Николай Струтинский - Победившие смерть

• Название: Победившие смерть
• Автор: Николай Струтинский
• Издательство: Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: О войне
• Год: 1967

Участник описываемых событий известный разведчик партизанского отряда Д. Н. Медведева Н. В. Струтинский и львовский журналист С. А. Дранов, основываясь на документах луцкого подполья, рассказах очевидцев, создали книгу о мужественной патриотке Паше Савельевой и её боевых друзьях-подпольщиках и партизанах, самоотверженно боровшихся против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Любовь к Родине, верность долгу помогли героям книги выдержать самые суровые испытания.

---

Блюститель «нового порядка» был рад случаю отличиться.

— Кто такой? — грозно уставился на парня.

— Харченко, инвалид, — ответил Олег.

— Знаем мы вас! Пойдем, там разберемся!

Вокруг собралась толпа. Полицейский злобно толкнул Чеповского.

Никто не заметил, как к толпе приблизился гестаповец. Он сердитым тоном спросил:

— Что тут происходит?

— Господин офицер, женщины утверждают, что это — иуда! — доложил раскрасневшийся полицейский.

— Болван! — резко обругал полицейского офицер. — Военнопленного знают наши работники. Марш!

Пальцы полицейского разжались. Обидно, а думал, попалась такая добыча... Но приказал немец.

Чеповский, не мешкая, удалился от этого злополучного места. Взволнованный, пришел к Наташе Косяченко. Подробно рассказав об уличном происшествии, подчеркнул:

— Во всяком случае, так мог поступить только хороший человек.

— Говоришь, высокий? Светловолосый?

— Да.

Офицер был один?

— Я тогда растерялся и не помню, как он оказался подле меня. Кажется, подошел один. Но я отчетливо расслышал, как женщина, донесшая на меня, сказала подруге: тестаповец.

Наташа вспомнила Пашин рассказ о гестаповском переводчике. Неужели он? Так смело... На виду у всех!..

Чеповский остался ночевать у Косяченко. А утром он обратил внимание, что за ним следят.

Как же быть, Наташа? За мной следят.

— Да, все получается некстати, — с беспокойством ответила Наташа. — Где же тебя упрятать?

Наташа пришла к Галушко и объяснила ситуацию.

— Девушка, которая у меня живет, уехала к родным в село. Пусть приходит, перебудет здесь, — предложила Мария Григорьевна.

Но через два дня квартирантка возвратилась. Тогда Галушко проводила Олега к Паше Савельевой. У нее он тоже не смог долго задерживаться — накануне прибыли сюда связные партизанского отряда. Пришлось тайком перейти снова к Наташе. Но в ту же ночь к ней нагрянули жандармы. Чеповский, босиком и полураздетый,

успел по винтовой лестнице выбраться во двор. На рассвете Олег вернулся обратно.

— Как поступить с Олегом? — беспокоилась Наташа.

По совету Савельевой Наташа пошла к знакомому шоферу и попросила у него помощи. Чеповский поехал в Ровно в полной безопасности на военной машине. Но в Ровно Олега ожидала неприятность. У знакомых нельзя было останавливаться, так как за ними установили слежку. От них он узнал важную для подпольщиков новость, что в тюрьме произошел бунт и Обновленный оказался в числе зачинщиков. Он до конца держался стойко, никого не выдал. Об этом нужно было быстрее известить друзей из Луцка. И как Олег был рад, что встретил Нину Карст.

Нина свела Чеповского со Спокойным, который помог ему в тот же день переправиться к партизанам.

ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ

На квартире Савельевой Наташа Косяченко, Шура Белоконенко и Паша обсуждали план операции, в котором главная роль отводилась Анне Остапюк.

В ожидании Измайлова боевые подружки вспомнили школьные годы, своих учителей, любимых поэтов.

— Как-то на вечере я читала стихотворение Маяковского «Ленинцы». Оно написано про нас, — мечтательно Сощурила красные от недосыпания глаза Паша. — Послушайте:

Если
      блокада
                  нас не сморила,
Если
       не сожрала
                        война горяча —
это потому,
                что примером,
                                     мерилом
было
        слово
                и мысль Ильича.

— Да, ты права, — согласилась Шура. — Только не всегда мы тем мерилом Ильича пользуемся. Духу не хватает.

— Ничего, понемногу научимся, — уверила Паша.

Речь зашла о разбитых войной надеждах, о страданиях, которые принесли с собой фашисты.

— Неужели они не понимают, что без мечты, без любви, без радости созидания человек не может жить! —> как на уроке, говорила Шура. — А они всего этого лишают людей, да еще и называют такую жизнь «новым порядком»!

— Я боюсь только одного: не продлилась бы такая жизнь слишком долго, — высказала опасение Наташа.

Косяченко глубоко вздохнула и сквозь слезы произнесла:

— Я все думаю о тех, кто на фронте, в окопах. Трудно им там...

Паша и Шура подсели ближе к подруге. Да, ей во много раз тяжелее с двумя детьми...

Открылась дверь, и Паша бросилась к Виктору Измайлову.

— Как ты рискуешь, Виктор! Я так боюсь, что тебя выследят. Куда спокойнее было, когда ты был на легальном положении. Ну, проходи, дождемся Громова и...

Придвигая Виктору табурет, Паша заметила на ею лице бледность и какую-то растерянность.

— Что с тобой, Виктор?

— Час тому назад Громова арестовали!..

— Громова? — машинально переспросила Паша и села, свесив руки, как плети.

Застыли в тревожном молчании Наташа и Шура. Виктор рассказал, что Громова арестовали на чужой квартире.

Паше страшно было думать об аресте боевого друга. С трудом поднявшись, она подошла к окну, в которое заглядывало хмурое серое небо. Долго стояла безмолвно. Потом резко повернулась и возбужденно проговорила:

— Ну, за Громова мы им отплатим! Так отплатим!.. Рассказывай, Виктор, как там у Анны.

— Группа к делу готова. Проверьте, чтобы дома ничего не было лишнего,— напомнил Виктор.— Листовки расклейте только с наступлением полной темноты: меньше риска.

Он передал девушкам несколько листовок с кратким изложением сводки Совинформбюро о новых победах советских войск на фронте,

Когда Паша и Виктор остались вдвоем, они долго и взволнованно говорили о чрезвычайном задании, переданном им связным партизанского отряда. На склады Луцка завезли химические снаряды. Их усиленно охраняли. Перед подпольщиками ставилась задача похитить хотя бы один снаряд и переправить в партизанский отряд.

— Как же после провала Громова взяться за такое сложное дело? — задумалась Паша.

— Добыть снаряд мы обязаны во что бы то ни стало, — твердо заявил Виктор. — Без Громова, конечно, труднее. Кто все-таки предал Николая?

— Ты знаешь, мне страшно не нравилась хозяйка квартиры, где его арестовали, — ответила Паша. — Чем занимается, не поймешь. То ли спекулирует, то ли погуливает...

— И то и другое с предательством в тесной дружбе... Паша, ты с Гербертом еще видишься? Попробуй у него узнать о Громове...

Незадолго до истечения комендантского часа Измайлов взял у Савельевой план расположения гитлеровских учреждений, который должен был передать на «маяке» партизанам. У порога Паша напомнила:

— Не задерживайся, нам еще многое нужно уточнить по операции с химическим снарядом.

— Постараюсь.

Крепко, по-мужски Виктор пожал теплую нежную руку Савельевой. Ее глаза, большие, задумчивые, засветились...

— С «маяка» заходи прямо ко мне!

— Обязательно.

На партизанском «маяке» Виктор передал план, собранную информацию и заспешил в город.

— Я хочу побыстрее возвратиться в Луцк, предстоит большая работа, — прощаясь, говорил Измайлов партизанам.

На обратном пути тесные сапоги натерли Виктору ноги. Связной предложил заночевать в маленьком селе.

— Места мне эти хорошо известны, — хвалился он.

Остановились в хате молодой, быстроглазой вдовы.

Она накормила гостей. Между делом все время жаловалась на плохое житье, на издевательства фашистов. Рано утром хозяйка проводила гостей за село и попрощалась.

А возле леса подпольщиков встретила бендеровская сотня.

— Неужели предала нас хозяйка? — присматриваясь к банде, сказал связной. Помощник сотенного, хмурый усатый мужик с изрытым оспой лицом, выдвинулся вперед, преградил дорогу.

— Куда, молодцы, торопитесь?

— Домой.

— Что в этих краях делали?

— Меняли вещи на продукты.

— Ты — поляк? — ткнул пальцем в грудь Виктора.

— Нет, русский.

— Откуда родом?

— Змеингородский.

— Это где же такой водится?

— В Алтайском крае.

Бандиты переглянулись. Хмурый зловеще ухмыльнулся и съехидничал:

— А я бывал в Сибири. Но такого змеиного города не слыхал. Наверно, партизан?

— Нет, я рабочий.

— А ты? — обратился он к связному отряда.

— Я бодзячивский, в город иду, — может, обувку какую достану.

— Обыскать!

Виктор вспомнил: при нем нет никаких документов, только пистолет. А милости ждать от бендеровцев нечего. Он выхватил пистолет и в упор два раза выстрелил националисту в грудь.

Бандиты не ожидали такой дерзкой выходки. Воспользовавшись коротким замешательством, Виктор и связной побежали. Бандиты открыли по ним огонь.

Связной неестественно закружился на месте и упал. Виктор пробежал еще десяток шагов и тоже свалился... Пуля ударила в левое бедро. По телу разлилась острая боль. Стиснув зубы, Измайлов отполз в сторону, к поросшему мхом пню. До «маяка» было километра три. О, если бы он мог снова добраться туда!.. Но силы его покидали. В руках еще есть оружие. Сдаваться нельзя! Превозмогая боль, истекая кровью, Измайлов пополз по траве к лесу, где его могли укрыть деревья. «Лишь бы продержаться, подальше уйти, а там помогут товарищи»,— тлела надежда. Но прошла еще минута, другая... и Виктору стало ясно — не уйти от преследователей. Совсем оставляют силы.