. По его ощущению, дороги здесь и вовсе не было.

— Семнадцать, — выдохнул наконец Том. И спустя время с глубоким вдохом добавил: — Примерно.

— Примерно?

— Я точно не знаю, когда родился, — признался Том. — Меня нашли на ступенях церкви в корзине, когда мне был, наверное, год. Добрые люди взяли меня к себе и примерно так определили мой возраст. — Он смутился, словно сам был виноват в том, что его настоящие родители не захотели или не смогли взять на себя заботу о нем. — Здесь часто такое случается. Шериф Уилсон пробовал навести кой-какие справки, но все попусту.