Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

• Название: Птенцы соловьиного гнезда
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Детство, даже самое теплое и безмятежное, когда-то заканчивается. И рано или поздно птенцам приходит время выпархивать из гнезда в окружающий мир. Твоя семья никуда не исчезла, и тебе всегда есть где найти сочувствие и опору, но этот мир холоден и равнодушен. И никто, кроме тебя самого, не сможет проложить тебе дорогу в жизни.

Синдоо, чудо-ребенок, небесное детя, она привыкла к уединению своей комнаты и тихой безвестности задних рядов университетских аудиторий. Чудовищный демон, божественный дар и божественное проклятье, скован у нее внутри могучими цепями и не ведает свободы. Лишь самые близкие знают о сжигающем чувстве старой вины, грызущем ее душу, и лишь самые близкие догадываются, на что на самом деле способна невысокая девушка с мальчишеской фигуркой, которой в ее двадцать лет не дашь и семнадцати.

Вечно скрывать свой дар от окружающих невозможно — он дан не для того, чтобы до скончания веков спать глубоко внутри. Но не стоит ожидать от нее чудес, совершаемых на ярко освещенной сцене под торжествующее пение фанфар. Ей еще только предстоит научиться пользоваться знаниями, аккуратно разложенными по полочкам в ее голове, и грязь и кровь хирургического отделения станут тем маслом, которому предстоит закалить гордый клинок ее дара. Могучие силы незримо присутствуют за ее спиной. Но помогают они только тем, кто помогает себе сам, и Избранная Дочь — не исключение. И когда смертельная опасность окутывает ее своей тенью, и когда другу в беде требуется помощь, она может надеяться только на себя.

Но она выстоит. Она не имеет права не выстоять. Ведь ей еще только предстоит начать обратный отсчет на шкале когда-то прерванных жизней…

---

— Что? — ахнула Цукка. — Дзи, как уходишь?

— Совсем ухожу, Цу. Я закончил практически все свои дела на планете, и у меня больше нет причин оставаться здесь. Я Корректор, помните? Основная коррекция завершена. А Демиургу, не имеющему определенной цели, в обитаемом мире оставаться опасно. Особенно в технологически развитом мире. Ребята из Института Социомоделирования — есть у нас такая рабочая группа — уже несколько раз прозрачно намекали, что мне пора сворачивать свое присутствие. И не только мне. Иначе наши потуги обеспечить вашей цивилизации естественный путь развития так и останутся лишь потугами. Мы не можем присутствовать здесь и не влиять на вас, и чем выше уровень технологического развития, тем сложнее держать наше влияние в тайне. Катастрофа, невольно устроенная Майей, тому яркий пример. Еще сто лет назад мы могли бы успеть среагировать на начинающуюся пандемию эффектора и прервать ее в зародыше. Но в ваш век быстрый транспорт сделал это нереальным. Нет, у нас не осталось реального выбора: мы либо должны уйти, либо в корне пересмотреть нашу стратегию. Но последнее мы пока делать не намерены.

— Папа! — вскинулась Карина. — Но разве ты не можешь остаться просто так? Ни во что не вмешиваясь?

— Нет, Кара, — отрицательно покачал головой Демиург. — У меня слишком много… личной заинтересованности в происходящем. Я не смогу удержаться. Я просто вынужден уйти. Мы уходим все — и я, и Камилл, и Майя. Только Миованна оставляет здесь свою точку присутствия, чтобы контролировать тектонические процессы на случай, если в моделях найдутся ошибки. Но мы оставляем здесь вас.

Он поднял руку, останавливая снова раскрывшую рот Карину.

— Дорогие мои, последние шесть лет я старался совместить несовместимое: удержать ваши яркие неповторимые личности от излишней привязанности ко мне и в то же время показать вам дороги, по которым можно идти в будущее. Кажется, я преуспел. Но мое дальнейшее присутствие окажет вам всем дурную услугу. Вы вполне самостоятельны и приспособлены к жизни в реальном мире, но я не позволяю вам полагаться на самих себя. Под моим крылышком тепло и уютно, но это не настоящая жизнь. Просто существование в тепличных условиях, когда любой сквозняк способен устроить вам фатальное воспаление легких. Кара, вспомни свою практику в Крестоцине. Ты вполне успешно справлялась со своими проблемами, но каждый раз, осознанно или подсознательно, ожидала, что я вмешаюсь, все исправлю и объясню. Меня такое категорически не устраивает. А потому я не могу остаться даже только ради вас. Я лишь причиню вам вред.

— Что-то не замечал я за собой никакой несамостоятельности, — проворчал Саматта. — Наоборот, ты все уши прожужжал, что надо полагаться только на себя.

— И, тем не менее, в Четырех Княжествах ты только и думал, пришло уже время вызывать меня или нет, — мягко улыбнулся Дзинтон. — Нет, дело не в том, чему я вас учил. Дело в том, что вы привыкли полагаться на меня как на высший авторитет. А я таким не являюсь. Я умею играть в подковерные политические игры куда лучше вас, да, но вовсе не намереваюсь указывать, как вам жить. А я только тем и занимаюсь: навязываю вам свой взгляд на жизнь, выбор жизненного пути… Парадокс: больше всего я опасен для тех, кого сильнее всего люблю. Простите, ребята, но я просто вынужден уйти. Я понимаю, как больно для вас расставание, и сам страдаю не меньше. Но иного выхода нет.

— Дзи! — Цукка порывисто встала. — Но мы тебя любим! Мы все очень-очень любим тебя! Ты ведь будешь заходить в гости? Хоть иногда? Хотя бы раз в год, на зимники?

— Нет, Цу. Не буду. Слишком много искушений возникнет и у меня, и у вас. Кроме того, я намерен немного передохнуть. Последние десятилетия оказались слишком напряженными, и мне необходимо как следует отдохнуть. Полностью отключиться от всех забот. Уйти в себя. Заснуть…

— Джао! — Эхира резко наклонилась вперед. — Ты ведь не собираешься?..

— Нет, Хи! — рассмеялся Демиург. — Не Уход, ни в коем случае. Я еще не настолько устал жить. Но мне необходимо разобраться с накопившимся грузом воспоминаний, вычистить ненужное, перенести в архив то, что хотелось бы запомнить навсегда. А вам необходимо научиться жить самостоятельно. И то, и другое требует времени. Но рано или поздно мы снова с вами увидимся. Через десять лет. Или через двадцать. Или через тридцать. Но обязательно увидимся, обещаю.

— Тридцать лет — многовато как-то, — пробормотал Саматта. — Я могу и не дожить.

— Доживешь. Сейчас я хочу обрисовать финансовую сторону вашего дальнейшего существования. Мати, Цу — ваши контракты со мной остаются в силе, однако с сегодняшнего дня они переоформлены на организацию под названием «Фонд поддержки талантов». Контракт пожизненный, расторжению со стороны работодателя подлежит только в строго оговоренных обстоятельствах — перечитайте свои экземпляры, если забыли, в каких. Кара, Яни, Лика — ваше дальнейшее обучение оплачивается тем же Фондом, и он же выплачивает вам стипендии. По завершению учебы вы сохраняете стипендию при условии, что продолжаете специализироваться в правильных областях — в тех, что сейчас, или же в некоторых других. Собственно, среди неправильных занятий числятся только юриспруденция, финансы и публичная политика, остальное на ваше усмотрение. Стипендии, как и жалование у Цу и Мати, невеликие, но с голоду не умрете. И предполагается, что вы в состоянии заработать на жизнь и самостоятельно. Той же организации передается и наш отель. Документы оформлены таким образом, что вы пятеро фактически являетесь единоличными владельцами здания, но не можете его продать или подарить. Налоги с собственности платит Фонд, за вами только коммунальные услуги. Здесь ваш дом, ребята, и ваша база операций, даже если вы решите жить где-то еще. Систему защиты я оставляю в неприкосновенности, так что можете отсидеться здесь даже в случае атомной войны. Конкретные детали договоров и контрактов при необходимости доведет до вас юрист Фонда. Контакты у Хи.

Он спрыгнул с подоконника.

— В остальном, ребята, продолжайте жить, как жили. Работайте, учитесь, развивайтесь и не забывайте иногда развлекаться. Вы — дружная семья и всегда найдете друг в друге опору в трудные времена. Надеюсь, что когда вернусь, найду вас в добром здравии. А сейчас пора прощаться.

Карина поднялась со своего стула и подошла к нему.

— Папа… — Она всхлипнула. — Я не хочу, чтобы ты уходил.

Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

— Я знаю, малышка, — грустно сказал Демиург, поглаживая ее по голове. — Я знаю. Тебе тяжелее всего. Перестарался я в свое время с отцовской любовью. Но ты справишься, я верю.

Он мягко отстранил девушку и почти силой усадил ее на стул. Потом отошел к двери и повернулся к молча смотрящим на него людям.

— Я не прощаюсь навсегда, — сказал он. — Когда-нибудь мы еще увидимся, обещаю.

Его силуэт на фоне дверного проема окутался туманной дымкой и медленно растаял в воздухе. Несколько первых тактов «Соловья в оперении сером» прозвучали — и медленно заглохли в тишине.

Несколько минут в комнате стояло тяжелое молчание. Первой его нарушила Эхира.

— Именно такого я и боялась, — тихо произнесла она. — Его инструкции, которые я выполняла в последние пару периодов, очень походили на применяющиеся при консервации сети влияния. Но я надеялась…

Она махнула рукой.

— Кара, Яни, — осторожно спросила Цукка, — а что он вам рассказывал наедине такого, что на вас лица не было?

— Он показал, как с помощью манипулятора нейтрализовать человека, — мертвым голосом сказала Карина. — Касание мозга, вызывающее мгновенную потерю сознания. И он показал, как можно убить, не оставив следов. Такое же касание сердца — и все. Паралич центра автономного ритма. Вскрытие покажет острую сердечную недостаточность от невыясненных причин… И еще разрушение межатомных связей. Он… наверное, он хотел, чтобы мы могли защититься от чего угодно даже в его отсутствие…

Она поднялась и шаркающей походкой, сгорбившись, вышла из столовой. Цукка растерянно посмотрела ей вслед.

— Ее нельзя сейчас оставлять одну, — произнесла она. — Мати, позаботься о Яни с Ликой.

Карину она перехватила в прихожей. Девушка пыталась попасть ногой в туфлю, слепо глядя перед собой.

— Кара, дождь на улице! — встревоженно сказала Цукка. — Ты промокнешь!

— Пусть… — Карина даже не взглянула на нее. — Все равно…

— Нет уж, не все равно! — Цукка попыталась преградить ей путь, но невидимая сила подхватила ее и осторожно отодвинула в сторону.

— Прости, Цу, — глухо произнесла девушка. — Мне просто надо остаться одной. Не беспокойся, все будет в порядке.

Она наконец-то справилась с туфлей и, толкнув дверь, вышла на крыльцо, под хлещущие струи зимнего ливня.