Джон Нейхардт - Говорит Черный Лось

• Название: Говорит Черный Лось
• Автор: Джон Нейхардт
• Жанр: История

---

Через пол-луны мы поехали в гости к Бабушке. Нас тоже посадили в сверкающие фургоны и привезли в очень красивое место. Там стоял огромный дом с остроконечными башнями, а внутри на возвышении по кругу стояло много скамеек. На них сидело полным-полно васичу, которые стучали каблуками и кричали: "Виват!" Виват!.." Я так и не узнал, что это значит.

Нас посадили всех вместе внизу, где кончались скамейки. Сначала появился красивый черный фургон, запряженный четырьмя черными лошадьми. Он сделал круг и остановился. Я слышал, что в нем сидел маленький внук Бабушки. Затем приехал красивый черный фургон, запряженный четырьмя серыми лошадьми. На тех лошадях, что находились справа, было по седоку, а третий человек шел слева держа поводья передней лошади. Мне сказали, что в этом фургоне находятся родственники Бабушки. А следом прибыл сверкающий черный фургон, который тянули восемь каурых лошадей, запряженных по две. На лошадях справа тоже сидело по седоку, а переднюю лошадь слева вел человек. Вокруг этого фургона стояли солдаты с винтовками при штыках. Тут люди на скамейках громко закричали: "Виват!" и "Виктория!" И мы опять увидели Бабушку Англии. Она сидела в задней части фургона, лицом к ней - две другие женщины. Все, что было на Бабушке и вокруг нее - все сверкало: ее платье, шляпа, фургон, лошади. Она была похожа на приближающееся пламя. Потом я узнал, что на лошадях и фургоне был желтый и белый металл.

Когда она подъехала к нам, ее фургон остановился, и Бабушка встала. Сразу же встали все люди со скамеек, они закричали и поклонились ей, но Бабушка поклонилась в нашу сторону. Мы издали громкий приветственный клич, а женщины вскричали высокими голосами. Нам потом сообщили, что некоторые люди в толпе так перепугались, что заболели и упали в обморок. Потом, когда все успокоилось, мы спели Бабушке песню. Это было очень славное время. Нам нравилась Бабушка Англия, поскольку мы знали, что она прекрасная женщина, и относится к нам по-доброму. Быть может, будь она нашей Бабушкой, моему народу жилось бы лучше.

XX. ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ

Да, то было славное время, но оно подошло к концу. Мы поехали в Манчестер и в течение нескольких лун показывали там свое представление.

Однако накануне нашего отъезда домой трое лакотов и я вместе с ними потерялись городе, и огненная лодка ушла без нас. Мы не могли разговаривать на языке васичу, и не знали, что нам делать, поэтому просто бродили по улицам. Вскоре мы встретили двух других лакотов, которые тоже отстали от наших. Один из них разговаривал по-английски. Он сказал нам, что если бы удалось добраться до Лондона, то там мы смогли бы заработать деньги на другом представлении, и тогда уехать домой. Всем нам очень хотелось вернуться на родину. Тот из нас, кто умел говорить по-английски, на все деньги купил билеты, и мы поехали в Лондон по железной дороге.

Представление, в котором мы приняли участие, называлось "Мексиканец Джо". Оно не было таким большим, как прежнее, но нам платили по доллару в день. После представлений в Лондоне с "Мексиканцем Джо" мы отправились в Париж. Очень часто посмотреть на нас приходила одна девушка-васичу. Я понравился ей; она привела меня к себе домой и познакомила с отцом и матерью. Им я тоже понравился, и они ко мне хорошо относились. Так как я не мог говорить на их языке, мы объяснялись знаками, а девушка выучила несколько лакотских слов. Из Парижа мы поехали в Германию, а оттуда - в то место, где горит земля. Здесь стояла высокая гора с дырой наверху, словно в типи, и в этой дыре клокотал огонь. Я слышал, что в давние времена здесь, под землей, были погребены город и множество людей.

Все это время я все сильней и сильней тосковал по дому - ведь прошло уже две зимы с тех пор, как я покинул родину. В конце-концов из-за своей тоски я заболел по-настоящему. Однако я считал, что должен остаться со своей группой до тех пор, пока не заработаю достаточно денег, чтобы уехать домой. "Мексиканец Джо" привез нас обратно в Париж, но там я не смог принимать участие в представлении, поскольку был сильно болен. Девушка, о которой я уже рассказывал, забрала меня к себе домой. Ее семья очень хорошо заботилась обо мне, и у них я поправился. И вот однажды утром я все-таки на короткое время попал домой.

В то утро на мне была одежда васичу - туфли и все остальное. Единственно, что меня отличало от всех - это длинные волосы, свободно ниспадавшие на плечи. Чувствовал я себя хорошо, и мы готовились сесть завтракать. Моя подруга сидела рядом. Ее отец, мать и две сестры тоже сидели за столом. Когда мы уселись, я взглянул наверх, и потолок поплыл у меня перед глазами. Дом стал кружиться и вытягиваться вверх. Я увидел, как все мы с домом быстро поднимались вверх. Вот к дому спустилось облако, и вдруг я оказался стоящим на нем, а дом с оставшимися людьми поплыл вниз от меня. Я был один на облаке; оно стремительно неслось куда-то. Я боялся, что упаду - поэтому крепко держался за него. Далеко внизу виднелись городские дома, зеленые поля и реки, и все казалось плоским. Потом я оказался прямо над большой водой. Теперь я уже не боялся, потому что понял, что направляюсь домой. Вдруг меня окутала тьма, а потом снова стало светло, и внизу я увидел большой город. Я знал, что именно здесь мы садились на большую огненную лодку; теперь я находился в родной стране. Я был очень счастлив. Облако по-прежнему быстро неслось, и внизу мелькали города, речки и вновь города и зеленые поля. Потом я стал узнавать местность внизу. Я увидел Миссури, потом Черные Холмы, и центр мира, куда духи повели меня с собой во время великого видения.

Наконец я очутился прямо на Пайн-Ридж, и облако замерло. Посмотрев вниз, я ничего не мог понять - казалось, лакоты съехались отовсюду, и стали здесь большим лагерем. Я увидел типи своего отца и матери. Они находились снаружи, мать готовила еду. Мне хотелось спрыгнуть с облака прямо к ним, только я боялся, что разобьюсь. Пока я смотрел вниз, мать подняла голову и взглянула вверх. Я был уверен, что она заметила меня. Но тут вдруг облако быстро понеслось назад. Я очень опечалился, но ничего не мог поделать. Опять оно пролетело над большим городом, а потом внизу опять была одна вода. После этого меня окутала беззвездная ночь. Я плакал оттого, что нахожусь совсем один в этой черной пустоте. Однако через некоторое время далеко впереди посветлело. Под собой я увидел уплывавшую назад землю, города, поля и дома. Вскоре облако остановилось над большим городом и дом, кружась, стал подниматься ко мне. Едва он коснулся облака, я сразу же оказался внутри, а дом, вертясь, стал опускаться. Вот дом оказался на земле, и до меня донесся голос моей девушки, а потом другие испуганные голоса. Я лежал в постели, а девушка, ее отец, две сестры и доктор как-то странно смотрели на меня, словно были испуганы. Тот лакота, что говорил по-английски, зашел с представления и рассказал мне, как все было. Говорили, будто сидя за столом, я посмотрел вверх, улыбнулся и замертво упал со стула. Три дня я лежал, как мертвый, и лишь время от времени чуть дышал. Часто нельзя было уловить, бьется ли мое сердце. Все были уверены, что я действительно скоро умру, и уже готовились купить для меня гроб. Если бы я не вернулся в тот день к жизни, меня бы, наверное, положили в хороший гроб; а так, я думаю, это будет простой ящик.

Я никому не рассказал, где был все это время, ведь мне все равно не поверили бы. Несколько дней спустя мои хозяева услышали, что Пахуска вновь приехал в Париж. Мы все отправились на его представление. Пахуска был рад видеть меня. Он велел своим людям в честь меня трижды издать приветственный клич. Потом он спросил - хотел бы я остаться с группой или же вернуться домой. Я ответил, что очень тоскую по дому. Пахуска сказал, что устроит это; он достал мне билет и дал 90 долларов, а потом дал для меня большой обед. У Пахуски было твердое сердце. Через некоторое время за мной пришел полицейский и велел собирать вещи. Он проводил меня на поезд, и утром я был у большой воды, где меня посадили на огненную лодку. Восемь дней мы плыли по воде. Часть пути я проболел, но сильно не горевал, поскольку радовался скорой встрече с домом. Когда огненная лодка опять прибыла в тот большой город у меня на родине, я по железной дороге сразу же отправился домой. В Рашвилл мы прибыли рано утром. В здешних местах лакоты не жили, однако неподалеку стоял крытый фургон, который направлялся в Пайн-Ридж. В нем я и отправился.

Когда я добрался до Пайн-Риджа, все кругом было именно таким," как я видел с облака. И точно, здесь собрались все лакоты, ведь это был год подписания того договора (1889 г.), когда васичу купили у нас всю землю между Дымной Землей (Уайт-Ривер) и Доброй рекой (Шайенн-Ривер). Почти три года меня не было дома, и я еще ничего не слыхал об этой глупости.

Типи моей матери и других людей нашего племени стояли именно там, где я видел их, глядя вниз с облака. Родители были очень рады видеть меня, мать плакала от счастья. Я тоже заплакал. Теперь мне надлежало уже быть мужчиной, но слезы сами лились из глаз. Мать рассказала, что однажды ночью ей приснилось, будто я прилетел домой на облаке, но не смог остаться. И тогда я рассказал ей о своем видении.