Джастин Кронин - Перерождение

• Название: Перерождение
• Автор: Джастин Кронин
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-43907-0

Двенадцать преступников, приговоренных к смерти, помилованы взамен на участие в тайном эксперименте «Ной», который проводится под контролем правительства. «Счастливчикам» прививают таинственный вирус, усиливающий физические и умственные способности человека.

НО… эксперимент обернулся против тех, кто его затеял.

Теперь их называют Дюжиной. Они сильны и практически бессмертны. Им удалось поработить практически все население планеты, НО… на территории США осталось несколько деревушек, жители которых еще пытаются сопротивляться власти Дюжины. И есть девочка Эми, обладающая странной властью над вирусом.

Горстка непокорившихся и шестилетний ребенок. Что могут они против дюжины сверхлюдей?

---

Кабинет Ричардса — унылая клетушка, как и все на подземном Уровне 2, в которую закачивались переработанные, отфильтрованные и обогащенные воздух и вода. Порой возникало ощущение, что даже свет люминесцентных ламп здесь используется повторно. Часы показывали половину третьего ночи, но Ричардс, долгие годы довольствовавшийся менее чем четырьмя часами сна, совершенно не тревожился. К стене у его рабочего места крепились тридцать шесть мониторов. На них поступали изображения со всех уголков объекта: от главных ворот, где морозила задницы охрана, и столовой с пустыми столами и сонными дозаторами напитков до лежащих двумя этажами ниже кабинета гермозон с их сияющими обитателями и ядерных аккумуляторов, спрятанных еще ниже, под пятьюдесятью футами голого камня, которые снабжали и были способны снабжать объект энергией еще целый век плюс-минус десять лет. Ричардсу нравилось иметь все Уровни перед глазами, анализировать их, как карточный расклад. С пяти до шести утра ожидался новый субъект, так что ложиться спать не имело смысла. «Теплый прием» и регистрация займут не более пары часов, а потом, если захочется, можно вздремнуть прямо на рабочем месте.

Вот он, нужный ход! Под шестеркой лежит черная дама, которая передвинет валета, который откроет двойку, и так далее. Пара кликов мышкой, и пасьянс сошелся. Карты запорхали по экрану, словно пальцы пианиста по клавишам, и появилась надпись: «Начать новую игру?»

Да, черт подери, начать! Ведь игра — самое естественное состояние мира, игра — это война, так было, есть и будет. Разве можно представить ситуацию, чтобы где-то не шла война и люди вроде Ричардса не чувствовали бы себя архивостребованными? Последние двадцать лет оказались весьма удачными, как двадцать удачнейших раскладов в пасьянсе. Вооруженные конфликты произошли в Сараево, Албании, Чечне, Афганистане, Иране, Ираке, Сирии, Пакистане, Сьерра-Леоне, а еще в Индонезии, Никарагуа и Перу.

Ричардс вспомнил день, великий и ужасный день, когда самолеты врезались в башни-близнецы. Услужливое сознание снова и снова воспроизводило жуткие кадры хроники: огненные шары взрывов, падающие тела, разжижение миллиарда тонн бетона и стали, вздымающиеся облака пыли. Чем не киношедевр наступившего тысячелетия? Это гиперэкстремальное реалити-шоу транслировали по всем каналам мира семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки! В тот день он, Ричардс, оказался в Джакарте, сейчас уже не вспомнить, зачем и почему. Он сразу понял, спинным мозгом почувствовал: все должно быть именно так. Военных нужно постоянно чем-то занимать, иначе они к черту перестреляют друг друга! Однако с того дня ситуация изменилась до неузнаваемости. Отныне в войне — настоящей, которая шла уже тысячелетие и обещала продлиться еще тысячу тысячелетий, войне между Ими и Нами, Имущими и Неимущими, их богом и нашим и так далее, — воевали люди вроде Ричардса, тихие, неприметные, одетые почтальонами, таксистами или официантами, с глушителями за пазухой или в почтовой сумке. Отныне в ней воевали юные мамочки, везущие в колясках по десять фунтов взрывчатки C4, и школьницы, садящиеся в метро с флакончиками зарина в рюкзаках «Хелло, Китти». Отныне войну вели из кузовов грузовиков, из безликих мотелей рядом с аэропортами, из пещер рядом ни с чем; она обрушивалась на железнодорожные платформы и круизные лайнеры, на супермаркеты, кинотеатры и мечети, на города и села, днем и ночью. Отныне ее вели во имя аллаха или курдского национализма, христианской миссии «Евреи за Иисуса» или бейсбольной команды «Нью-Йорк янкиз» — причины не изменились и не изменятся никогда: смоешь высокопарную муть, и все снова упирается в размер чьего-то жалованья или незаслуженно полученную должность. Только сейчас война шла повсюду, миллионом метастазных клеток расползалась по планете, поражая всех и каждого.

В свете этих изменений «Проект Ной» казался вполне целесообразным. Ричардс участвовал в нем с самого начала, с тех пор как получил первое сообщение от Коула, покойся с миром, говнюк! Важность затеи он осознал, когда Коул собственной персоной навестил его в Анкаре. Пять лет назад Ричардс сидел за столиком у окна, когда в ресторан вошел Коул, размахивая портфелем, в котором наверняка лежали лишь сотовый и дипломатический паспорт. Льняной костюм, гавайская рубаха — ни дать ни взять герой романа Грэма Грина, Ричардс едва не расхохотался. Они заказали кофе, и Коул принялся его просвещать. По-юношески свежее, привлекательное лицо дышало искренним воодушевлением. Коул был родом из маленького городка в Джорджии, но за годы учебы в Академии Филлипса и Принстоне приобрел волевой подбородок и теперь говорил, как Бобби Кеннеди, в которого вселился дух героя-конфедерата Роберта Эдварда Ли. С зубами парню повезло: ровные, прямые, как частокол, и белоснежные, хоть вечерами без света читай — очень в стиле Лиги плюща! Итак, начал Коул с атомных бомб, с того, как мир изменило само их наличие. Пока в сорок девятом русские не провели ядерные испытания под Семипалатинском, мы творили, что вздумается, — да здравствует «Пакс американа»[7]! Зато теперь каждый первый собирает в своем подвале бомбу, а как минимум сотня допотопных ядерных боеголовок советских времен продается совершенно открыто, и это лишь официально объявленное число! Индия и Пакистан тоже как с цепи сорвались, ну, конечно, разве они в стороне останутся? Спасибо, ребята, что превратили уничтожение сотни тысяч человек в будничное событие, очередной пункт в повестке дня второго заместителя главы директората по готовности к чрезвычайным ситуациям и немедленному реагированию.

«Но это, — Коул хлебнул кофе, — под силу лишь нам!» Это означало новый Манхэттенский проект, только помасштабнее. Подробности Коул сообщить не мог — пока не мог, — но в качестве наводки советовал подумать над использованием самого человеческого организма в качестве оружия. Америка навсегда!

Поэтому Коул и прилетел в Анкару. Он искал такого, как Ричардс, — во-первых, лицо неофициальное, а во-вторых и в-главных, обладающее практическими навыками, житейской мудростью, если так можно выразиться. Коул уточнил: проект стартует не сию секунду, а через несколько месяцев, когда все кусочки соберутся в цельную картинку. Безопасность имела колоссальное значение, Коул считал ее приоритетом номер один. Ради нее он пошел на личную встречу и вырядился в нелепую гавайскую рубаху, чтобы закупить недостающий актив, чтобы вложить в картинку еще один кусочек.

Увы, красивый план так и остался планом, а события развивались иначе, причем очень давно, начиная с момента гибели Коула. Погибли многие участники проекта, а некоторые превратились… трудно сказать в кого. Из джунглей вернулись лишь трое, не считая Фаннинга, который уже тогда перерождался… опять-таки, в кого или во что?

Определенно в нечто большее, чем рассчитывал Коул. Возможно, уцелел кто-то еще, но из Управления по специальным видам оружия поступил четкий приказ: опоздавших к вертолету поджарить до хрустящей корочки. Об этом позаботилась разорвавшаяся в горах ракета. Интересно, что бы сказал Коул, если б догадывался, что ему из Боливии не вернуться?

Фаннинга благополучно упрятали в надежное место, Лира доставили в Колорадо, данные о боливийской экспедиции уничтожили, но Ричардс тоже не сидел сложа руки и успел разобраться, из-за чего весь сыр-бор. Из-за ВЗС, или вируса замедленного старения. Что за умник ввел эту аббревиатуру? Возможных расшифровок-то миллион — например, весьма запутанное словосочетание. Это вирус, точнее, семейство вирусов, скрывающихся то ли в птицах, то ли в обезьянах, то ли в грязных туалетах. При соответствующих структурных изменениях ВЗС полностью восстанавливает тимус. Ричардс прочел первые работы Лира на эту тему, которые и привлекли внимание Коула, — статьи в журналах «Сайенс» и «Вестник палеовиролога». В них выдвигалась гипотеза о существовании «агента, способного значительно продлить человеческую жизнь, повысить физическую силу и выносливость». Дескать, мировой истории уже известны случаи действия таких агентов. Даже без научной степени по микробиологии Ричардс понимал: затея рискованная, мерзко пахнущая вампирами, хотя в Управлении по специальным видам оружия это слово не употребляли. Попадись оно в работе менее уважаемого ученого, чем Лир, — гарвардский микробиолог все-таки! — статьи прозвучали бы в духе бульварной «Уикли уорлд ньюс». Тем не менее гипотезы Лира равнодушным Ричардса не оставили. Мальчишкой он читал вампирские истории запоем, не только комиксы вроде «Баек из склепа» и «Мрачных теней», но и Брэма Стокера. Разумеется, фильмы тоже смотрел и даже в детстве понимал: на девяносто процентов это ерунда вперемешку с порнухой, но разве не было в них чего-то вызывавшего смутные ассоциации? Торчащие клыки, кровожадность, бессмертие в обмен на душу — вдруг все это не фантазии, а воспоминания или даже инстинктивное чувство некой темной силы, таящейся в человеческом существе? Силы, которую можно разбудить, упорядочить, направить в нужное русло?