А. Спасский - Лекции по истории западно–европейского Средневековья

• Название: Лекции по истории западно–европейского Средневековья
• Автор: А. Спасский
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978–5-903525–33–1

Анатолий Алексеевич Спасский (1866–1916) — замечательный русский историк древней Церкви, профессор Московской Духовной академии, ученик и преемник по кафедре знаменитого А П. Лебедева. «Лекции по истории западно–европейского Средневековья тематически охватывают период истории Римской империи от начала IV в. до возникновения крупных городских центров в эпоху феодализма (вплоть до XII в.). Подробно рассмотрены быт и союзы германских племен, возникновение варварских королевств в эпоху Великого переселения народов, история Франкского королевства и монархии Карла Великого. В книге убедительно показано что только Церковь могла быть и в конечном итоге стала и опорой, и основой нового государственного строя Европы после разрушения Римской империи в результате нашествия варваров.

Как и все работы, вышедшие из‑под пера А А Спасского, данные «Лекции» обладают всеми своими обычными достоинствами: высоким научным уровнем, интересным содержанием и прекрасным изложением. Для всех интересующихся историей Церкви.

---

Другая важная для историка сторона феодализма заключается в том, что, будучи для Средних веков явлением общеевропейским и всеобъемлющим, он вместе с тем послужил исходным пунктом всех политических систем современного Запада. Те контрасты, какие наблюдаются в настоящее время в строе политических учреждений западноевропейских стран и которые бросаются в глаза при сравнении их административного устройства, судебных форм и сословных отношений, — все эти противоположности свои корни имеют в особенностях феодального строя и свое объяснение находят в отличительных чертах, сопровождавших процесс разрушения феодализма в той или другой стране. Конституционная Англия, сумевшая удивительным образом согласовать с прочными государственными порядками свободу отдельной личности, великие абсолютные монархии XVII в., союз германских княжеств и герцогств, в наше время выступающий под именем объединенной Германской империи, даже французская революция XVIII в. — все это ведет свое начало из отдаленной глубины средневековой феодальной системы и без отношений к ней не может быть правильно и всесторонне понято. Новая Европа возросла на почве, подготовленной феодализмом, а в некоторых странах феодальные порядки и феодальные идеи еще и доныне составляют живую силу общества.

Что же такое называется феодализмом?

Несмотря на все значение феодализма в истории Западной Европы, несмотря даже на внушительное количество солидных ученых трудов, посвященных исследованию этого своеобразного явления, еще до сих пор не сформулировано такого точного определения, которое в нескольких выражениях обнимало бы все его существо. Западно–европейская феодальная система была явлением. весьма сложным, захватывающим различные сферы жизни, но в то же время явлением и слишком подвижным, слишком изменчивым, принимавшим разнородные оттенки в различных пунктах западного пространства, чтобы можно было дать ему какое‑либо исчерпывающее определение. Именем феодализма одновременно обозначается и государственное право Средних веков, т. е. вся система средневекового государственного устройства, и особенная система поземельных отношений и, наконец, особенная система частных прав. Обыкновенно ученые, занимавшиеся феодализмом, довольствовались общим представлением о нем или перечислением в отдельности каждого из тех признаков, которые отличают его от современного строя жизни. Господствующим воззрением на феодализм, к которому примыкает большинство исследователей, и теперь остается то, какое высказал Гизо в «Истории цивилизации Франции». Гизо видел сущность феодализации в следующих трех фактах: 1) в замене полной собственности условной, 2) в соединении верховной власти с землевладением и 3) установлении особой вассальной иерархии между государями и помещиками. Если исключить последний признак, так как он предполагается первыми двумя, то, короче, феодализм можно будет свести: а) к дроблению идеи собственности и б) к дроблению идеи верховной власти. Особенный характер феодальной собственности состоял в том, что, несмотря на ее действительность, полноту и наследственность, она считалась принадлежащей не тому лицу, которое владело ею, а другому, от которого она получалась во владение под условием различных обязательств. В феодальном строе поземельных отношений современный собственник как бы распадался на две половины, так что участок земли оказывался принадлежащим одновременно двум лицам, из которых одно было юридическим собственником, а другое фактически пользовалось им, исполняя определенные обязательства в отношении к первому. В этом и заключается различие между т. н. dominium directum и dominium utile, характеризующее собой социально–экономическую сторону феодализма. Ближайшим и прямым следствием совершившегося в феодализме перехода полной собственности в условную и явилось разделение средневекового общества на два класса: на класс помещиков–господ, владевших обширными землями и раздававших их в пользование другим лицам под условием известного рода обязательств, и на класс зависимых от них условных владельцев, обремененных различными податями на благо первых. Это различие между двумя классами феодального общества стало полнее и глубже после того, как с распадением монархии Карла Великого феодальные помещики захватили в свои руки верховные права и каждый сеньор сделался в своем поместье полновластным государем. Политическое значение феодализма и состоит в том, что в нем верховная власть слилась с земельной собственностью, прикреплена была к земле, так что тот, кто получал в свое владение землю, приобретал вместе с тем над ее жителями все те права, которые в наше время принадлежат верховной власти, правительству или государству. В феодализме государство локализировалось, распалось на множество отдельных организмов — поместий, из которых каждое могло бы быть названо самостоятельным государством. Когда совершился этот переход социального феодализма в политический, прежнее разделение общества на землевладельцев и подневольных землевладельцев превратилось в разделение общества на господ и подданных, и частно–правовые отношения получили государственный характер.

Спрашивается, каким же образом мог возникнуть этот странный порядок общественного и государственного строя и где лежат его причины?

Такое сложное и разностороннее явление, как феодализм, широко раскинувшийся не только в пространстве, но и во времени, не могло образоваться сразу, в какой‑либо один исторический момент: оно необходимо предполагает для себя продолжительную эпоху, и процесс его образования действительно наполняет собой целый период истории. Местом, где ранее и полнее развился феодальный строй, служила Галлия или современная Франция; отсюда уже феодализм перешел в Англию; несколько позднее утвердился он и в Германии. В Галлии феодализм достиг полного господства и законченного развития еще в X в., вместе с падением королевской династии; в истории Галлии образованием феодализма обозначается, таким образом, конец переходной эпохи — эпохи столкнове-;; ния и борьбы германских и римских элементов. Отсюда и при решении вопроса о причинах феодализации возможны три различных ответа: 1) феодализм подготовлен был еще учреждениями Римской империи (романская теория), 2) он был привнесен сюда и создан деятельностью германского племени (германская теория), 3) его ' можно рассматривать как результат особенных условий переходной эпохи, независимо от того или другого племенного начала (теория сравнительно–исторической школы). Если просмотреть труды главнейших представителей историографии XIX в., занимавшихся вопросом о происхождении феодализма, то нетрудно будет заметить, что, несмотря на частные, своеобразные оттенки, все высказанные исследователями мнения по этому вопросу сводятся к трем указанным категориям. Романская гипотеза для объяснения феодализма налегает на значение в средневековой Европе римского элемента; наибольшее число представителей она имеет в романских странах, в Италии и преимущественно во Франции. В исторических исследованиях романских историков вообще заметна тенденция к умалению роли германских народов в истории или к представлению их деятельности в невыгодном для них свете. Некоторые из французских историков, как, например, Перресье, готовы видеть в Средних веках одно лишь продолжение римской истории, а потому и естественно, что в феодализме они видят факт, в своих основных чертах доставшийся в наследие новой Европе после Рима. Наилучшее и сравнительно умеренное выражение о подготовлении феодализма в Римской империи получило у новейшего французского историка — Фюстель‑де–Куланжа. Отдельные наблюдения за устройством поземельных отношений в Римской империи, над положением и стремлениями отдельных сословий складываются у него в общую картину возвышения аристократии, с которой уже считается государство, которая мало–помалу подчиняет себе остальное население и иногда получает даже антигосударственное значение. Фюстель‑де–Куланж не слишком налегает на отдельные подробности, не старается доказать, что в Римской империи были уже феодальные бароны; он оставляет широкое поле и для деятельности германского элемента, но общее впечатление от его гипотезы то, что этот элемент должен был пополнить рамки, поставленные еще в римскую эпоху. Этот общий результат совершенно отделяет Фюстель‑де–Куланжа и других романистов от представителей германской школы, с которой они нередко сходятся в частностях.

Самое распространенное объяснение феодализации рассматривает ее как процесс развития германских начал, стоящих в связи с племенными свойствами германцев или принятых Западной Европой вследствие завоевания. Научное обоснование этот взгляд впервые получил у Монтескье; затем на его сторону встали такие солидные ученые силы, как Эйнхорн, Савиньи, Вайтц, Рот и др. В изложении процесса феодализации германская школа выдвигает на первый план преобладание среди древних германцев центробежных сил, присущее германской расе стремление к индивидуализму и индивидуализации; в частности же, германисты источник феодализма видят в дружинах, собиравшихся около членов знатных аристократических родов, и ход феодализации строят следующим образом. В своих постоянных войнах и междоусобиях меровингские короли должны были опираться не на все население, а на привязанных к ним личной верностью дружинников; в вознаграждение за эту личную верность дружинников короли отдавали им земли во владение под условием сохранения им верности и уступали им значительную долю влияния на дела. Так образовалась аристократия, стоявшая к королю в особых отношениях и владевшая условной собственностью; благодаря стечению особых обстоятельств эта аристократия захватила в свое пользование права, свойственные королевской власти, и таким образом возникло феодальное государство, где каждый помещик–аристократ был в некотором смысле самостоятельным королем.