Дорис Лессинг - Великие мечты

• Название: Великие мечты
• Автор: Дорис Лессинг
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-367-00918-7

Роман «Великие мечты» представляет собой эпохальное полотно, рассказывающее о жизни трех поколений англичан и затрагивающее множество проблем: положение женщин в современном мире, национально-освободительное движение в Африке, борьба со СПИДом.

Один из лучших романов знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской премии за 2007 год.

---

Они часто болели, потому что в таких случаях им можно было вернуться в Сенгу, в родной дом.

Джошуа целыми днями сидел под большой акацией, в кружевной тени, и наблюдал за тем, что делалось в больнице, но зачастую его глаза искажали то, что он видел. Он беспрерывно курил даггу. Его маленький сын Умник всегда находился при Сильвии; более того, теперь у нее было два мальчика, Умник и Зебедей. Ничто в них не напоминало тот столь любимый на Западе образ очаровательного негритенка с длинными ресницами. Оба были худыми, с костлявыми лицами, с огромными глазами, в которых горела жажда знаний — и голод, это было видно. Они появлялись в больнице около семи утра, некормленые, и Сильвия приводила мальчиков в дом, где отрезала им ломти хлеба и намазывала на хлеб джем под сумрачным взглядом Ребекки, которая однажды заметила, что ее детям не достается хлеба с джемом, только холодная каша, да и то не всегда. Отец Макгвайр сказал, что Сильвия стала матерью двух детей, и выразил надежду, что она знает, что делает.

— Но у них же нет матери, — сказала Сильвия, и он подтвердил, что да, их мать погибла на одной из опасных дорог Цимлии, а их отец умер от малярии, так они оказались в доме Джошуа и стали называть его отцом.

Сильвия испытала огромное облегчение, когда услышала эту историю. Джошуа уже потерял двух детей — одного совсем недавно, и она знала, что было реальной причиной их смерти — не пневмония, как было указано в свидетельствах о смерти. Значит, эти двое — не родные дети Джошуа. О, как пригодилось, как уместно оказалось здесь это избитое выражение. Они оба были умны, то есть слова Джошуа о сообразительности Умника оправдались вдвойне. Мальчишки следили за каждым движением Сильвии, и копировали ее, и вглядывались в ее лицо и глаза, когда она говорила, так что догадывались о том, что доктор попросит, еще до того, как прозвучит просьба. Они ухаживали за цыплятами и наседками, они собирали яйца и ни разу не разбили ни одного, они бегали с кружками воды и лекарствами, раздавая их пациентам. Мальчики садились на корточки по обе стороны от Сильвии, пока она вправляла суставы и вскрывала нарывы, и ей приходилось напоминать себе, что им всего шесть и четыре года, а не хотя бы дважды по столько. Оба как губки впитывали знания. Но в школу они не ходили. Тогда Сильвия заставила ребятишек приходить к дому священника в четыре часа, когда она заканчивала работу в больнице, и стала давать им уроки. К мальчикам захотели присоединиться другие дети, в частности — дети Ребекки. И вот уже у Сильвии образовалась маленькая начальная школа на дому. Однако когда ее ученики захотели, как Умник и Зебедей, приходить в больницу и помогать доктору, она сказала: нет. А почему тем двоим можно, разве это справедливо? Сильвия оправдывалась, говоря, что они сироты. Но в деревне полно было сирот.

— Что ж, дитя мое, — сказал священник, — теперь и ты начинаешь понимать, почему в Африке разбиваются сердца. Слышала ли ты историю человека, которого спросили: зачем он ходит по берегу после каждого шторма и бросает обратно в воду морских звезд, которых вынесло на сушу, ведь всех он не спасет, тысячи звезд все равно погибнут? Он ответил, что те несколько, которых он все-таки спасет, окажутся снова в море и будут счастливы.

— До следующего шторма — вы это хотели сказать, отец?

— Нет, но думал я приблизительно так. И мне было интересно узнать, что в том же направлении думаешь и ты.

— Вы имеете в виду, что я стала смотреть на мир более реалистично?

— Да, именно так. Я же говорил тебе не раз, что у тебя в глазах слишком много звезд, чтобы ты сама могла быть счастливой.

Древний разбитый «студебекер», пожертвованный миссии Пайнами взамен грузовичка, который в конце концов все-таки не вынес страданий, стоял наготове. Сильвия велела Ребекке сообщить в деревне, что она едет в «точку роста» и что может взять в кузов шестерых. Туда уже набилось человек двадцать. Рядом с Сильвией стояла Ребекка с двумя своими детьми — она настояла, что поедут ее сыновья, а не дети Джошуа, теперь их очередь.

Сильвия сказала людям в кузове, что шины очень старые и могут лопнуть. Никто не шевельнулся. Миссия давно послала заявку на шины — не обязательно новые, любые, но надежд никто не питал. Тогда заговорила Ребекка — на одном местном наречии, потом на втором и на английском. Опять никто не двинулся, только одна женщина сказала:

— Поезжайте медленно, и все будет хорошо.

Сильвия и Ребекка сели на переднее сиденье с двумя детьми. Грузовик тронулся в путь, пополз. У поворота на ферму их остановил повар Пайнов, который сказал, что ему нужно в «точку роста», в его доме нет ни крошки, а его жена… Ребекка рассмеялась, и сзади вспыхнул смех, повар вскарабкался наверх, каким-то образом втиснулся в забитый кузов. Ребекка развернулась на сиденье рядом с Сильвией, чтобы видеть, что происходит в кузове, где все продолжали смеяться и поддразнивать повара. Очевидно, существовала некая предыстория, о которой Сильвия никогда не узнает.

Так называемая «точка роста» находилась в пяти милях от миссии. Еще белое правительство выдвинуло концепцию системы поселков-ядер, вокруг которых росли бы города, и эти ядра — «точки роста» — поначалу состояли из магазина, администрации, полиции, церкви, гаража. Идея оказалась удачной, и черное правительство присвоило ее себе. Никто не спорил. Эта «точка роста» была еще в зародышевом состоянии, но развивалась: тут уже появились с полдюжины небольших домов, новый продуктовый магазин. Сильвия припарковалась перед административным зданием — небольшим строением, торчащим посреди бледной пыли и спящих собак. Все пассажиры выгрузились, остались только сыновья Ребекки — кто-то должен был остаться, иначе со «студебекера» снимут все, включая шины. Мальчикам дали «пепси» и по булочке и велели выслать к матери гонца, как только будет замечено какое-либо злоумышление.

Две женщины вместе вошли в контору. В приемной уже сидело человек двенадцать. Сильвия с Ребеккой тоже устроились на конце скамьи. Сильвия была здесь единственной белой женщиной, но с обгоревшей кожей и в платке на голове она была почти неотличима от Ребекки: две худенькие невысокие женщины с озабоченными лицами, замершие в извечной сцене — просители в ожидании, убаюкиваемые скукой.

Изнутри, из-за двери, на которой выцветшей белой краской было выведено «Господин М. Мандизи», раздался громкий, грубый голос. Сильвия поморщилась, и Ребекка тоже. Шло время. Внезапно дверь распахнулась, и появилась чернокожая девушка, в слезах.

— Срам, — произнес старый негр, который сидел в самом конце очереди. Он пощелкал языком и потряс головой и повторил громко: — Срам, — как раз когда в дверном проеме появился крупный импозантный мужчина в обязательном костюме-тройке.

— Следующий, — объявил он, постояв некоторое время, чтобы произвести на посетителей должное впечатление, и ушел, захлопнув за собой дверь, так что следующему просителю пришлось стучаться и дожидаться начальственного «войдите».

Прошло еще сколько-то времени. Этому просителю повезло больше — по крайней мере он не плакал. И он негромко хлопнул ладонями, не глядя ни на кого, то есть аплодисменты предназначались ему самому.

Громкий голос изнутри:

— Следующий.

Сильвия послала Ребекку с кое-какими деньгами купить детям еды и питья и проверить, на месте ли они. Они были на месте, спали. Ребекка вернулась с баночкой «Фанты», и женщины вдвоем выпили ее.

Прошла еще пара часов.

Наступила их очередь. Чиновник, увидев, что поднимается белая женщина, собрался вызвать мужчину, сидящего за ней, но старый негр сказал:

— Срам. Белая женщина ждала, как и все мы.

— Здесь я решаю, кто следующий, — возразил господин Мандизи.

— Может быть, — заявил старик, — но это неправильно, то, что вы делаете. Нам это не нравится.

Господин Мандизи помедлил, но потом ткнул пальцем в сторону Сильвии и скрылся в кабинете.

Сильвия улыбнулась благодарно старику, и Ребекка сказала ему что-то на их языке. Смех повсюду. В чем заключалась шутка? Вновь Сильвия говорила себе, что, видимо, никогда не узнает этого. Но Ребекка успела шепнуть ей, пока они входили в кабинет:

— Я сказала ему, что он как старый бык, который знает, как держать молодых в порядке.

Перед чиновником они появились, все еще улыбаясь. Тот оторвал взгляд от бумаг, нахмурился, увидел, что с белой женщиной вошла и негритянка, и хотел сказать ей что-то резкое, но она опередила его, заведя ритуал приветствия:

— Доброе утро… нет, я вижу уже день. Тогда доброго вам дня.

— Добрый день, — ответил он.

— Надеюсь, вы здоровы.

— Я здоров, если вы здоровы…

И так далее, и даже в сокращенном виде этот ритуал стал впечатляющим напоминанием о хороших манерах. Потом Сильвии: