Збигнев Ненацки - Раз в год в Скиролавках (Том 1)

• Название: Раз в год в Скиролавках (Том 1)
• Автор: Збигнев Ненацки
• Жанр: Проза

---

- Разохочиваю я его таким образом: иногда, когда мы уже вместе лежим в постели, - рассказывала Пасемкова, - задираю рубаху, беру его руку и засовываю себе между ног. Но он только пальцами пошевелит и руку отнимает. Хвост у него не поднимается.

Доктор покивал своей седеющей головой так, будто бы начинал понимать правду об их совместной жизни, и спросил Пасемко:

- Так это, как рассказывает жена, или, может быть, иначе?

Пасемко боязливо глянул на свою жену, потом опустил голову и подтвердил:

- Правду она говорит. Хвост у меня не поднимается.

Тогда доктор Ян Крыстьян Неглович, полагая, что Пасемко из страха перед женой какую-то правду перед ним укрывает, сказал, что он начнет лечение, но Густав Пасемко должен прийти к нему послезавтра в это самое время, один. Тем временем он подберет подходящее лекарство.

Назавтра, закончив работу в поликлинике в Трумейках, доктор зашел в аптеку и просмотрел список всех доступных афродизиаков, а также средств, которые снимают страх с человеческой души. С лекарствами Неглович вернулся в Скиролавки, а на следующий день принял В своем кабинете Густава уже без его жены, Зофьи. Ведя с ним вежливую беседу, доктор узнал не только о том, что было семь лет назад, но также и о том, что было раньше, когда хвост поднимался у Густава все реже и реже. Из этого рассказа явно вытекало, что вся эта история с хвостом началась тогда, когда три его сына начали подрастать и разные безобразия в деревне вытворять, драться с ребятами и даже красть яблоки из чужих садов. Зофья Пасемкова, которая от природы была женщиной строгой, не потерпела стыда, который ей доставляли мальчики, и взялась за конский кнут. Била она их кнутом почти каждый день, пока у них всякие проказы, кражи и драки из головы не вылетели, и долго еще ни один носа из дому не высовывал. При случае и отец, то есть Густав Пасемко, получал от жены кнута за то, что не может мальчишек приструнить, что мало рыбы с озера приносит, что поля заросли сорняками. И вообще за то, что она, Зофья, которая была родом из-под столицы и должна была выйти замуж за одного молодого сержанта, случайно приехала на лесопосадки возле Скиролавок, на гулянке познакомилась с Густавом Пасемко, забеременела от него и вышла замуж. А она тогда не знала, что Густав - увалень, молчун, потому что научился на озере молчать, как рыба, которую он ловил. С давних пор, когда они ложились вечером в постель, она, раздеваясь, начинала свои жалобы и воспоминания - что из-за этой беременности она вышла за него замуж, а ведь у нее могла быть счастливая жизнь с другим мужчиной. Сначала Густав Пасемко мало внимания обращал на эти упреки жены, и в то время хвост у него твердел. Со временем, однако, он все ближе принимал к сердцу ее попреки, а когда наконец не только сыновей, но и его она начала бить кнутом, хвост его стал дряблым, опадал и в конце концов вообще не захотел подниматься, хоть, правду говоря, она поощряла его к этому делу именно так, как накануне рассказывала доктору.

- А вы не могли вырвать у нее этот кнут и пару раз ее стегнуть? спросил доктор.

- Как же это? - удивился Густав Пасемко. - Мать четверых детей кнутом стегнуть? Впрочем, баба права, потому что мальчишки были непослушные, а я чаще из дому на озеро удирал и в лодке сидел. Для лучшей жизни Зофья создана, за сержанта могла выйти, а я все дело испортил, и теперь она правильно на меня сердится.

Задумался доктор Ян Крыстьян Неглович над словами Густава Пасемко, которые как будто открыли перед ним пропасти человеческого мышления, чувств, способностей к оценкам. Потом он дал Пасемко лекарства в виде капель и таблеток, советуя, чтобы он все это глотал до тех пор, пока хвост у него не затвердеет. Позвал доктор к себе и Зофью Пасемкову итак к ней обратился:

- Я сделаю все, что необходимо, чтобы у мужа хвост твердел и поднимался вверх, потому что он - человек здоровый и сильный. Но запомните, женщина, что на мужчину никогда нельзя поднимать кнута. Если мужчину унижать, ни к чему хорошему это не приводит, потому что мир устроен так, что женщина отдается, а мужчина ее берет. Значит, он должен быть возвышен, а не унижен.

- Хорошо, - согласилась Пасемкова. - Сломаю кнут и выброшу его, только бы у него хвост твердел.

Пошла домой Зофья Пасемкова, но в голове у нее не умещалось, чтобы унижение или возвышение мужчины могло иметь такие существенные последствия для супружеской жизни. Много в своей жизни видела Пасемкова, знала она и то, что не одна женщина, когда ей муж без конца досаждал, даже иногда и кнутом стегал, бывало, получала большее удовольствие, да и сама она, когда была девушкой и дружила с сержантом, первый раз почувствовала удовольствие не тогда, когда он ее ласкал, а когда побил. С Пасемко никогда она такого удовольствия не имела, может, именно потому, что он никогда на нее руки не поднял, хоть несколько раз она его к этому понуждала, устраивая скандалы из-за всякой ерунды. Но наконец она взялась за кнут и била мужа, потому что в глубине души думала, что от этого и она, и он получат какую-то пользу. И почему тогда, если с некоторыми женщинами бывает так, а не иначе, то по-другому бывает с мужчинами? Ни бить его нельзя, ни унижать, только возвышать? И, не в силах справиться с такими мыслями, она рассказала о науках доктора бабам в магазине. Удивлялись и другие женщины в Скиролавках, что мужчину нужно возвышать, а не унижать, поскольку это может быть небезопасно для его хвоста. Задумывались они, остается ли доктор, будучи сам мужского пола, объективным в этом деле. С другой стороны, однако, ни одна не смела усомниться в познаниях доктора. И они пришли к выводу, что время правду покажет. Поднимется ли у Густава Пасемки хвост, если жена выбросит кнут и перестанет его стегать злыми словами? Атак как поучения доктора они не скрывали от мужчин, с тех пор кое-кто, на кого жена за что-нибудь днем накричала, вечером в постели показывал ей мягкий хвост, утверждая, что это по причине унижения, которое он потерпел от жены.

Тем временем Зофья Пасемкова три раза в день давала мужу прописанные доктором капельки, а также таблетки и пастилки. Каждый вечер она спрашивала, твердеет ли у него хвост, но Густав Пасемко все говорил, что немного твердеет, но не совсем, и задом к жене в постели поворачивался.

Так прошла неделя, а может, полторы. Однажды вечером Пасемковой донесли, что муж ее, вместо того, чтобы ловить подо льдом рыбу, уже третий вечер подряд заседает у Поровой, за каждое заседание вручая ей сетку, полную рыбы. Недолго думая, схватила Пасемкова в руки новый кнут и что было сил помчалась к дому Поровой, где начала выкрикивать ругательства и кнутом стрелять. Через окно, огородами, удрал от Поровой Густав Пасемко, по льду пробрался на Цаплий остров и там сидел в голоде и холоде, выжидая, пока не пройдет гнев жены. Пасемкова ломилась в двери халупы Поровой, чтобы ее кнутом обложить, но у Поровой в дверях был крепкий засов, вот она и могла в полной безопасности выкрикивать Пасемковой через окно, что у ее мужа Густава для Поровой хвост твердый, как дышло у телеги. Не ее, Поровой, вина, что Пасемко предпочитает к своему дышлу другую кобылу припрягать.

Разгневанная Зофья разбила бутылочки с каплями от доктора, выбросила в навоз таблетки и пастилки. Потом направилась к дому на полуострове и потребовала вернуть деньги за лечение мужа.

- Вы просили меня, Пасемкова, - объяснял женщине доктор, - чтобы я поднял вашему мужу хвост, и это сделано. Но что он сделает со своим хвостом - это уже не мое дело, потому что медицина знает разные случаи. Мужской хвост бывает как хвост у лисы. Если в лесу есть несколько нор, то никто ведь не знает, в которой норе лисий хвост исчезнет.

Поняла Пасемкова, что она не права, требуя от доктора возврата денег, потому что действительно он сделал то, что от него требовалось. А поскольку она была не самой глупой женщиной, то, переждав два дня, послала своего старшего сына на Цаплий остров и пообещала мужу, что, если он вернется домой, кнута она на него не поднимет, а встретит хорошим ужином. Поверил ее словам Густав Пасемко и действительно не нашел в доме кнута, а только обильный ужин. Наказан же он был только тем, что с тех пор не мог спать в постели со своей женой, а только на лавке в хлеву, потому что, по мнению Пасемковой, после того, что сотворил, он больше на скотину, чем на человека, походил. Кроме того, жена ему заявила, что только тогда пустит его в кровать, когда он за каждый раз подарит ей сетку рыбы. Три дня ночевал Густав Пасемко в хлеву, а поскольку дома он питался отлично и никто на него кнута не поднимал, а хвост у него даже без лекарств доктора твердел каждый вечер и утро, на четвертый день он принес жене сетку, полную угрей так же, как Поровой. И получил от жены, как от Поровой. С тех пор - говорили в деревне - у Зофьи Пасемковой почти каждый день можно было купить свежего угря, чего раньше не было. Правильно, значит, было сказано, что медицина знает разные случаи. А на кроне граба возле Свиной лужайки все раскачивалась петля из конопляной веревки. И почти каждый вечер солтыс Ионаш Вонтрух и Антек Пасемко беседовали о Сатане, который владеет Землей.