Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)

• Название: Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)
• Автор: Сотилиан Секориский
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-88610-056-3

Эта книга красочно повествует об отношениях неординарного молодого человека Рулона и русской проститутки и аферистки Марианны. Их отношения начались еще в школе и затем переросли в очень необычный союз стремящихся к совершенству и познанию.

В этой книге в подробностях описан опыт человека, пытавшегося идти путем духовного развития в советской России доперестроечного периода.

---

«Хм, про такое мне что-то мать ничего не говорила, — Думала тупая дурица. — Квартира? Машина? Деньги? Мы и без всего этого жили. А вот то, что я буду поступать не так, как мама мне сказала — это плохо! Нет, не буду я слушать этого хачика! Мне мои принципы дороже всего на свете! Ради них я готова даже умереть!

— Паслушай, ну что ты рэшила? — Настойчиво спрашивал хачик.

— А выходить из помещения я там смогу?

— Да, ты будэш на Кипр, когда пожэлаэшь ездит, в лубую страна, куда захочэш.

Рыба руками — ногами стала отпихивать эту счастливую возможность жить как человек, нечего при этом не делая.

— А скажите, а если я захочу выйти замуж по любви? Что тогда? Дадут или нет?

— По лубви? — Удивился нерусь. — Какая такая Лубов? Сколко жыл, ныкогда ныкакой лубвт нэ выдэл.

— Ну как в книжках описано, в романах. — Фанатично долдонила маминистка.

— Так то жэ кныжкы. Ха! Там что угодна напысат можна. То, что нэт. А в жизны ест то, что ест. Машина, квартыра, дэнги, гараж, а любов?… Какая тут можэт Бэт? Ныкогда нэ выдэл.

— О, какой вы жестокий человек! Вы разрушаете мои идеалы!

— Мылый мой! Мая лудэй на вайнэ выдэл, как убывают, а ти гаварыш жэстокый! Какой ти глупый дэвушка! Какой глупый!

— Ну не знаю, глупый или не глупый, а я все равно не хочу оставаться в этом вашем гареме. — Взбесилась Рыба. — Где Люда? Отпустите нас! Немедленно!

Хачик посмотрел на нее как на душевно больного человека. На лице у него выразилась непонимание, удивление и сострадание одновременно. Ему было непонятно: почему человеку предлагают «жизни полную чашу», а он от нее отказывается из-за каких-то выдумок.

— Люда! Люда! Где ты? Отзовись! — Заорала Рыба на весь лес.

Хачик перепугался, что ее крики услышат в близлежащей деревне и закрыл ее рот ладонью.

— Падажды, нэ крычы. Сичас Луда будэт здэс.

Рыба заткнулась. Хачик присвистнул специальным посвистом и уже через несколько секунд из чащи леса перед ним предстал русский свин, а следом за ним появилась Людка. Вид у нее был слегка помятый и забитый.

— Паслушай, а вот твая падруга хотэл прэдложыт харашо жит, — Обратился к ней хачик, — а он отказаваэтса. А ты хочэш харашо жит?

— Хочу, но только без Вашей помощи. — Категорично отрезала Людка.

— Падажды, нэ спэши. У тэба всо будэт, твой работат нэ будэт. Панымаэш-лы, машины, квартыра, дача, гараж, муж, отдых, где захочэш.

— Нет-нет, спасибо-уж! Отдохнули мы тут с Вами. Хватит. Рыба! Пошли! — Наотрез отказалась Людка.

Рыба встрепенулась решительно двинулась прочь.

— Нам здесь больше нечего делать! — Яростно бросила Людка на прощанье.

Видя, что с ними бесполезно разговаривать хачик махнул рукой и позволил им уйти.

— Удывлаюс я на лудей! — Произнес напоследок он. — Кладош ым пранык вы рот, а анны его выпловывают!

Людка с Рыбой решительно и быстро шли вперед, пока не скрылись в чаще леса.

Вот так, цепко держась за свои цепи — принципы, человек теряет в жизни удачу, если она не соотвествует этим принципам. А принципы делают из людей рабов и заставляют пахать, как рабов, прикованных цепями к веслам на галерах. Вот так!

* * *

— Тише иди! На ветки не наступай! Хрустят. Стой! Замри! Слышишь?

Рыба замерла с идиоткой рожей и стала прислушиваться.

— Слышишь?! — Командовала ею Людка.

— Не-а! — Идиотисто отвечала Рыба.

— А! Балда! Вот машина поехала. Смотри — вон на трассу выезжает. Так! Дальше вперед по ней поехали, сволочи! А-га, значит и нам уже не так опасно Рыб, пошли!!!

И запоздало соблюдая все меры предосторожности, подружки опять вышли на трассу в надежде поймать машину и продолжить свое нелепое путешествие.

Но у них равным счетом ничего не получалось. Трасса была безлюдна и пучта. Время перевалило далеко за полночь. над всем ночным великолепием природы царила все та же полная Луна. Подружки шли молча, придавленные всем произошедшим.

Рыба шла и думала:

«надо же! Такое случилось! Что теперь дальше делать? Мама же ведь мне сказала, что моя пизда священна. Как теперь жить? Это ужасно! Просто ужасно! Эх, пойти и самой что-ли удавиться?!»

С минуту она колебалась, потом испугалась своей затеи и гнилой поток мыслей продолжился: «Где-то в средневековых романах, я слышала, писали, что в моем положении порядочная девушка должна была сама наложить на себя руки. Но что-то это мне не очень все нравится. Ведь я сама хотела, чтобы нас не убивали. И тем более, мама мне про то, как себя вести в таких ситуациях ничего не говорила. Так, ага! Значит, вешаться еще не нужно. Ну тогда славно! Еще поживем малехо. Ну а выебали… Ну дак ведь я же их не любила. Значит это любовью назвать нельзя. А значит это было просто так, а просто так не считается. Меня ж ведь никто не бросил. А значит все нормально! Жить дальше можно. Разрешается! Во ништяк — бля!»

— Рыб, слыш! — прервала ее мысли Людка. — Нам ведь с тобой провериться нужно.

— Что? Не въехала та.

— Что-что? Анализы сдавать надо, дура!

— Какие анализы?

— На сифон, гонококк и СПИД, дура недобитая!

— А что ты кричишь?

— А то, что ты самых простых вещей не понимаешь. Как ребенок прям!

— Ну чо!

— А хуй в очо — не горячо?! А потом еще и на беременность провериться нужно будет.

— Зачем?

— Как зачем?! Ты что, решила дибилов рожать от этих ублюдков?! — Взбесилась Людка.

— Нет.

— Я вообще на тебя удивляюсь: почему ты ни хрена не знаешь?! Тебя что мать ничему не учила?

— Нет, она в восемнадцать обещала, завтраками кормила. А я у нее книжку такую стащила — «гинекология» называется и втихаря ее разглядывала. Вот прикольно-то было!

— Да, твоя мать — сволочь! — Тяжеловесно изрекла Людка.

— Это почему еще?! Мама у меня хорошая.

— А потому, идиотина, что потому, что тебя ничему не научили, ты, сука на хуй, будешь теперь всю жизнь на таких-вот уроках учиться!

— Ой, не надо! — Запищала Рыба.

— Надо, Федя, надо! — Расхохоталась Людка. — Скажи за это «спасибо» своей любимой мамочке!

— Ой, а что же мне теперь делать?

— Умных людей надо слушать и стараться учиться у них. Вон машина едет. Давай лови! К знакам прислушивайся!

Рыба бросилась к трассе и яростно замахала руками. Небольшой камаз подъехал к ней и остановился. Подружки осторожно залезли в кабину и «принюхались». Водила попался преклонного возраста. Никакого нездорового внимания к ним он не проявлял, но по их покоцанному уставшему виду, понял, в чем дело и ехал без лишних вопросов. А в конце поездки даже купил целое ведро яблок и подарил его на прощанье подружкам.

Прощаясь, он сказал только одну фразу:

— Будьте осторожны, девчата!

— Спасибо, будем! — Горько усмехнувшись, ответила Людка.

* * *

— Тёпка-растрепка! Смотри-ка что я тут сочинила! — Вылезла погань из кухни и стала приставать к Рыбе, которая долбила по пианино. — Да во мне ведь настоящий гений пропадает!

— Ну что там еще? — Невольно буркнула Рыба. — Какой гений?

— Обыкновенный, Пушкин. Ты лучше послушай. Пламенно размахивая руками, погань начала:

— В каждый-каждый унитаз

Ты смонтируй фотоглаз.

Будешь знать, моя зазноба,

У кого какого цвета жопа.

— Ой, мама, а ведь ругаться нехорошо.

— Но ведь это стихи. И все поэты матершинные стихи писали, а я чем хуже?

А зачем все это?

— Глупая, ты ничего не понимаешь! Эти стихи я написала про директора нашего института «батяню», Морозова, то есть.

— А почему его зовут «батяня»?

— Ну, потому что он такой институтище на себе тянет, — немного задумавшись, ответила погань, — заботится о всех нас. Премиальные там всякие и даже поквартальные выписывает

— А-а-а… — неопределенно протянула Рыба.

— Ну, а еще он нам здание новое такое отгрохал. Вот за это ему спасибо огромное! Молодец, тятя!

— А зачем старое здание было плохо?

— Да ты что?! Это же курятник какой-то был. Старый двухэтажный, прогнивший такой. А он нам новое шестиэтажное здание построил. Выбил деньги где-то, ты представляешь?! При нашей-то бюрократии, при совке! Да ему просто памятник за это поставить надо! Прямо при его жизни! Перед входом в этот институт! Молодец, батяня!

— Слыш, мам, а может тогда не стоит про него такие стишки писать, если он такой хороший? А?!

— нет! — Тут — же наотрез возразила погань. Писать надо, но про другое!

— А про что-же?

— Ну, видишь-ли, тепушка, тут однажды такая история произошла… — стыдливо замялась поганая.

— Какая история?! Ой, расскажи, мне интересно!

— Тебе рано еще об этом знать!

— Ну, мам!…

— Ну, ладно уж, так и быть! Слушай!…

Еду я как-то раз на лифте в нашем институте. А лифт у нас такой просторный с зеркалами, да еще и по заявке на любом этаже останавливается. Ну вот. Еду я, в зеркало смотрю на себя, прихорашиваюсь. А я, знаешь-ли, если хорошо накрашусь, да причесон сделаю, да в туфельках — так просто любо-дорого смотреть! Красавица — да и только! Меня иногда даже первой красавицей курса называли.