Геннадий Ананьев - Бельский: Опричник

• Название: Бельский: Опричник
• Автор: Геннадий Ананьев
• Издательство: Астрель, АСТ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018460-3, 5-271-06232-5

О жизни одного из ближайших сподвижников даря Ивана Грозного, видного государственного деятеля XVI–XVII вв. Б. Я. Бельского рассказывает новый роман писателя-историка Г. Ананьева.

---

Все прошло гладко. Хлопко встретил царевича в Тушине, когда же тот пошагал дальше, приставил к нему двух монахов, о чем немедля ни часа, известил своего господина.

Дальше, стало быть, все пойдет ладом. Нужно теперь повидаться с Нагими (отцом и сыном), не раскрывая ничего о засаде, обговорить с ними их действия на случай, если с ним что-либо случится, рассказать им и о принятых мерах:

— В Иосифо-Волоколамский монастырь переправляю Дмитрия Ивановича. Как только в Угличе свершится злодейство, сразу же потребуется перевести его через границу, в Ливонию, но лучше всего в Польшу. Если я к тому времени останусь жив и здоров, сам отвезу Дмитрию письмо рекомендательное, если что со мной случится, позаботьтесь вы сами и о письме к своим друзьям, какие есть у вас в Польше, и о переправке Дмитрия через рубеж. Казну я выделю вполне достаточную для безбедного существования царевича. Нужно будет дождаться, когда скончается царь Федор Иванович, а ускорить смерть царя постарается Годунов, тут же объявить об истинном наследнике. Мастера, кто делал по заказу Грозного нательный крест, я разыскал. Возьмете его с собой, чтобы убедить поляков, что Дмитрий действительно сын Грозного и наследник престола, а убедив, просить их помощи восстановить попранное право. На это дело я завещаю половину моей казны, что хранится в Иосифо-Волоколамском монастыре. И тебе, Федор Федорович, и сыну твоему Афанасию. Кто из вас останется живым и здоровым. Получив деньги, поляки не почтут обузным столь великое дело.

— Ты так говоришь, будто тебе что-то грозит? Что?

— Все может случиться, — неопределенно ответил Богдан, не открываясь отцу с сыном полностью. Рискованно.

И еще Бельский очень хотел встретиться с Годуновым, посмотреть ему в глаза и понять все, но тот еще несколько дней провел в полном затворничестве. Но вот, наконец, начало какого-то движения, совершенно пока непонятного: дьяк Разрядного приказа передает оружничему приглашение на Боярскую думу.

«Что? Объявят на Думе о неудачной засаде и велят оковать?!»

Бойся или нет, а никуда не денешься. Идти в Думу придется. Не бежать же в Польшу! Этим он только усугубит свою вину. Да и осталось ли время для побега? Раньше нужно было думать. Раньше. Вместе с царевичем Дмитрием покинуть Москву.

«Может, все же пронесет?»

Отлегло от сердца сразу же, как заговорил царь Федор Иванович:

— Мой ближний слуга, великий боярин извещен, что крымцы готовятся повторить поход на Москву. Им не в урок пошел полный их разгром Борисом Федоровичем, проявившим себя великим воеводой. Теперь он вместе с Разрядным приказом подготовил роспись новых засечных линий, дабы еще в Поле заступать путь разбойным туменам. По его мудрому совету уже возведены города-крепости по Волге, чем окончательно усмирены казанцы. Теперь вот — новое его слово. Доведет его до вас, почтенные бояре, дьяк Разрядного приказа.

«Но с какого боку на Думу вызван я? — удивленно подумал Богдан. — Уж во всяком случае не для того, чтобы очинить в думство».

Впрочем, теперь можно спокойно и со вниманием слушать приказного дьяка, ибо вполне ясно: никакой опалы не произойдет — Годунов вновь смолчит о попытке покуситься на его жизнь, посчитав эту огласку для себя невыгодной.

И тут догадка: пошлют строить засечную линию. В самое горячее место, где можно сложить голову в сече с крымцами или ногайцами.

Дьяк Разрядного приказа встал у трона Бориса Годунова, который стоял по правую руку царского. Был он спинкой пониже, но по великолепию не отличался от государева, даже с большим количеством самоцветов в отделке, явно ожидая, когда ему повелят докладывать роспись.

А Годунов медлил, давая понять думным боярам, что именно за ним последнее слово. И только когда посчитал достаточной демонстрацию своего величия, повелел дьяку:

— Докладывай.

— Чтобы уберечься от неожиданного похода по Ногайскому шляху, засека, сторожи и крепостицы пойдут от Тетюкова на Усмань и Воронеж, где пересекут и Калмиусский шлях. Оттуда — на Старый Оскол, где заслонит Изюмский шлях. От Старого Оскола — на станицу Замковую для прикрытия Муравского шляха. Но для Муравского шляха, главного разбойного пути, этого мало. Через него пройдет еще одна засека. От Новгород-Северского, через Путивль, на Волуйки. А с правого бока Муравского шляха протянется засека от Кром до Белгорода. И этого мало. Более мощная засека с расчетом усилить казачьи станицы крепости, поставить новые сторожи и крепостицы, пройдет от станицы Каламокской на Изюмскую, Бахмутскую, Айдарскую. Оплотом и центром этой мощной засеки, способным заступить ворогам путь до подхода подмоги, станет новый город с каменным детинцем и мощной крепостной стеной и весьма крупным гарнизоном. Великий боярин предложил назвать его Царевым, государь же наш, Федор Иванович, пожелал еще добавить — Борисов. Место Цареву-Борисову на Северском Донце. Одновременно со строительством Царева-Борисова будет еще восстановлен Азов, разрушенный нами по настоянию турецкого султана. Теперь пришло время пойти наперекор Турции ради безопасности русских городов и селений, ради спокойствия на нашей земле. У меня все.

Вот теперь ясно Богдану, пошлют строить либо Царев-Борисов, либо Азов.

Он не ошибся. Царь Федор Иванович, спросив думцев, согласны ли они с предложением великого боярина и получив утвердительные ответы большинства бояр, не стал допытываться мнения промолчавших, а повелел дьяку Разрядного приказа:

— Огласи, кому какой урок.

Дьяк принялся называть имена бояр, какие кому участки засек поручаются и кто выделен им в помощники, когда же дошел до Царева-Борисова, дьяка остановил Борис Годунов.

— Царь Федор Иванович и я, его ближний слуга, считаем самым надежным поручить строительство новой крепости оружничему Богдану Яковлевичу. Он отменно исполнил государев урок, строя города по Волге. А сколь важен Царев-Борисов в защите от крымцев, объяснять, думаю, нет никакой нужды.

— Да, такова моя воля, — поддержал Годунова царь Федор Иванович. — И пусть не вызовет ни у кого из вас, бояре, зависть столь почетное поручение не думному боярину. Местничество в столь великом деле можно не брать во внимание.

После таких царевых слов никто, понятное дело, не посмел возразить, предлагая кого-либо из думных бояр, и Борис заключил:

— Стало быть, принято, — и к дьяку: — Продолжай оглашать.

Бельский вполуха слушал дальнейшую роспись, он и радовался тому, что отделался почетной ссылкой, ибо уже окончательно заключил, что Борис знает все, и в то же время осознавал, как опасна для него эта ссылка: все может случиться еще по дороге к Северскому Донцу, но скорее всего либо во время поиска места для города-крепости перехватит его засада, либо геройски погибнет он в одной из стычек с крымцами, которые непременно узнают о стройке и не дадут спокойно возводить крепость на их излюбленном для доходов пути и почти в подбрюшье Перекопа.

«Потребую достаточно силы из стрельцов и детей боярских. Не откажет Федор Иванович. Еще соберу своих боевых холопов из всех шести вотчин и поместий, сняв по доброй половине. И еще — ни одного неосторожного шага. Ни одного!»

А к тому времени как он встретился с царем, дабы поговорить обо всем нужном для выполнения столь важного поручения, Богдан обдумал еще одну просьбу.

— Как только я начну закладку новой крепости, крымцы тут же поспешат устроить налет. Возмутятся и ногайские мурзы, кто липнет к руке крымского хана. Бью, поэтому, государь, челом, чтобы при нужде я мог бы собрать в крепости достаточную рать. Поручил бы ты, государь, Разрядному приказу расписать под мою руку воевод Белгородского, Старого и Нового Осколов, Корочинского, а если посчитаешь возможным, то и Тульского.

— Тульского — нет. А в Белгород, Старый и Новый Осколы, в Корочи велю Разрядному приказу готовить мое слово.

— Благодарю тебя, государь. А если позволишь, есть еще одна просьба.

— Как не позволить. Важное дело — новая крепость. Получишь все, что сочтешь нужным.

— В низовьях Северского Донца лесов почти нет, поэтому бью челом, государь, дома рубить в лесах верховий Донца, затем сплавлять по реке до места. И еще рубить в лесах по берегам Оскола. По нему тоже ловок сплав.

— Будь по-твоему. Шли туда артели. Завтра же я отправлю гонца с моей волей о подчинении тебе воевод, о каких договорились, и с разрешением рубить по твоим чертежам новую крепость.

Богдан мог быть весьма доволен успешным разговором с царем, если бы он по доброй воле ехал строить новый город, но он — изгнанник. Раз, однако же, этого не избежать, нужно выжимать все, что необходимо для успешной работы и для обеспечения безопасности.

Несколько дней он провел в Разрядном приказе, верстая необходимую ему рать, и добился многого. С собой из Москвы он берет полусотню выборных дворян, более двух сотен детей боярских, отряд наемников. Их, верно, Бельский не хотел бы иметь, но дьяк настоял, и Богдан понял, что они подсунуты Борисом.