Николай Трубецкой - Наследие Чингисхана

• Название: Наследие Чингисхана
• Автор: Николай Трубецкой
• Издательство: Аграф
• Жанр: Политика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7784-0082-9

Данное издание продолжает серию публикаций нашим издательством основополагающих текстов крупнейших евразийцев (Савицкий, Алексеев, Вернадский). Автор основатель евразийства как мировоззренческой, философской, культурологической и геополитической школы. Особое значение данная книга приобретает в связи с бурным и неуклонным ростом интереса в российском обществе к евразийской тематике, поскольку модернизированные версии этой теории всерьез претендуют на то, чтобы стать в ближайшем будущем основой общегосударственной идеологии России и стержнем национальной идеи на актуальном этапе развития российского общества. Евразийская идеологическая, социологическая, политическая и культурологическая доктрина, обозначенная в публикуемых хрестоматийных текстах ее отца-основателя князя Трубецкого (1890–1938), представляет собой памятник философской и политической мысли России консервативно-революционного направления. Данное издание ориентировано на самый широкий круг читателей, интересующихся как историей русской политической мысли, так и перспективами ее дальнейшего развития.

---

Благодаря всему этому социальное положение командного состава армии в демократическом государстве оказывается незавидным. В противоположность тому, что наблюдается при аристократическом строе, военная профессия при демократическом строе считается чуть ли не презренной, а офицеры занимают в обществе положение каких-то париев. Это не может не сказываться самым пагубным образом на самосознании командного состава. Кроме того, каждый военный понимает, что для карьеры ему необходимо установить хорошие отношения с правящим слоем. А так как этот правящий слой в демократическом государстве проникнут духом по существу антимилитаристским, то и военному, желающему делать карьеру, приходится подлаживаться под этот дух, отбрасывая в сторону или тщательно пряча и маскируя свое профессиональное самолюбие, свои связанные с военной службой понятия, взгляды и умонастроения. Таким образом, получается, что выдвигаются по службе такие командиры, которые с чисто военной точки зрения этого вовсе не заслуживали бы, достойные же командиры, наоборот, затираются. Все это налагает на военное дело при демократическом режиме крайне неблагоприятный отпечаток и делает многих офицеров и командиров демократической армии врагами того режима, которому они вынуждены служить.

IV

При идеократическом строе, который, согласно нашему учению, должен прийти на смену демократическому, оказывается опять возможным вводить в командный состав армии представителей правящего слоя. При идеократическом типе отбора члены правящего слоя, связанные друг с другом общностью миросозерцания, объединяются в особой государственно-идеологической организации. Организация эта является внеклассовой и надклассовой и вербует своих членов среди всех групп населения, в том числе, разумеется, и в командном составе армии Пресловутая «аполитичность армии» в идеократическом государстве существовать не может. Требование «аполитичности армии» вполне естественно при демократическом режиме, при котором государство как таковое не исповедует никаких определенных и постоянных убеждений, а в каждый данный момент придерживается лишь платформы той партии, которая победила при последних выборах. При таких условиях политизация командного состава армии привела бы только к тому, что этот командный состав пришлось бы сменять при каждых новых выборах, или же к тому, что каждые выборы превращались бы в гражданскую войну. Ко всему этому присоединяется еще и то вышеупомянутое обстоятельство, что самый дух демократического государства по существу антимилитаристичен поэтому политизация армии в демократическом государстве способна либо разложить армию, привив ей антимилитаристический дух, либо, наоборот, укрепив милитаристический дух армии, настроить ее против существующего государственного порядка. Естественно поэтому, что при демократическом режиме армия должна быть аполитичной. Если же иногда политизация армии, т. е. втягивание армии в политику, имеет место и при демократическом режиме, то происходит это всегда лишь в порядке злоупотребления. При идеократическом режиме дело обстоит совершенно иначе. При этом режиме государство не беспринципно, а исповедует определенное миросозерцание, при этом миросозерцание постоянное, не зависящее от исхода выборов или каких бы то ни было других внешних событий или обстоятельств. Естественно поэтому, что это государственное мировоззрение не только может, но непременно даже должно быть привито армии, являющейся опорой и органом государства. Поскольку же носительницей этого мировоззрения является государственно-идеологическая организация, прививка государственного мировоззрения армии должна выразиться в усиленной вербовке членов названной организации в армии, и прежде всего в среде командного состава. Разлагающего влияния на армию такая политизация иметь не может по двум причинам: во-первых, потому, что политической жизни идеократического государства нужна та партийная борьба, которая так существенно характерна для государства демократического (в идеократии государственно-идеологическая организация является как бы «единой и единственной партией»); а во-вторых, в противоположность существенно индивидуалистическим, т. е. установленным на частночеловеческий или классовый эгоизм, течениям, господствующим в демократическом государстве, мировоззрение идеократического государства является существенно универсалистическим, те делает ставку на самопожертвование индивида во имя блага целого, а потому это мировоззрение никак не может противоречить воинскому духу хорошей армии.

То обстоятельство, что при идеократическом строе командный состав армии состоит либо из членов государственно-идеологической организации, либо из людей, сочувствующих государственному мировоззрению, устанавливает тесную связь между командным составом армии и правящим слоем государства и уничтожает пропасть между военными и штатскими. Военная профессия перестает быть презренной, и военные вновь приобретают в обществе почетное положение. В этом отношении идеократический строй сильно отличается от демократического и сближается с аристократическим. В то же время, однако, при идеократическом строе отсутствуют некоторые недостатки, присущие аристократической трактовке вопроса о положении армии. Так, существенным недостатком аристократической постановки военного дела является слишком глубокая пропасть, отделяющая командный состав армии от солдатской массы. При идеократическом строе этой пропасти нет, ибо государственно-идеологическая организация вербует своих членов не только среди командного состава, но и среди рядовых солдат, причем между командирскими (офицерскими) и солдатскими ячейками государственно-идеологической организации существует постоянное взаимодействие и общение (нисколько не подрывающие воинской дисциплины, так как ведь и сама государственно-идеологическая организация построена иерархически и зиждется на строжайшей дисциплине). Другим большим недостатком аристократического решения вопроса о положении армии является то порою чрезмерно сильное и одностороннее влияние, которое аристократические военные круги оказывают на политику государства, придавая этой политике воинственный характер. При идеократическом строе эта опасность не существует, ибо политика государства определяется государственным мировоззрением, военные же лишь постольку являются членами правящего слоя (и, следовательно, лишь поскольку способны влиять на политику), поскольку усвоили и исповедуют это государственное мировоззрение; таким образом, здесь армия целиком подчинена государственному мировоззрению («идее-правительнице») — точно так же, как и политика и вся культура идеократического государства[114].

Техника военного дела, комплектование армии, стратегия и тактика — все это стоит в теснейшей связи с ролью и положением армии в государстве. Военные теоретики, размышляющие о характере войны будущего, слишком часто склонны упускать из виду это обстоятельство. Обычно такие размышления и предсказания основаны на том, что отличительные особенности последней мировой войны переносят в будущее, еще преувеличив эти особенности до гигантских размеров. При этом исходят из предположения, что государства и человеческие общества и в будущем всегда будут построены так, как они строятся сейчас. Между тем это предположение неверно. Современный социальный и государственный строй в будущем непременно изменится, а с ним вместе изменится и весь характер войны. Ведь самые характерные особенности современной постановки военного дела и весь облик последней (мировой) войны являются следствиями плутократического и плутократическо-демократического строя общества и государства, что особенно ясно, если сопоставить современное военное дело с военным делом эпохи аристократического строя. Общественный и государственный строи (т. е., согласно нашему учению, определенный тип отбора правящего слоя) определяет собой не только роль и положение армии в государстве, но и всю постановку военного дела, тактику, стратегию, наконец, даже самые задачи войны[115]. Очевидно, и идеократический строй создает свой тип войны, свою тактику, свою стратегию. Конечно, этому идеократическому типу войны будет предшествовать еще тип смешанный, приспособленный к столкновению идеократического государства с плутократическо-демократическим. Но рано или поздно идеократический строй распространится на все страны, ныне пребывающие на стадии плутократии и демократии. И тогда чисто идеократический тип станет всеобщим. Каковы будут наиболее характерные особенности этого типа войны, сейчас, конечно, предугадать трудно. Важная роль пропаганды (особенно в армии и в тылу противника) уже сейчас может быть указана как одна из черт идеократической военной тактики; но возможно, что эта черта свойственна скорее переходному типу, чем типу чисто идеократическому. Предугадывать будущие формы культуры и цивилизации вообще трудно, а военное дело существует всегда в контексте определенной системы культуры как часть этой культуры.