Graham McNeill - Отвергнутые Мертвецы

• Название: Отвергнутые Мертвецы
• Автор: Graham McNeill
• Жанр: Боевая фантастика

В то время как по всей Галактике бушует Ересь Хоруса, один-единственный астропат узнаёт тайну, которая склонит чашу весов войны. Но куда ведут его защитники – в безопасность или к погибели?

---

Григора знал, что это был за мир, и точно также понимал, что эти букашки были никакими не букашками.

Система заполняла комнату. Всё, что прошло через шепчущие камни и сознания мёртвых и умирающих, хлестало внутрь потоком, нарастающим в геометрической прогрессии. Григора не сумел выдержать его полного объёма и рухнул на колени, когда огонь истины, поглотивший его книги, испепелил последнюю из них и хлынул в его разум.

"Заберите это! – закричал он. – Умоляю, заберите это обратно! Я не хочу этого, я никогда не хотел это увидеть..."

Сознание Григора затопило виде́ние Красного Зала и его павших ангелов, раскрывая перед ним всю свою ужасающую правду, и он рухнул на четвереньки. Он увидел всё, что видела Сарашина: сошедшиеся клинки, предложение и жертву, благородство и злодейство. Он воспринял всё это в мгновение ока, которое длилось целую бесконечность.

А над всем этим возвышался исполин, сидящий на чудовищном троне из золота, этом кошмарном устройстве, воздвигнутом безумцами и садистами. Его ссохшаяся плоть уже давно была мертва, это был живой труп, составленный из метастазного скелета и нескончаемых страданий. Из исполина струился невидимый свет, а мука в его глазах была самой праведной болью в мире, потому что она переносилась добровольно и без единого слова жалобы.

"О нет... – прошептал Григора, когда начала рваться последняя истёршаяся нить, на которой ещё держался его рассудок. – Не Вы, умоляю, только не Вы..."

Исполин обратил на него свой взор, и Эвандр Григора закричал, наконец-то поняв, каким образом этот кошмар смог воплотиться в жизнь.

2

Атхарва бросился к дверному проёму пристройки Антиоха, выискивая во тьме новых гостей. Найти их было несложно, да они и не прилагали никаких усилий, чтобы замаскировать своё приближение. Каждый третий нёс зажжённый факел, и языки пламени бросали яркие отблески на железных ворон, которые таращились на разворачивающуюся внизу драму с безразличием изваяний.

Атхарва насчитал тридцать человек,  тридцать высоких мужчин, защищённых пластинами из кованого железа, чьи плавные изгибы выглядели знакомо, и в то же время в них было какое-то тонкое отличие. Атхарве понадобилось лишь мгновение, чтобы опознать силуэты перед собой, поскольку доспехи едва ли не точь-в-точь воспроизводили снятую с производства модель военной брони, в которой не выходили на бой вот уже сотни лет, и чьё существование ныне сводилось к книгам историков-ревизионистов и пыльным флигелям Галереи Объединения. Атхарва узнал и их оружие – он видел подобное ему в том же самом музее, и то, что оно было старинным, никак не отражалось на его смертоносности.

В Атхарве зашевелился гнев, ибо используя подобную военную атрибутику, этот сброд втаптывал в грязь честь легионеров, являясь неприкрытой пародией на их внешний вид.

То, что они не Астартес, было ясно с первой же секунды, но кем же тогда они были?

– Во имя всего совершенного, кто они такие? – спросил Кирон у его плеча.

– Я не знаю, – ответил Атхарва, – но я намерен это выяснить.

Он закрыл глаза и выплыл сознанием за пределы этого убогого пристанища. Он ощутил бьющее по восприятию соседство разумов этих мужчин и распознал печать био-манипуляций, которую несли на себе их накачанные тела и искорёженный генетический код. Они были уродами,  преступлением против человеческой природы,  их сотворил генетик, лишённый чувства красоты и понимания естественных механизмов работы тела. Даже Павониды, которые изменяли базовые физические параметры организма, были связаны фундаментальным строительными кирпичиками природы.

Этих же людей перековеркали и втиснули в такой шаблон, что не стоило и надеяться на то, что их организмы смогут поддерживать навязанные им функции. Они умирали, все, от первого и до последнего человека, и даже не осознавали этого. Их примитивные разумы были сплетением агрессии, страха и зарождающегося психоза. На любой цивилизованной планете их изолировали бы на всю оставшуюся жизнь или передали бы Механикум для переделки в сервиторов самой низшей категории.

Однако в гуще этих людей обнаружилась личность совершенно другого рода. Это был человек, чья плоть тоже была усовершенствована, выводя его за рамки человеческих норм, но в чьём теле не обнаруживалось и тени той топорной манеры, в которой были "улучшены" остальные. Оно было сработано гением, также как первая печатная книга смотрелась гениальным творением на фоне рукописных манускриптов. Но печатная машина древности была вытеснена более эффективными техническими решениями, и абсолютно то же самое можно было сказать и о биологии этого человека...

Атхарва на краткий миг соприкоснулся с его разумом и отпрянул от зубчатых, бритвенно-острых кромок, которые обнаружились в его структурах. Он был стеклянистыми и испещрённым рубцами, как вулканическая скала, сформированная жаром и давлением в глубинах земли. Этот разум был заточен лишь под одну цель и ни под какую другую: под завоевание мира.

Стеклянистые ментальные шрамы этого человека выглядели знакомо, и Атхарва тут же вспомнил, где он видел такую безыскусную пси-когнитивную инженерию.

В разуме Кая Зулэйна.

Он отступил, почувствовав свирепую враждебность бессознательной ментальной защиты этого человека. Она щетинилась агрессивностью и злыми шипами,  как охраняющий порог сторожевой пёс. Этого человека не превозмочь науками Атенейцев. Атхарва открыл глаза, глядя на массивную фигуру в примитивной броне с новым чувством изумления и благоговения.

– Ликвидировать тебя – всё равно что пробежаться, как сумасшедший, с огнемётом наперевес по библиотеке, полной бесценных фолиантов.

– Что ты сказал? – прорычал Тагор.

– Перед нами не обычные люди, – сказал Атхарва. – Не недооценивайте их.

Тагор покачал головой.

– Они умрут точно также, как обычные люди, – выплюнул он. – Тридцать бойцов? Да я сам их убью, и тронемся в путь.

Атхарва придержал Тагора, положив руку ему на плечо. Он постарался не отпрянуть, когда Пожиратель Миров одарил его свирепым оскалом гримасы дикой агрессии. Имплантаты на его затылке загудели в знак активации, и в этот миг Атхарва осознал опасность, неразрывно связанную с регулярным использованием аугметики подобного рода. Тагор находился в таком же плену у её чарующей песни насилия, как Ангрон в своё время  – у рабовладельческой цивилизации, где, как утверждалось, его и обучили искусству чинить резню. Атхарва спросил себя, осознаёт ли Ангрон всю парадоксальность того факта, что он обрёк на рабство своих собственных бойцов.

– Антиох! – выкрикнул человек со стеклянистыми ментальными структурами. – Те люди, которые с тобой внутри, – пошли их наружу. Они нужны Бабу Дхакалу.

– Провалиться мне в поганые, сволочные тартарары, – просипел Антиох. – Это Гхота. Помоги мне Трон, мы покойники.

Атхарва развернулся к съёжившемуся от страха хирургеону:

– Кто он такой, и кто такой этот Бабу Дхакал?

– Ты это всерьёз? – спросил Антиох, заползая на четвереньках под самый массивный стол в своей хибаре. – Бабу Дхакал – это ходячее лихо, как будто мне недостаточно тех проблем, которые вы уже успели подкинуть мне под дверь!

– А Гхота?

– Цепной пёс Бабу, – ответил Антиох, стараясь разместить как можно больше тяжёлой мебели между собой и открытым дверным проёмом. – Желаешь себе добра – не связывайся с Гхотой. А для тех, кто поступает наоборот, всё кончается крюками, с которых они свисают в виде расчленёнки.

Атхарва выволок хирургеона из укрытия:

– Да кто такой этот Дхакал? Местный губернатор? Окрестная власть?

Антиох издал сдавленный смешок:

– Знамо дело, ты можешь сказать, что он окрестная власть. Это бандитский главарь, один из последних оставшихся после кровавой войны под знаком орла. Он контролирует все территории от Вороньего Двора до Арки Просителей и юг вплоть до Ущелья Дхакал. И если ты желаешь себе добра, делай так, как велит Гхота.

– Антиох, я начинаю уставать от ожидания! – выкрикнул Гхота. Его клокочущий голос скрежетал бесчеловечностью.

Тагор и Субха стояли по обе стороны от дверного проёма. Севериан всматривался наружу через щель в плохо сложенной кирпичной кладке. Атхарва сместился к Каю, который раскинулся в позе страдальца, покрытый зловонным месивом рвоты и испражнений. К счастью, он был без сознания, хотя по его телу бегала мелкая дрожь, сопутствующая проводимой его организмом самоочистке.

Атхарва услышал металлический лязг взводимого оружия и обхватил Кая руками, закрывая его своим телом. Тридцать крупнокалиберных винтовок открыли огонь.

В приёмную Антиоха ворвался сокрушительный шквал выстрелов, которые пропарывали сырцовый кирпич и листовой металл насквозь, как лазерный резак – плоть. Дерево раскалывалось в щепки, кладку разносило в порошок, воздух наполнился срикошетившими снарядами, осколками стекла и дымом. Шум стоял оглушительный, как во время грозы. Целью происходящего было не просто причинить вред – в неменьшей мере оно предназначалось для устрашения.