Владимир Контровский - Ракетоносцы. Адское пламя

• Название: Ракетоносцы. Адское пламя
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Альтернативная история

Параллельная Реальность, отделившаяся от нашей Реальности 16 декабря 1914 года, жила своей жизнью. В отличие от множества иных Реальностей, рождавшихся ежеминутно и ежесекундно и так же стремительно возвращавшихся в лоно материнского Мира, этот Мир-копия, дитя законов Мироздания, обрёл устойчивость и самостоятельность и развивался уже по своей собственной внутренней логике.

И в этом Мире продолжалась мировая война континенталов – кайзеррейха и России – в союзе с Японией против Соединённых Штатов Америки: «война народов», катившаяся к своему завершению. В 1945 году обе стороны получили атомное оружие…

---

Это «простое» решение потребовало целого ряда сопутствующих и подготовительных работ, и такие работы начались уже в конце 1944 года. После Карибского побоища стало ясно, что войну экономик (и войну обычными средствами) США проигрывают, и приоритет был отдан атомному оружию, воплощение которого в металле было уже не за горами. Запах жареного щекотал ноздри правителей Америки, для которых поражение означало смерть (в переносном и в самом что ни на есть прямом смысле слова – на милость победителей никто низ них не рассчитывал), и поэтому все разработки, так или иначе касающиеся создания и применения ядерной бомбы, получили «зелёную улицу». К этим разработкам относился и проект «атомного» Б-17, который, когда речь зашла о взлёте «летающей крепости» с палубы авианосца, был доработан с точки зрения усиления конструкции самолёта с тем, чтобы он мог выдержать механические перегрузки «форсированного старта». Была также разработана и сделана оригинальная «длинная катапульта», позволявшая разгонять взлетающий самолёт на всём протяжении полётной палубы, от кормы до носа (именно такая была установлена на «Вэлли Фордж»). Кроме того, были созданы специальные стартовые пороховые ускорители для дополнительного разгона тяжёлой машины во время взлёта. Все эти работы увенчались успехом – инженеры и рабочие Соединённых Штатов могли и умели многое.

Целью атаки (исходя из критерия «необходимый и достаточный») был выбран город Ниигата – средних размеров порт на побережье Японского моря. Уничтожение такого города должно было (по замыслу) впечатлить самураев и в то же время не вызвать у них желания мести любой ценой.

Оставался вопрос подбора экипажа для столь экзотической миссии. Простого приказа было маловато: по плану операции самолёт, сбросив бомбу, должен был направиться в Китай и там совершить посадку в районе, находившемся под контролем войск Чан-Кайши (либо экипаж по достижении «дружественной территории» должен был покинуть обречённый борт на парашютах), а эвакуация «атомных героев» предусматривалась на подводной лодке из Жёлтого моря. Даже при беглом рассмотрении план этот сильно смахивал на изощрённый способ самоубийства, и командование прекрасно понимало степень влияния «человеческого фактора» на успех всей операции. Тем не менее, добровольцы нашлись, тем более что их патриотический порыв подкреплялся более чем солидным денежным вознаграждением, обещанным им самим, а также их семьям.

Весной 1945 года всё было готово, и девятнадцатого мая президент Рузвельт отдал приказ о начале операции «Шангри-Ла».

* * *

Б-17Х «Санта Клаус» летел сквозь ночь – летел не добрым дедушкой из лапландских сказок, а хищным чёрным вампиром, алчущим горячей крови: человеческой крови. Самолёт подобрался к берегам Японии под покровом ночи, и сейчас (по расчётам) внизу, в медленно светлеющей чернильной темноте, была уже земля: японский остров Хонсю. Ещё час полёта (даже меньше часа), и…

Вопреки опасениям, на подлёте бомбардировщик не встретили японские истребители. Имперская метрополия жила вне войны, чувствуя себя в полной безопасности, и даже не соблюдала затемнение – внизу то и дело появлялись россыпи огней, обозначавшие японские города. Пять лет непрерывных побед сделали своё, породив у самураев самоуспокоенность, а недавнее поражение у Гавайских островов рассматривалось ими как досадная случайность.

Бомба – трёхметровый цилиндр весом четыре тонны, покоившийся в бомбоотсеке, – была приведена в боевую готовность. Как только «Санта Клаус» набрал высоту и удалился от эскадры Кинкейда на пятьдесят миль, лейтенант-оружейник Ашворт, ответственный за бомбу, пролез в бомбовый отсек и снял предохранители. Две чеки – маленькие карболитовые цилиндрики с серебряными контактами – он сунул в карман, рассудив, что как сувениры они будут стоить недёшево. Правда, для этого надо ещё вернуться, но это уже другой вопрос…

Им так никто и не помешал, и вскоре в предутренней полумгле командир «Б-17Х», майор Чарльз Суини, различил плавный изгиб береговой черты и геометрически правильные очертания городских кварталов. Сверившись с картой, майор убедился: перед ними Ниигата. Капитан Ван Пелт, штурман «Санта Клауса», знал своё дело – он вывел машину прямо на цель. Небо было безоблачным, видимость превосходной. В 05.15 бомбардир, капитан Билл Фереби, совместил визир прицела с искомой точкой в центре города, и ровно через 15 секунд сбросил атомный груз.

– Облегчились, – с кривой ухмылкой произнёс второй пилот, капитан Олбери, когда «Санта Клаус», избавившись от четырёхтонного «Подарка», резко подскочил вверх.

– Все надеть тёмные очки! – приказал Суини, разворачивая машину в сторону моря и увеличивая скорость. – Сейчас будет…

– Командир, – перебил его тревожный возглас стрелка-радиста штаб-сержанта Бакли, – японские истребители! Три, нет, четыре штуки. Они нас догоняют!

«Проснулись, – подумал майор. – Остановить нас они уже не смогут – поздно, – зато у них сколько угодно времени, чтобы нас убить…».

У командира «Санта Клауса» были основания для мрачных мыслей: его машина была максимально облегчена и лишена большей части оборонительного вооружения: хвостовая, подфюзеляжная и верхняя турели 12,7-мм «кольтбраунингов» были демонтированы – лишь бы взлететь и долететь.

И тут в остекление кабины хлынул пронзительный свет, словно восходящее солнце метнуло из-за горизонта на страну, носящую его имя, сгусток своей огненно-жгучей плоти, ослепительно-ярко вспыхнувший на высоте шестисот метров над городом Ниигата.

Остатки сумрака испуганно отпрянули, выжженные неземным огнём, и небо на фоне этого адского пламени стало чёрным. Над землёй взметнулось исполинское грибообразное облако; оно двигалось и ворочалось, в нём всё кипело и кружилось, а его поверхность была черной и бурлила, как котёл с варом. И сатанинскими слезами из этого огромного облака на пылающий город начали падать чёрные капли…

«Санта Клаус» настигла ударная волна; бомбардировщик затрясся, как будто ужасаясь содеянному. Японские истребители-перехватчики бесследно исчезли, проглоченные атомной тучей, и майор Суини, выправив ходившую ходуном машину, развернулся на северо-запад.

– Слишком мало шансов, что мы дотянем до наших китайских друзей, – пояснил он, перехватив недоумённый взгляд второго пилота, – куда больше шансов попасть к джапам, чего мне, сам понимаешь, – он кивнул в сторону чудовищного гриба, ввинченного в небо, – не очень хочется. Полетим к русским: надеюсь, коммунисты примут нас лучше, чем самураи. Хотя…

…Четыре «беркута» встретили Б-17Х над Японским морем, у залива Петра Великого. Они не подавали никаких сигналов и не пытались принудить «Санта Клаус» к вынужденной посадке: они просто и без затей открыли огонь из двенадцати 20-мм пушек. Скорее всего, русские уже знали о том, что случилось с Ниигатой – эфир был забит взволнованными переговорами японцев, – и не хотели, чтобы Владивосток постигла та же судьба.

Исход неравного боя – точнее, расстрела, – был предрешён. Сначала у «Санта Клауса» вспыхнул правый двигатель, а затем пламя охватило хвостовую часть фюзеляжа.

Горящий «Б-17»

– Покинуть борт! – приказал майор Суини.

Раскачиваясь на стропах, он пересчитал парашютные купола. «Санта Клаус» вылетел с сокращённым экипажем (на борту было всего восемь человек вместо десяти), но командир увидел только шесть раскрывшихся парашютов. «Кому-то из парней не повезло, – подумал он. – Или он был убит ещё в самолёте, или его зонтик не раскрылся. Остаётся надеяться, что русские не будут расстреливать нас в воздухе».

Этого не случилось – русские истребители кружили рядом, но не стреляли, – однако до воды долетели живыми только шестеро членов экипажа «Санта Клауса». Падая, горящий бомбардировщик подсёк крылом один из парашютов, наматывая на себя стропы как нитки на катушку. Маленькая человеческая фигурка с размаху шмякнулась о плоскость – майору показалось, что он услышал чавкающий звук, похожий на тот, который издаёт кусок сырого мяса, брошенный на сковородку. Поморщившись, Суини отвернулся и заставил себя думать о другом: например, о том, какая здесь температура воды, и долго ли им придётся плавать.

Долго купаться им не пришлось: через полчаса после приводнения все шестеро (не хватало бортинженера и бомбардира Фереби, всего лишь на три часа пережившего тех, на чьи головы он обрушил адское пламя) оказались на борту крейсера «Веста», полным ходом шедшего во Владивосток. Там их уже ждали: на первом же допросе пленными американцами занялся седой полковник НКВД.

– Нам известно, – сказал он без обиняков, – и кто вы такие, и какую боевую задачу вы выполняли. Но нас интересует всё, что вы знаете об этой вашей сверхбомбе, которую вы сбросили на японский город, – он повертел в руках предохранительную чеку, отобранную при обыске у лейтенанта Ашворта, – и, конечно, как это выглядело. Вы свидетели, хотя мы считаем вас военными преступниками. И от того, насколько вы будете откровенны, зависит ваша судьба. Да, вы можете не отвечать на мои вопросы – это ваш выбор. Мы не будем вас пытать – мы не такие дикари, какими рисует нас ваша пропаганда. Но вы, цивилизованные, убили сто тысяч мирных жителей – женщин, детей, стариков, – и если вы будете молчать, мы со спокойной совестью передадим вас нашим японскими союзникам: они будут этому рады – очень рады. Мы сделаем то же самое, если вы попытаетесь морочить нам голову сказками – мы сверим ваши показания с информацией из других источников. Выбирайте!