Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

• Название: Птенцы соловьиного гнезда
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Детство, даже самое теплое и безмятежное, когда-то заканчивается. И рано или поздно птенцам приходит время выпархивать из гнезда в окружающий мир. Твоя семья никуда не исчезла, и тебе всегда есть где найти сочувствие и опору, но этот мир холоден и равнодушен. И никто, кроме тебя самого, не сможет проложить тебе дорогу в жизни.

Синдоо, чудо-ребенок, небесное детя, она привыкла к уединению своей комнаты и тихой безвестности задних рядов университетских аудиторий. Чудовищный демон, божественный дар и божественное проклятье, скован у нее внутри могучими цепями и не ведает свободы. Лишь самые близкие знают о сжигающем чувстве старой вины, грызущем ее душу, и лишь самые близкие догадываются, на что на самом деле способна невысокая девушка с мальчишеской фигуркой, которой в ее двадцать лет не дашь и семнадцати.

Вечно скрывать свой дар от окружающих невозможно — он дан не для того, чтобы до скончания веков спать глубоко внутри. Но не стоит ожидать от нее чудес, совершаемых на ярко освещенной сцене под торжествующее пение фанфар. Ей еще только предстоит научиться пользоваться знаниями, аккуратно разложенными по полочкам в ее голове, и грязь и кровь хирургического отделения станут тем маслом, которому предстоит закалить гордый клинок ее дара. Могучие силы незримо присутствуют за ее спиной. Но помогают они только тем, кто помогает себе сам, и Избранная Дочь — не исключение. И когда смертельная опасность окутывает ее своей тенью, и когда другу в беде требуется помощь, она может надеяться только на себя.

Но она выстоит. Она не имеет права не выстоять. Ведь ей еще только предстоит начать обратный отсчет на шкале когда-то прерванных жизней…

---

Толпа вокруг Саматты и Стораса забурлила и задвигалась, и через минуту археолог и директор СВР остались в комнате одни. Впрочем, не совсем одни — в углу комнаты пристроилась девица лет двадцати, плотненькая, в мешковатых штанах и блузе тускло-серого цвета, с коротко остриженными волосами и сонным выражением на некрасивом плоском лице. Ее глаза из-под полуприкрытых век смотрели прямо перед собой, и на Саматту она не обращала никакого внимания. Тот с удивлением взглянул на нее. Что еще за чучело? Однако он промолчал — если хозяин полагает, что девице следует здесь находиться, его дело. Может, она секретарша.

— Ф-фу… — выдохнул Медведь, опускаясь в кресло и протирая глаза руками. — Стар я уже для таких ночных эскапад. Информацию о твоем задержании бот выцепил в сети МВБ только два часа назад, так что можно считать, что мои подчиненные установили новый рекорд по скорости реагирования. Всю Службу на уши поставили, Верховного Князя с постели подняли…

— Из-за меня? — усевшийся в кресло напротив Саматта удивленно поднял брови. — Я, разумеется, ценю свою скромную шкуру, но такая суматоха — уже перебор.

— Не перебор, — покачал головой директор СВР. — Господин Саматта, еще раз, уже не для официального протокола, я приношу извинения за случившееся — в том числе от лица самого Верховного Князя. Ты принимаешь их?

— Да, разумеется, — кивнул Саматта. — Я охотно верю, что вся история — личная инициатива какой-то мелкой сошки. Меня вполне бы устроило, если бы мне просто вернули вещи и отвезли обратно в лагерь. Наверняка там наши волнуются — и за меня, и за моего коллегу.

— Разумеется, тебе все вернут. А что за коллега?

— В момент захвата со мной находился член нашей группы Сарий Атарасий. Я ничего не знаю об его судьбе и был бы признателен за прояснение вопроса.

— Так… — Медведь нахмурился. Он дважды постучал пальцем по сидящей в ухе пуговке гарнитуры. — Торабой, на связь, — сказал он в пространство. — Бери за шиворот директора… как его… в общем, директора управления. Через пятнадцать минут все изъятые у господина Саматты вещи должны быть здесь. Немедленно узнать, что случилось со спутником господина Саматты. Срок — те же пятнадцать минут. Меры — любые… Еще лучше, бери его в оборот от моего имени. Да, все. Выполнять.

Он снова дважды стукнул по пуговке динамика, отключая пелефон.

— Директора управления уже привезли, — пояснил он. — Посмотрим, как у него поставлена работа. Не уложатся в пятнадцать минут — вылетит со службы за некомпетентность. Хоть и не мое ведомство, но уж такое-то я обеспечить могу.

— По-моему, это явно лишнее, — Саматта сделал протестующее движение.

— Господин Саматта, — нахмурился третий заместитель министра, — я не знаю, что лишнее, а что нет, когда речь идет о «Черном квадрате». Мы почти не имели дела с личностями, там упоминающимися в качестве… хм, взятых под защиту. Но два инцидента с их участием, что произошли за последние пятнадцать лет, закончились несколькими повредившимися умом и скоропостижно умершими чиновниками и дворянами, занимавшими очень высокие посты. Про непосредственных участников инцидентов я даже не упоминаю. Я готов подвергнуться наказанию со стороны твоего… э-э-э, покровителя, но может пострадать и Верховный Князь, чего я лично допустить никак не могу. Я заверяю, что он здесь совершенно ни при чем.

— Ну, я же цел, — пожал плечами Саматта. — До членовредительства дело не дошло, а пару ударов в брюхо я вполне могу пережить.

— Возможно. Но речь не о тебе. Вернее, не только о тебе. Господин Саматта, беда в том, что мы понятия не имеем, как вести себя с Сущностями, о которых идет речь в «Черном квадрате». Ты, вероятно, знаешь, что особая папка — единственное место, где нам дозволено собирать информацию об их деятельности. Иногда оттуда исчезают собранные нами материалы, касающиеся относительно невинных, на наш взгляд, событий. Иногда же там самочинно появляются данные, которые я лично не задумываясь отнес бы к разряду сверхсекретных, касайся они работы моей Службы. Иногда они проявляют невероятную щепетильность по отношению к человеческой жизни, а иногда устраивают массовые побоища с десятками трупов. В общем, логика действий Сущностей зачастую совершенно нечеловеческая. И если мы что-то и знаем твердо, то лишь одно: отношение агента Сущности к проблеме совершенно не обязательно совпадает с отношением самой Сущности.

Директор сложил кисти рук в замок и опустил их на колени.

— Господин Саматта, мы просто не понимаем, как себя вести, чтобы не допустить подобных инцидентов. Мы много десятилетий пытаемся установить полноценный контакт с Сущностями. Мы готовы предоставить им любой разумный статус, включая статус равноправного суверенного государства. Соответственно, персоны, фигурирующие в «Черном квадрате», могли бы получить статус послов и дипломатический иммунитет со всеми вытекающими последствиями. Фактически сейчас уже так и делается, правда, неофициально. Но вы сами не стремитесь к популярности, а формальный статус невозможно скрыть от широкой общественности — рано или поздно у кого-то непосвященного возникнут обоснованные вопросы, а там и до журналистов рукой подать. Так что нам крайне необходимо пообщаться хотя бы с одной Сущностью, так сказать, вживую, чтобы выработать протоколы взаимодействия. Я догадываюсь, что после случившегося ты вряд ли расположен помогать нам, но я просто обязан спросить: мог бы ты передать своему… покровителю просьбу о встрече? Верховный Князь готов к ней в любое время.

— Господин Медведь, — вежливым тоном проговорил Саматта, — уведомляю тебя, что с момента, как я пришел в себя после захвата, происходящее записывается и транслируется в архив для последующего анализа. Твою просьбу, полагаю, рассмотрят. Однако, — добавил он менее официально, — я бы не стал надеяться на ответ. Думаю, Демиурги и сами понимают все, о чем ты говоришь. С учетом, что они присутствуют на нашей планете с незапамятных времен, у них имелась масса возможностей получить любые формальные статусы, вплоть до званий верховных божеств. Они не захотели.

— Демиурги… — директор СВР покатал слово на языке. — Демиурги. Значит, так они себя называют?

— Да.

— Но почему они упорно избегают прямого контакта? — Медведь наклонился вперед и уставился на Саматту почти умоляющим взглядом. — Ведь он решил бы столько проблем! Зачем добиваться своего окольными путями, когда мы могли бы сотрудничать?

— Сотрудничать, господин директор, можно только тогда, когда обеим сторонам есть что предложить друг другу, — покачал головой Саматта. — А что мы можем им предложить? Не трудись думать, вопрос риторический. Ответ — ничего. У нас попросту нет ничего, что они не могли бы получить и без нашего участия.

— Но что им тогда нужно от нас?

— Не знаю, — покачал головой археолог. — Я общался только с Дзинтоном… с Демиургом Джао. А он обладает замечательным талантом уходить от прямых ответов, когда не намерен отвечать. Я уверен лишь в том, что они не хотят нам зла. В их власти распылить не только нашу планету, не только всю звездную систему — они могут просто уничтожить само пространство, в котором она расположена. Их возможности выходят за рамки любых наших фантазий. Если хочешь, воспринимай их как богов. Так проще понимать.

— Боги всегда что-то требовали от смертных, — хмыкнул директор СВР. — Кровавые жертвы, девственниц, золото…

— Не боги требовали, а жрецы. Богам — настоящим богам — девственницы без надобности. Господин директор, Демиургов не надо ублажать. Не надо искать их милости. Они равнодушны к почестям и материальным благам…

…если забыть о Камилле в роли Майно и других Демиургах в роли Игроков…

— …их существование следует просто принять к сведению, как принимают к сведению существование ураганов и цунами. Стихия, непобедимая и непредсказуемая, но, в отличие от цунами, старающаяся не вредить без необходимости.

— Принять такое к сведению довольно сложно, господин Саматта, — вздохнул Медведь. — Логика действия государства совсем иная, чем у простого человека. Любое неконтролируемое явление необходимо взять под контроль или уничтожить — либо оно уничтожит общество. Но о другом речь. О том, что их всемогущество достаточно сомнительно. Зачем они пользуются услугами агентов, если могут все и сами?

— О, элементарно, — криво ухмыльнулся Саматта. — Я использую метафору — не самую приятную для нашего с тобой самолюбия, но вполне подходящую. Господин Медведь, вообрази, что ты обака…

— Кто? — поразился директор СВР. — Что такое «обака»? Из вашей фауны?

— Прости, не подумал. Обака — такой сказочный лесной оборотень. Огромный, выше тролля ростом, злой, косматый и страшно сильный, что в человеческом, что в зверином обличье. Ну хорошо, представь, что ты медведь, прости за каламбур. Обычный полярный медведь-кугума. Ты забрел в наш лес и обнаружил там муравейник. Тебе ничего не нужно от муравьев, но тебе взбрело в голову им чем-то помочь. Неважно, почему — например от скуки. Неважно, как — ходы пошире сделать или, скажем, электричество туда провести. Что станешь делать? Ты огромен и силен, у тебя есть клыки и когти, способные порвать в клочья любого зверя, кроме разве что элефанта. Но все, что ты можешь сделать с муравейником при их помощи — стереть с лица земли. Если захочешь воздействовать на муравейник более тонко, у тебя не останется выхода, кроме как подружиться с несколькими муравьями, выдрессировать их и запустить обратно, чтобы они как-то влияли на свое муравьиное общество. Например, помогли ему изобрести лампочки и наладить их производство. Понятна аналогия?