Сандра Филд - Ожившая статуя

• Название: Ожившая статуя
• Автор: Сандра Филд
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-05-005875-9

Молодой талантливый скульптор Лорен Кортни, стремясь сохранить доброе имя своего умершего отчима, соглашается на условие, поставленное ей Рийсом Кэллахэном. В течение недели она будет изображать его любовницу.

---

— Я устала. Плохо соображаю, — аккуратно подбирала слова Лорен. — И очень рада, что с тобой все в порядке. — Собравшись с духом, она добавила: — И мечтаю снова оказаться с тобой в постели.

— Если бы ты только знала, как я хочу обнять тебя!

— Десять дней не так уж и много, — улыбнулась она.

— А по-моему, это целая вечность.

Все ее тело охватило огнем.

— Мне кажется, у нас получится замечательное Рождество.

— Я тоже так думаю. Послушай, мне нужно идти. Тут работы непочатый край. Позвоню через пару дней, как все улажу. Береги себя, хорошо?

— Ты тоже. Пока.

Лорен положила трубку, а потом, радостно улыбаясь, включила радио. И приятные звуки песни Бинга Кросби «Я буду дома к Рождеству» поплыли по комнате. Лорен представила, что Рийс рядом и обнимает ее.

Блаженство, подумала она. Рождество с Рийсом. О чем ей еще мечтать?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Двадцать третьего декабря Рийс приехал в аэропорт за полчаса до приземления самолета, что было совсем не в его стиле. Он слишком высоко ценил свое время и никогда не приходил раньше назначенного. Так почему же теперь стоял посреди толпы в зоне прилета и неотрывно смотрел, как невыносимо медленно меняются цифры на электронных часах?

Лорен. Сумеют ли они воскресить в себе ту страсть и нежность, которые испытали в ее спальне в мастерской? Или то была близость, выпадающая только раз в жизни и больше никогда не повторяющаяся?

Что она значит для него, эта женщина с волосами, подобными освещенной солнцем меди, и телом, от которого он теряет рассудок? С Лорен все непросто. Она решила испытать его изобретательность с подарком. А он мечтает снова заняться с ней любовью.

За прошедшие пять лет он ни разу не позволил подобным чувствам овладеть собой. Впрочем, если уж быть до конца честным, он вообще никогда не переживал ничего похожего. Женщины не вызывали в нем таких эмоций. Ему и не хотелось этого. Все дело в его нарастающем внутреннем цинизме, базирующемся на уверенности, что все предрешено.

Красные цифры на часах сменяли одна другую. И наконец Рийс увидел высокую девушку с бирюзовыми глазами, ждущую у стойки.

Рийс вскинул руку с роскошным букетом сирени и помахал над головой. Она заулыбалась и стала пробираться к нему через толпу. На Лорен было короткое приталенное пальто, отливавшее изумрудной зеленью.

— Сразу говорю, это не подарок к Рождеству, — объяснил он, кивнув на букет, когда девушка подошла к нему. — Это способ сказать «Добро пожаловать в Англию».

— Где же ты раздобыл сирень в это время года? — рассмеялась она.

— Уж пришлось постараться… Здравствуй, Лорен.

Ее щеки горели огнем, во взгляде читалась неуверенность. Она казалась счастливой и смущенной одновременно. Рийс поцеловал ее, чувствуя, как заколотилось сердце в груди.

— Ты хоть представляешь, как сильно я тебя хочу? — прошептал он.

— По-моему, здесь не самое подходящее место для этого.

— Пожалуй, ты права. Пойдем заберем твой багаж.

Рийс взял ее за руку, сжав теплые пальцы, и внезапно понял, что счастлив. Как когда-то в детстве был счастлив рождественским утром, обнаружив, что Санта-Клаус оставил ему под елкой модель яхты.

Теперь он вырос и к Рождеству получил женщину, о которой мечтал. Вот только о той яхте он забыл уже через год…

Прочь нелепые мысли, одернул себя Рийс.

— Я сначала хотел завезти тебя в гостиницу в городе. А потом поехать в Суррей.

— А теперь передумал?

— Не вижу смысла задерживаться в городе.

— Согласна с тобой. Я, конечно, люблю Манхэттен, но сейчас меня тянет на природу.

Рийс пристально посмотрел в лицо Лорен.

— Ты выглядишь уставшей.

— Хочешь сказать, что вся эта дорогая косметика, на которую я потратила уйму денег, не помогла?

— Отчего ты устала?

Девушка помолчала.

— Предпраздничные заботы. Утомительный перелет. Хотя дело не только в этом. Пока ты был в Эквадоре, я работала как проклятая, не поднимая головы. Днем и ночью. В результате сделала три скульптуры, пожалуй, лучшие из всех моих работ. Мой агент замучила меня звонками. Покупатели выстроились в очередь. Но я еще не готова продать их.

Как обычно, Рийса странным образом радовала прямота и честность Лорен. Потом, попозже, когда они останутся одни, он расспросит ее поподробнее об этих скульптурах. Ему уже хотелось взглянуть на них. А может быть, и купить?

— Я приобрел те твои бронзовые скульптуры не для того, чтобы вложить деньги, — выпалил Рийс, удивив самого себя внезапной импульсивностью. — Было в них что-то такое… не знаю, как объяснить. Когда я увидел их, у меня возникло чувство, будто ты хорошо знаешь меня. Знаешь обо мне что-то важное… Но я не мог сказать тебе об этом в первый день знакомства.

Кто-то, пробегавший мимо, толкнул Лорен, и она упала прямо на Рийса. Его руки машинально обхватили ее. Нежные лепестки сирени посыпались ей на пальто.

— Спасибо, что говоришь теперь.

Близость ее тела сводила его с ума.

— Пойдем отсюда. Хочу остаться с тобой наедине.

— Ты правда рад меня видеть?

Искренне изумленный ее вопросом, он ответил:

— Естественно. Разве не заметно?

— Когда дело касается проявления тобой эмоций, я всегда сомневаюсь.

— В этом случае, милая моя Лорен, тебе не следует сомневаться. — Рийс с удовольствием увидел, как улыбка расцветает в ее глазах.

Они забрали багаж Лорен, выехали из города и выбрались на шоссе. Оказалось, что у них масса тем для обсуждения. Рийс рассказывал о мучительных неделях, проведенных в Эквадоре. Лорен — о спектакле, который посмотрела недавно. Они говорили о фильмах и книгах. И в очередной раз, Рийс был поражен ее необычным взглядом на мир и тем, как отражаются на ее лице мысли и чувства.

Начинало смеркаться. Когда из-за деревьев показался роскошный особняк в стиле восемнадцатого века, изысканный в своей простоте, глаза Лорен медленно расширились.

— Мы можем жить и в особняке, если хочешь, — смущаясь, объяснил Рийс. — Но я подумал, что тебе больше понравится в гостевом доме.

Съехав на дорожку, окаймленную голыми ясенями и буками, он сбросил скорость. Каменные стены гостевого домика венчала шиферная крыша. На дубовой двери висел рождественский венок. Золотой свет струился из окон, обещая тепло и уют. Лорен восхищенно вздохнула:

— Да. Здесь мне нравится гораздо больше.

— Я знал, что так и будет. Особняк хорош, когда надо произвести впечатление на нужных людей. Но для жизни он не подходит. Хейзел, экономка, обещала приготовить нам ужин. Ты, наверное, проголодалась… Давай, я возьму чемодан, а ты — букет.

Рийс говорил слишком много. Может быть, потому что был взволнован, как ребенок в канун Рождества? Или очень хотел, чтобы ей понравился дом, который любил больше всех своих прочих жилищ? Он нашел ключ и отпер входную дверь. От венка исходил приятный запах сосны, смешивающийся с нежным, утонченным ароматом духов Лорен. Чего точно не следует делать, так это набрасываться на нее.

Коридор украшали гирлянды из остролиста и омелы. Полированные дубовые панели отражали свет изящных оловянных канделябров. Рийс провел Лорен в гостиную, где в камине горел огонь. В углу примостилась пушистая елка, под которой притаилась большая картонная коробка. Рийс вдруг испугался: то, что представлялось ему отличной идеей вчера, сегодня казалось неуместной сентиментальностью.

— Я надеялся, что ты поможешь мне нарядить елку завтра. Поэтому попросил Хейзел оставить игрушки в коробке, — смутился он.

Лорен радостно хлопнула в ладоши.

— Здорово! Конечно, помогу! Какая чудесная комната!

Рийс очень любил гостиную, ее заставленные книгами полки и старомодную мебель с матерчатой обивкой.

— Окна выходят в сад. Смотри, морозник уже расцвел. Давай пальто, я повешу. И надо поискать вазу для твоей сирени. А то она уже засыпала лепестками весь ковер.

— Если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты нервничаешь, — прищурилась Лорен.

Ее догадка была недалека от истины.

— Пожалуй, разогрею суп. Сколько сейчас времени в Нью-Йорке? Половина одиннадцатого ночи?

Она вскинула голову.

— Не хочу я супа. Давай поставим цветы в воду и пойдем в постель.

Несмотря на отвагу в голосе, ее пальцы, судорожно сжимавшие букет, слегка побелели. Переполняемый новыми, непривычными эмоциями, названия которых были ему неизвестны, Рийс ответил:

— Ты потрясающая женщина во всех смыслах этого слова. Согласен с тобой: нам пора в постель. Давай сюда сирень.

Но она продолжала держать букет.

— Я пойду с тобой.

В кухне Рийс сунул цветы в серебряное ведерко, налил воды и водрузил на стол.

— Нет, возьмем их в спальню, — настаивала Лорен.

Он взял ведерко, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Из окна большой спальни тоже был виден сад и вековые дубы, закрывавшие особняк. Камин в стиле девятнадцатого века с ажурной металлической решеткой подчеркивал изысканность обстановки. Кровать под балдахином казалась центром всей комнаты. Рийс поставил сирень в угол.