Сильвия Соммерфильд - Любовная капитуляция

• Название: Любовная капитуляция
• Автор: Сильвия Соммерфильд
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0236-7; 5-7024-0237-5

В романе повествуется о двух юных шотландских аристократках — Кэтрин и Энн Мак-Леод. Волею судьбы они лишаются не только своего состояния, но и прав. Этим пользуется фаворит, только что взошедшего на престол, короля: он хочет жениться на Кэтрин против ее воли. Подчиняясь монаршей прихоти, девушка вынуждена дать брачный обет, но не может смириться с ролью нелюбимой жены, так как Донован Мак-Адам считает любовь сентиментальной выдумкой. Однако…

Брак молодых супругов Кэтрин и Донована Мак-Адама сначала не складывается — должно пройти время, чтобы они победили в себе гордыню, предрассудки, безосновательную ревность. Иная судьба у другой сестры, Энн, которой в основном посвящена вторая книга романа. Она полюбила высокопоставленного английского агента, пытающегося установить прочный мир между Англией и Шотландией. Эндрю Крейтон тоже любит Энн, но пока он не выполнит свою миссию, брак между ними невозможен. Удастся ли им в буре событий сохранить любовь и обрести счастье?

---

— Милорд! — тихо обратилась Энн.

— Выйдите отсюда! Оставьте меня одного…

— Не могу, сир. Я пришла, чтобы подготовить Мэгги в последний путь.

— Нет!

— Сир, Мэгги опечалилась бы, увидев вас сейчас… Неужели вы не любили ее, и поэтому лишаете права быть погребенной, чтобы душа ее могла обрести покой?

Укор проник в сердце Якова, и он перевел свой лихорадочный взгляд на Энн. Рука его выскользнула из руки Мэгги, и король поднялся.

— Что вы знаете о моей любви к ней! — прорычал он. — Что вообще осталось хорошего в моей жизни после того, как рука изверга похитила ее у меня?!

— Да, сир, но как быть с Мэгги? Неужели вы предоставите ее тело тлению на земле? Разве она заслужила это? Мэгги ушла от нас, но она остается в вашем сердце, милорд. Отдайте ей последнюю почесть!

Голос Энн звучал тихо и проникновенно.

— Не могу, — задыхаясь, сказал он. — Не могу. Как мне жить, если рядом не будет ее — ее улыбки, ее тепла, ее любви?! Не могу…

— Поймите, сир, немногим суждено испытать такую любовь, что соединила вас и Мэгги, пусть даже на столь короткое время. Сохраните ее! И позвольте нам предать останки Мэгги земле!

Последние слова Энн прорвались сквозь рыдания, и Яков понял, что Энн страдает вместе с ним, что есть человек, способный понять и разделить то горе, которое грозило раздавить его. Протянув девушке руку, он медленно осел на пол; Энн опустилась на колени рядом с королем.

— Я виноват в том, что она лишилась жизни, — прошептал Яков. — Они хотели убить меня, но промахнулись, вот и все. Ведь обычно Мэгги завтракала наедине со мной!

Потом он долго молчал и, продолжая держать Энн за руку, незаметно погрузился в спасительный сон. Задолго до рассвета Яков проснулся и поднял голову, чувствуя некоторое облегчение.

— Вы сидели так всю ночь? — спросил он Энн.

— Вы нуждались во мне, сир, — просто ответила девушка.

— Я так ее любил…

— Да, милорд. Я знаю.

Яков повернулся к ней и понял, что Энн говорит правду.

— И что же мне тогда остается?

— Быть королем!

Он глубоко вздохнул.

— Да… вероятно, вы правы. У вас такое же чуткое и доброе сердце, как и у нее, леди Энн…

— Я просто желаю мира вашей душе, милорд. Вы разрешите позвать девушек, чтобы мы смогли собрать Мэгги в ее последний путь?

Яков долго молчал, затем медленно поцеловал холодные губы Мэгги и встал.

— Хорошо… Спасибо за все, леди Энн… Вы можете обращаться ко мне в любое время.

Яков повернулся и побрел из комнаты. Энн молча смотрела ему вслед, и сердце у нее сжалось: Яков мог стать добрым и великодушным королем, но полюбить вновь — никогда.

Пятью днями позже Яков Стюарт, поднявшись из кресла, подошел к окну. Солнце уже садилось, и в нескольких милях отсюда, в Дамблейнском аббатстве, служили мессу по Мэгги Драммонд.

Ее могила была средней: справа и слева обрели свое последнее пристанище ее сестры. В ушах короля все еще звучало пение над могилой любимой. Страна притихла, потому что Яков отдал приказ: никаких празднеств, никаких пиров — ни по случаю крестин, ни по случаю свадеб — в ближайшие три месяца.

Энн благодарила судьбу за дарованную отсрочку, хотя и мучилась из-за того, что невольно пользуется следствиями трагедии. Ей хотелось дать знать обо всем Эндрю — ведь он уверен, что она вот-вот будет обвенчана.

Джеффри Спэрроу, не отрываясь, смотрел на ходившего по комнате Эндрю, так изменившегося за это время. Тот был вне себя, и причиной гнева стал его собственный король. Получив в руки улику против изменников, Генрих Тюдор и его советники мудрили и колдовали над условиями будущего договора с Яковом. Дни становились все короче, и Эндрю не находил себе места: через два дня Энн будет обвенчана!

— Эндрю, сядь. Что толку метаться, все равно дело от этого не ускорится.

— Черт возьми, дружище, неужели ты не понимаешь? Времени не остается, времени! Для Энн время отсчитывает последние часы. Она лишилась последней надежды. Если бы только можно, было, хоть как-то повлиять на Якова или Мак-Адама, остановить свадьбу. В конце концов…

Он осекся от стука в дверь.

— Войдите, — крикнул Джеффри.

Вошедший человек по очереди поклонился Джеффри и Эндрю.

— Только что прибыл гонец из Шотландии, сэр Джеффри. Он говорит, что имеет срочное сообщение для вас.

Эндрю и Джеффри обменялись взглядами.

— Немедленно зови, — приказал Джеффри.

Гонец оказался юношей, едва державшимся на ногах от изнеможения.

— Новости? — спросил Джеффри Спэрроу.

— Да, сэр. Важные известия из Шотландии.

— Ну?!

— Яков в трауре, три месяца он никого не принимает. Государственная жизнь в стране на ближайшее время замрет.

— В трауре? — резко переспросил Эндрю. Холодок предчувствия пробежал у него по спине. — По кому траур?

— По леди Мэгги Драммонд, сэр.

— Мэгги? — выдохнул Эндрю. — От чего?

— Отравлена, сэр. Как я мог понять, ей и ее подругам, и сестрам подали за завтраком отравленное вино.

— Имена! — крикнул Эндрю.

Сердце у него застучало так, будто хотело вырваться из груди.

— Сестры — леди Мэгги, леди Юфимия и леди Сибилла…

— И?..

— Леди Кэтрин и леди Энн Мак-Леод.

— Боже всемилостивый! — пробормотал Эндрю, падая в кресло. Лицо у него побелело, руки сжались. — Они умерли?

— Не знаю, сэр.

Эндрю вскочил на ноги, схватил гонца за воротник и встряхнул.

— Какого черта ты не знаешь?

— Эндрю, отпусти его! — предостерегающе крикнул Джеффри.

Эндрю отпустил испуганного гонца, который тут же отпрянул в сторону, подальше от этого безумца.

— Продолжай, — сказал Джеффри.

— Когда я уезжал, леди Юфимия, леди Сибилла и леди Мэгги скончались. Что касается леди Кэтрин и леди Энн, то и они были плохи. Я не знаю, умерли ли они… Скорее всего, да. Яд был просто убийственным, сэр.

Эндрю почувствовал, что силы его оставили. Он мог бороться за Энн с людьми, но со смертью бороться бесполезно…

Джеффри жестом отпустил гонца и повернулся к другу. Никогда он не видел его в таком отчаянии: тот сидел, уронив голову на руки, чувствуя себя так, будто весь мир рухнул.

— Эндрю!

— Мне нужно ехать, — сказал Крейтон, вставая. — Я скачу обратно. Я должен знать.

— Не понимаю. Если леди Энн мертва, что толку от твоей поездки? Без доказательств заговора в руках ты будешь схвачен и без долгих слов казнен.

— Я должен знать, что с Энн! Не уговаривай меня остаться. Меня уже ничто не остановит, потому что Энн для меня все, — ожесточенно сказал Эндрю, — ведь я так люблю ее!

— Могу я что-то для тебя сделать?

В голосе Джеффри звучало сочувствие.

Эндрю, испытывая благодарность к другу, покачал головой:

— Нет. Я скачу в Хермитидж; там я узнаю обо всем. Пришли туда человека со всеми необходимыми бумагами, когда они будут подготовлены. Я сделаю все, чтобы осуществить ваши замыслы, но сперва я должен узнать, жива ли Энн.

— Счастливого пути, Эндрю. Я буду молиться за здоровье твоей леди.

— Я тоже. Но если она… если она не выздоровела, не жди моего скорого возвращения. Я не знаю, чьих это рук дело, но сделаю все, чтобы он или они больше не жили на свете.

— Но мы же пытаемся добиться мира. Если же ты что-нибудь натворишь…

Эндрю гневно взглянул на Джеффри.

— Если Энн умерла, меня не будет интересовать, что за человек ее убийца; в любом случае он умрет, и да будет проклята вся ваша политика!

— Я понимаю твои чувства, но…

— Не надо, Джеффри. Ты не можешь знать, что я чувствую. Нет в Англии человека, более преданного королю, чем я. Ты свидетель, что я никогда ничего не просил и делал все ему во благо. Но не кажется ли тебе, что ты и наш государь требуете от меня слишком многого?

— Ты что, готов пожертвовать ради нее жизнью?

— Да, я, ни на секунду не задумываясь, обменял бы свою жизнь на ее, если бы это было возможно. — Эндрю шагнул к двери. — Я буду в Хермитидже. Присылайте бумаги, и я немедленно встречусь с Яковом Стюартом, Патриком Хепберном или даже с этим чертовым Донованом Мак-Адамом, чтобы осуществить ваши планы. Но не жди моего возвращения раньше, чем виновника всего происшедшего постигнет заслуженная им участь.

Эндрю ушел, и Джеффри долго глядел на закрывшуюся дверь. Он, дипломат, виртуоз политических хитросплетений, человек, заправлявший делами в королевстве, молился за здравие и благополучие девушки, пленившей сердце его друга.

Эндрю мчался как вихрь; его лошадь была в пене и, хотя он еле держался в седле, все скакал и скакал. Кошмарные видения, одно страшнее другого, стояли перед его глазами. Была глубокая ночь, когда он добрался до Хермитиджа. Оставив лошадь в конюшне, он пересек внутренний двор тамошнего замка. Он ожидал найти в нем многих из числа заговорщиков, но, к его величайшему удивлению, там были одни слуги.