Зоя Гулинская - Антонин Дворжак

• Название: Антонин Дворжак
• Автор: Зоя Гулинская
• Издательство: Музыка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Автор в популярной форме рассказывает о жизненном и творческом пути замечательного чешского композитора и дирижера Антонина Дворжака, подробно останавливаясь на разборе отдельных его произведений.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Утром в храме Тршебско служилась благодарственная месса. Дворжак, конечно, сидел у органа. А потом пришли рабочие и стали разбирать этот старенький, примитивный, малозвучный орган. Стучали, суетились. Что-то увозили и что-то привозили в больших ящиках с меткой жижковской фирмы «Э. Ш. Петр». Все лето в храме шла работа. Прерывалась она лишь на время богослужения. Наступил день рождения Дворжака, и в памятной книге школы в деревне Тршебско появилась запись: «Известный композитор маэстро д-р Ант. Дворжак подарил здешнему храму господнему новый орган, который был 8 сентября освящен и передан для использования по назначению». А рукой Дворжака дальше было написано: «И я играл на органе! Ант. Дворжак».

Дворжак наслаждался отдыхом на даче. В это лето были сочинены только Юморески — восемь пьес для фортепиано. В некоторых из них использованы темы, предназначавшиеся для оперы о Гайавате (седьмая Юмореска, существующая во всевозможных обработках, пользуется особенной популярностью). А тем временем в Праге шла битва между музыкальными организациями за право первыми устроить осенью авторский концерт из произведений Дворжака. Камерной музыки это не касалось. Квартет, организованный Виганом еще до отъезда Дворжака в Америку (в него входили Карел Гофман — первая скрипка, Сук — вторая скрипка, Недбал — альт, и ученик Вигана Отто Бергер — виолончель), известный вначале просто как квартет консерватории, успел завоевать широкую популярность и стал называться Чешским квартетом. А с тех пор как за пульт вместо тяжело больного Отто Бергера сел сам Виган, ансамбля, равного этому квартету, в стране не было. Поэтому вопрос с организацией концерта из камерных произведений Дворжака решился просто, и он успешно прошел в Рудольфинуме 28 сентября.

А вот с исполнением симфонических вещей дело обстояло сложнее. «Умелецка беседа» и молодая Чешская филармония ревностно оспаривали право первенства. Это походило даже на склоку, вынесенную на страницы газет. В результате «третьим радующимся» оказался Национальный театр, проявивший большую оперативность. Пока конкуренты спорили, театр силами своего оркестра и солистов устроил 12 октября из произведений Дворжака и под его управлением торжественный концерт, во втором отделении которого впервые в Праге прозвучала симфония «Из Нового Света». В темпераментном исполнении автора симфония эта доставила огромное удовольствие и слушателям, и исполнителям. На долю композитора выпал настоящий триумф.

Между тем Жанетта Тэрбер прилагала усилия, чтобы вернуть Дворжака в Нью-Йорк. Снова в ход пошли «долларовые аргументы», а устоять против них было не легко. Проведя приемные экзамены в консерватории, Дворжак поздней осенью, сердясь на судьбу и ворча, поехал в Америку, предупредив, что делает это последний сезон и весной окончательно вернется в Прагу. С ним отправились только жена и младший сынишка Отакар — дабы два сорванца в доме не изводили своими шалостями бабушку Чермакову и кроткую Отилию.

Как и первые два года, Дворжак в Нью-Йорке добросовестно выполнял все обязанности согласно договору, но энтузиазма в нем уже не было. От него ждали оперу о Гайавате, а он почему-то не сочинял ее. Успехи концертов его мало радовали, хотя по-прежнему Дворжак никак не мог пожаловаться на невнимание американских слушателей и прессы. Его произведения постоянно включались в программы выступления того или иного оркестра или объединения, им отводились отдельные вечера. Фа-мажорный квартет за один год был исполнен бостонцами пятьдесят раз! Разве это не успех? Нью-Йоркская филармония избрала Дворжака своим почетным членом и вручила ему соответствующий диплом. А Дворжак все больше отдалялся от окружавших, уходил в свои мысли и переживания, ждал писем от детей, спешил в гавань к приходу корабля из Европы и вместе с женой считал дни до отъезда.

Из Праги писали, что Чешский квартет с успехом исполнял его сочинения в Германии, что «Карнавал» под управлением Рихтера вызвал сенсацию, что в Праге играли квинтет с контрабасом, а Национальный театр возобновил «Димитрия»; что в Мангейме и лейпцигском Гевандхаузе исполнялась симфония «Из Нового Света»; что Недбал написал скрипичную сонату и все хвалили в ней школу Дворжака; наконец, что в Академии наук, распределяя годичные премии, присудили премию в тысячу золотых «господину д-ру Дворжаку, находящемуся ныне в Америке»…

Дворжак рвался домой и Давал себе слово больше никогда и ничем не соблазняться и не подписывать никаких контрактов. Каждый месяц казался ему вечностью.

В такие дни рождался виолончельный концерт си минор. Сообщая Гёблу, что он закончил уже первую часть, Дворжак писал: «Не удивляйся, я сам удивляюсь, что решился на такую работу». Тридцать лет отделяют си-минорный концерт от раннего виолончельного концерта Дворжака.

Яначек высказал однажды мысль, что Дворжак обращался то к одному, то к другому жанру порой в силу какой-то неудовлетворенности тем, что сделано до него другими, из желания самому что-то сделать в этой области. Вот к примеру — писал он — Дворжак «перелистывает в раздражении «Реквием» Берлиоза — и вскоре появляется его «Реквием». Я вижу в его руках «Св. Елизавету» Листа, и вскоре Лондон слушает «Св. Людмилу» Дворжака». И дальше добавляет: «Только великий композитор способен идти по стопам своих великих предшественников!».

Одна из версий о возникновении виолончельного концерта Дворжака, словно в подтверждение мысли Яначка, гласит, что композитор стал писать его, прослушав накануне в Бруклине второй виолончельный концерт Виктора Герберта, который исполнялся в один вечер с его симфонией «Из Нового Света».

В муках рождалось это произведение. Дворжак писал его урывками, буквально заставляя себя. «Если бы я мог работать так беззаботно, как в Высокой, я бы уже давно его закончил», — писал он в Прагу. 15 января 1895 года он сообщил, что завершает финал, но и после этого еще провозился почти месяц.

К счастью, это не отразилось на цельности произведения и его эмоциональной окраске. Концерт поистине великолепен. Его играют все лучшие виолончелисты мира. Он полон жизнеутверждения и воспринимается как призыв к победе над испытаниями и горестями, выпадающими на долю человека. Это плод огромного дарования и замечательного мастерства композитора.

Партитура концерта написана для большого симфонического оркестра, с характерным для Дворжака богатством красок и насыщенностью звучания. Однако это нисколько не мешает солирующему инструменту.

Первая часть начинается излюбленным у Дворжака эпически величавым запевом. Потом идет повествование о героических свершениях, причем контрастирующая вторая тема, полная теплоты и лиризма, тоже носит эпический характер, словно рассказ ведется о далеком, далеком прошлом, а полнозвучные кульминации оркестра подчеркивают эту былинную мощь.

Вторая часть насыщена песенной выразительностью, с типичными чешскими народными интонациями. В середине этой части проходит отзвук песни Дворжака «Когда душа моя одна» из цикла «Кипарисы». Это воспоминание о первой любви, маленький личный штрих, позволенный себе Дворжаком. Появляющаяся дальше, полная цитата из этой темы вставлена композитором позже, в уже законченный концерт, когда пришло известие о смерти когда-то пленившей его Йозефины Чермаковой.

Финал по структуре ближе всего к форме рондо с тремя темами. Начинается он маршеобразно, с постепенным нарастанием звучности оркестра. Гремят фанфарные призывы в верхнем и нижнем регистрах. А виолончель проводит энергичную тему, близкую по характеру к эпическому запеву первой части — это основа финала. Она победоносно кульминирует в конце, переходя в торжествующий мажор, тогда как две другие темы элегического характера лишь оттеняют и дополняют ее.

Концерт посвящен Ганушу Вигану, писался композитором с мыслью о нем, как о первом исполнителе. Вместе с Виганом Дворжак шлифовал произведение, вернувшись в Прагу. Но прозвучал концерт впервые в Лондоне в исполнении английского виолончелиста Лео Стерна. Повторялась история с Иоахимом и скрипичным концертом с той только разницей, что Виган потом все-таки играл концерт Дворжака во время гастролей в Гааге, Амстердаме, а под управлением автора — в Будапеште.

Закончив виолончельный концерт 9 февраля, Дворжак почувствовал, что не в силах чем-либо еще заниматься, пока не вернется в родную обстановку. Приближалась весна. Дни становились больше. Дворжак думал о Высокой, его съедала тоска. Наконец он не выдержал, придрался к очередной задержке выплаты денег в консерватории, что случалось и раньше, купил билеты на пароход и, не дожидаясь окончания учебного года, 16 апреля 1895 года уехал на родину. Коваржику, Жанетте Тэрбер и коллегам он сказал, что его зовут в Прагу неотложные дела и осенью он, возможно, опять вернется, а про себя решил, что никогда больше не пересечет океан.