Лори Кинг - Нелепо женское правленье

• Название: Нелепо женское правленье
• Автор: Лори Кинг
• Издательство: Амфора
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00576-9

Солнечным апрельским утром 1915 года юная Мэри Рассел, прогуливаясь с книгой в руках по сассекским холмам, совершенно случайно знакомится с Шерлоком Холмсом. После этого жизнь ее резко меняется. Потрясенный незаурядным умом, железной логикой и сильным характером девушки, Холмс решает сделать ее своей ученицей. Под руководством знаменитого сыщика Мэри осваивает теорию и практику криминалистики и вместе с ним участвует в расследовании преступлений.

Романы Лори Кинг читаются на одном дыхании — интеллигентные, оригинальные, с лихо закрученными сюжетами. А главное, в них есть душа.

---

В субботу утром я встала ни свет ни заря, заварила чаю и углубилась в чтение фундаментального трактата по мистике Эвелин Андерхилл. Попозже, в час более разумный, появилась моя хозяюшка с подносом. На подносе чашка кофе и основательный бутерброд. Я нерешительно закрыла книгу Андерхилл и обратилась к материалу, полученному предыдущим вечером от Дункана. Ближе к полудню снова направилась к нему, часок мы с ним поспорили, вплоть до дружеской перепалки, под аккомпанемент возни громкоголосых детей и урезонивающего мурлыканья жены. Затем неспешно прогулялась через парки и олений зверинец Магдалены к переоборудованному зданию прачечной в Хедингтоне. Здесь пахло крахмалом и свежеотглаженными простынями, а окна выбеленного фасада притягивали взгляды прохожих, привлеченных странным шумом, доносящимся изнутри.

Ватсон по каким-то известным лишь ему одному причинам называл этот вид боевого искусства борьбой «баритсу». В его дни это название, изобретенное в Англии и облагороженное восточным звучанием, вызывало восторженное замирание юношеских сердец, однако, положись Холмс на магические возможности этой методики боя, не пережить бы ему схватки возле Рейхенбахского водопада. В тот день, после длительного перерыва, в течение которого я весьма редко занималась чем-либо более трудоемким, нежели перелистывание страниц, пережевывание пищи да восхождение по домашним лестницам, тренировка воспринималась как средневековая пытка в застенках инквизиции. Насобирав синяков, я поклонилась своему вежливому и общительному сэнсэю и поползла к поезду, размышляя о том, сколь полезно иной раз попасть в лапы кому-нибудь, мно гократно тебя превосходящему силой, способности ми и возможностями.

Ровно в пять я приблизилась к зданиям комплекса Храма. С Вероникой мы столкнулись у входа, и она устроила мне экскурсию по помещениям этом религиозно-общественной организации. Начали мы с убежища для преследуемых женщин. Длинные столы, за которыми принимают пищу, небольшая процедурная-операционная для лечения и обработки ран, садик с качелями для детей во дворе.

— Иные из них такое видят здесь впервые в жил ни, — заметила Ронни.

Учебные комнаты с таблицами и книгами. Учебники предназначены для детей, но чаще используются для обучения их родительниц.

— Мы сами сочиняем и издаем специальные пособия. — Лицо Вероники сияет.

Класс для обучения машинописи с несколькими пишущими машинками на столах. Складские помещения для продовольствия и одежды. Полки с книгами для готовящейся к открытию библиотеки.

Между убежищем и учебным корпусом — сердце Храма. На первом этаже — различные кабинеты и канцелярии. Отсюда протягиваются нити к внешнему миру: встречи, переписка, информация для интересующихся.

Еще ниже, в подвале — политическая организация Храма. Телефонный узел с коммутатором солидных размеров и переговорными кабинками.

— Здесь мы также учим телефонисток, — продолжает пояснения Вероника. — И соединения пробиваются мгновенно.

Круглый стол с диаметром столешницы в добрую дюжину футов. На стенах — доски объявлений с листками разных размеров: «Первое чтение билля о разводах В МАРТЕ??»; «Напомнить в убежище, что акушерки получают шиллинг за каждое направление», «Банни Хиллман будет благодарна за сведения о симпатизирующих журналистах»; «Брошюры для парламентской демонстрации будут готовы 5 января»; «Нужны пишущие машинки, постельное белье, детская обувь, очки»; «Занятия физкультурой начнутся 20 января, обращаться к Рэчел»; «Семинар „О роли секса и брачных контрактов в век феминизма“ — суббота, 22 января, церковь Св. Жильбера»; «С ПРЕДЛОЖЕНИЯМИ О МАРШРУТАХ пикников с ночевками для кормящих матерей на лето, желательно у реки или озера, обращайтесь к Гертруде П.»; «ПОТЕРЯН платок головной светло-сиреневый, нашедшему просьба вернуть в приемную Элен»; «Очередная туристическая группа во Францию отправляется 18 февраля. Записывайтесь! Надевайте прочную обувь и не опаздывайте. Сюзанна Бригс, Франческа Боули»; «Тексты гимнов исчезают с ужасающей скоростью! Напоминайте прихожанам, чтобы оставляли книжки на сиденьях!»; «ПРИНИМАЮ КНИГИ для библиотеки, в хорошем состоянии, увлекательного содержания. Вероника Биконсфилд».

Далее — просторный рабочий кабинет с книгами по законодательству и истории, с полными вырезок папками, с картами, статистическими справочниками. Здесь же несколько юмористических сборников и стопки журналов, от изданий суфражисток до «Панча».

— Тут мы речи сочиняем, — поясняет Ронни. — Имеется даже маленькая типография для печатания листовок и брошюр.

Подумать только, еще неделю назад я и представления не имела о существовании такой могучей организации! Я поделилась своим недоумением с Вероникой.

— Так или иначе, ты вскоре услыхала бы о ней, — уверенно заявила мне Ронни, и я ей поверила.

После первой встречи личность Марджери Чайлд заслонила от меня практическое воплощение ее деятельности. Теперь, проходя по помещениям комплекса, я уверилась, что проводимые три раза в неделю храмовые службы служат для энергетической подпитки приверженцев. А здесь, в этих стенах, энергия эта преобразуется в практическую деятельность. Храм — политическая машина, эффективный механизм сбора и перераспределения средств, а также воодушевления последователей на конкретные действия с целью достижения конкретных целей. Агитация, речи, листовки, лечение-обучение, кормление-просвещение, за ко нетворческие и антизаконотворческие акции — нее это направлялось отсюда, через членов «внутреннего круга» Марджери Чайлд и определялось ею самой Если она мистик, то не беспочвенный, не оторванный от грешной земли. Здесь концентрировалась сила, способная поднять Марджери во властные структуры. В члены местного совета? В палату общин? Святая Екатерина Генуэзская была в XV веке филантропом, наставницей, управляла крупным госпиталем, и это не мешало ей оставаться мистиком. А столетием раньше другая Екатерина, Сиенская, консультировала пап и королей, играла ключевую роль в реформации церкви и управляла орденом милосердия. Она также была мистиком, визионером и прорицателем, мисс Андерхилл ставит ее в один ряд со св. Франциском. Чем хуже Марджери Чайлд, живущая в Лондоне в XX веке?

Мы покинули подвал и вернулись на первый этаж. Здесь к Веронике подскочила какая-то незнакомая мне особа.

— О, мисс Биконсфилд, как хорошо, что я вас встретила! Там женщина рыдает, говорит, муж совсем рехнулся.

— Иди, иди, Ронни, мне все равно уже пора к Марджери, — милостиво отпустила я ее.

— Хорошо, я предупрежу Мари.

Она убежала и тут же появилась снова. Кивнув мне на ходу, исчезла в коридоре, ведущем к убежищу. Я кивнула сидящим за столами женщинам, насторожившимся при упоминании имени Марджери. Недосягаемость лидера для младшего персонала — еще один признак масштабности организации. Присев к одному из столов, я углубилась в изучение брошюр о детских болезнях, течении и лечении туберкулеза, о борьбе с неграмотностью. Долго ждать мне не пришлось. В дверях появилась Мари, выпалила мое имя и тут же отвернулась и зашагала обратно. Я последовала за нею, бомбардируя бронированную спину бодрыми французскими тирадами. Вот мы уже в знакомом коридоре. Мари постучала в дверь, дождалась ответа и впустила меня.

Марджери сидела перед камином в жизнерадостном халате переливчатого шелка. Она встала, положила книгу на кресло и шагнула мне навстречу.

— Очень рада вас видеть, Мэри. Можно мне вас так называть? Меня все зовут Марджери. Надеюсь, и вас это устроит. Мы перекусим здесь, перед камином, не возражаете? Перед службой я не наедаюсь, а через час нужно будет переодеться и начать медитацию. Прекрасные у вас глаза…

Мой взнос в диалог состоял исключительно из «да», «конечно», «отлично», «спасибо». Мари приняла у меня пальто и шляпу, и вот я уже сижу за изящным столиком на одном из двух стульев в стиле Людовика XIV. На столике хрупкий дорогой фарфор, массивное столовое серебро солидного старинного облика, современное витое стекло. Я скромно прячу под столик край своего дважды наставленного платья.

— Вероника показала вам наше хозяйство?

— Да. Очень впечатляет.

— Вас это удивило? — Во всяком случае, должно было удивить, судя по ее интонации.

— Больше всего меня поразило то, что я вплоть до нынешнего понедельника не имела представления о существовании Храма.

— Информация… Здесь еще есть над чем работать. Вина?

— Спасибо.

Она наполнила два витых оранжевых бокала из тяжелого граненого графина.

— Хозяйство ваше растет, как видно. Один из печатных станков с виду совсем новый.

— Да, верно. Пять лет назад мы лишь раз в неделю снимали зал на втором этаже. Сейчас у нас четы ре собственных здания.

Меня очень интересовал процесс становления Храма, но я сдержала любопытство, чтобы не про демонстрировать если не нотки осуждения, то оттенка подозрительности. Придет пора и для любопытства.