Алексей Кунгуров - Как делать революцию. Инструкции для любителей и профессионалов

• Название: Как делать революцию. Инструкции для любителей и профессионалов
• Автор: Алексей Кунгуров
• Издательство: Интернет-издание
• Жанр: Политика

Революция — процесс сложный и многогранный, нельзя все сводить к внешним атрибутам. В Китае, например, за последние три десятилетия произошли поистине революционные изменения, однако ни «штурма Зимнего», ни гражданской войны не зафиксировано, государственная атрибутика не обновлялась, конструкция политической системы осталась прежней, даже официальную коммунистическую идеологию не стали сдавать в утиль.

---

— имеющие право на союзную республику;

— на автономную республику в составе союзной;

— на автономный округ или автномную область в составе территориальной области;

— тех, кто подобных национально-государственных прав не имеет.

Причем численность народности, достигнутый ею уровень культуры в данном случае никакого значения не имела. Скажем, для карел, которых насчитывалось около 250 тысяч, создали в 1940 г. союзную республику, в коей половину населения составляли русские, а миллиону с лишним казанских татар позволили иметь лишь автономию. Многие же коммунисты, как например китайские, лучшим инструментом нацполитики вообще считали геноцид. Короче, левых в тарасовском понимании в реальном мире просто никогда не существовало.

Придется снова обратиться к словарю: левый — политически радикальный или более радикальный, чем другие, в противоположность правому (в смысле консервативный, реакционный, враждебный всякому прогрессу). Итак, слово «левый» означает в общем случае просто радикального сторонника политической идеи, и не более того. Абсолютно никакого идеологического наполнения этот термин не имеет. То есть левым может быть только сторонник какой-то идеи, где сама идея первична, а качественное прилагательное «левый» лишь уточняет степень его решительности в деле реализации своих политических взглядов.

Если обратиться к отечественной политической истории, то широко известны два левых течения — левые коммунисты (Н. И. Бухарин, Ф. Э. Дзержинский, М. С. Урицкий, К. Б. Радек, А. С. Бубнов и другие) и левые эсеры (террористка М. А. Спиридонова, один из старейших народников М. А. Натансон, Б. Д. Камков, В. А. Карелин и прочие). Причем, левые эсеры после размежевания с правыми создали самостоятельную партию, а левые коммунисты не имели сколь-нибудь структурированной организации, то есть это была не партия, не движение, а внутрипартийное течение. Не менее известна и так называемая левая оппозиция в ВКП(б) в 20-х годах, лидером которой был Троцкий.

В Германии в свое время заметную роль играли левые национал-социалисты, идейными вождями коих считаются братья Штрассеры. Причем нацисты эти были настолько левые, что левое крыло НСДАП даже называли марксистским или национал-большевистским. Насколько их понимание марксизма отличалось от классического, мы рассмотрим в главе 23, а пока обращаю внимание читателя лишь на то, что внутри ультраправой, как принято ее определять, нацистской партии существовало течение, называемое левым. Никакого противоречия здесь нет, поскольку левые нацисты действительно были очень радикальны — предлагали, например, не просто подчинить буржуазию интересам государства и народа, к чему стремился Гитлер, а уничтожить ее, как класс, национализировав промышленность. Все в мире относительно, вопрос в том, что принять за неподвижную систему координат, как говорят физики.

Идентификация по шкале «левые-правые» одного и того же политика зачастую меняется на прямо противоположное значение, даже если его взгляды не изменились. Вспоминаю стихотворение Эльдара Рязанова, которое я прочел в журнале «Мы» в 1990 г. (возможно, цитирую его не совсем точно, но сверить с оригиналом по прошествии стольких лет не имею возможности):

Правые — это армия, души их как мундиры Бесцветны они, бездарны, но вместе — бойцы, задиры Комплекс неполноценности сплачивает их в гранит Неправая правая армия противников громит.

Зато на левом на каждом особая выткана метка Они не шагают маршем, поют на отдельных ветках. Выводят рулады иль длинные строчки И их убивают поодиночке.

В то время политический смысл этих строк понимался однозначно: правые — это коммунисты, представляющие консервативные силы, а левые — демократы, которые борются с капээсэсовской партноменклатурой. В этом контексте политические акценты поэт расставил верно, но сегодня те же самые радикальные демократы гордо называют себя правыми. В то же время, например, бывший член ЦК КПСС Алексей Пригарин, создавший в 90-е годы карликовую коммунистическую партию, являлся одним из инициаторов создания Левого фронта. Бывший представитель группы левых коммунистов Бухарин в 1927 г. был объявлен правым уклонистом.

Выходит, что определение «левый» в том ключе, в каком оно широко применяется, в строгом смысле используется неверно. Разумеется, литературная норма языка со временем меняется, и сегодня вполне допустимо говорить о левых взглядах в общем смысле, противопоставляя их доктрине консервативного-бюрократического медвепутского режима. Но политическая платформа, на основании которой предполагается создать общенациональное политическое движение, требует более внятных определений.

Кем являются по своей политической ориентации люди, называющие себя левыми, на самом деле ответить нетрудно — это сторонники социалистических идей, то есть социалисты. Разумеется, сами социалисты могут быть и левыми социалистами, и правыми вплоть до национал-социалистов, но есть нечто, что их роднит — это приверженность социализму. Определение социализма весьма лаконично:

Социализм — социальный строй, в котором основой производственных отношений является общественная собственность на средства производства, и провозглашаются принципы социальной справедливости, свободы и равенства.

Ну, свобода и равенство — это, конечно, туманные философские понятия, и потому они не могут быть основным критерием определения общественно-политического строя. Главный критерий — это отношение к собственности на средства производства. Если человек выступает за приоритет общественной собственности на основные средства производства — значит он социалист. В строгом смысле нельзя говорить об общественной собственности, не касаясь вопроса о том, кто является ее распорядителем. Одно дело, когда предприятие контролирует государство посредством бюрократических структур, и совсем иное — ежели управление возложено на трудовой коллектив, представительский орган местного самоуправления или совет старейшин. Но в данном случае будем рассматривать вопрос в принципе, противопоставив частную собственность всем другим видам, включая коллективную и кооперативную.

Последнее время в обиход все активнее входит понятие «социальные движения», причем их трактуют, как движения определенно левого толка. Это массовые общественные движения, не оформленные политически, не имеющие четкой доктрины, структуры и руководящих органов, целью которых являются социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоев общества, защита окружающей среды. В социальных левых движениях акцент на отношении к частной собственности не делается, по крайней мере, вопрос этот не является ключевым. Возможно, именно в этом контексте понятие левизны будет сегодня иметь наиболее адекватное толкование, но мы в дальнейшем будем придерживаться более конкретного определения в смысле именно политическом.

Как известно традиция деления политиков на левых и правых существует со времен Великой французской революции. В Законодательном собрании в 1791 г. представители революционных клубов, выступавшие в защиту третьего сословия, рассаживались по левую сторону, тогда как фельяны[66] и прочие роялисты занимали места справа от председательствующего. Социалистические политические течения имеют множество оттенков — от крайне правого (итальянский фашизм, германский национал-социализм), до крайне левого (анархо-синдикализм), от социального либерализма[67] до анархизма. При национал-социализме формально частная собственность на средства производства сохранялась, но владелец, скажем, автомобильного завода, не мог распоряжаться прибылью по своему усмотрению. Этот вопрос был в компетенции государства, так же, как и вопрос об ассортименте выпускаемой продукции, поскольку в условиях государственного планирования в экономике (знаменитые четырехлетние планы) он находился в ведении правительства. Анархо-синдикалисты отрицают не только частную, но и государственную собственность на средства производства, декларируя принцип, по которому предприятия должны находиться в собственности рабочих профсоюзов (синдикатов).

Так что моделей социализма может быть много, но еще раз повторюсь — главным признаком является приоритет в экономике общественного сектора. Разумеется, экономика, даже самая социалистическая, на практике всегда многоукладна — помимо государственной, кооперативной и коллективной собственности, может существовать и частная, но частный сектор при социализме не является доминирующим. В этом ключе любопытно взглянуть на сегодняшний Китай — с одной стороны там бурно развивается капитализм и процветает совершенно чудовищная по нашим меркам эксплуатация; с другой — частный капитал находится под контролем государства, являющегося главным экономическим регулятором. Нельзя сказать, что китайское правительство защищает интересы капитала в ущерб интересам нации. Судя по всему, приоритетны для него как раз общественные интересы — укрепление обороны, развитие здравоохранения, науки, образования, культуры, повышение жизненного уровня населения. Если ресурсы для этого дает частный, в том числе иностранный капитал, то зачем с ним бороться? Вот такой получается социализм с китайской спецификой.