Игорь Пронин - Наполеон-2. Стать Богом

• Название: Наполеон-2. Стать Богом
• Автор: Игорь Пронин
• Издательство: АСТ, Этногенез
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904454-75-3

Две самые загадочные кампании наполеоновских войн — египетская и русская. Их объединяет многое: враждебность местного населения, растянутость коммуникаций, сложные климатические условия. Обе войны Наполеон проиграл, не проигрывая сражений. Однако после Египта его ждал триумф и императорский трон, а после России лишь дальнейшее падение и скорая катастрофа. О том, что нашел Бонапарт в песках Египта, и что потерял в русских снегах, знают Александр Остужев и его товарищи, ведущие многолетнюю борьбу с завоевателем. Подлинный смысл истории сокрыт от стороннего наблюдателя, а самые важные события иногда происходят в подземельях, расположенных то под Сфинксом, то под Кремлем…

---

Удобно расположившись по домам, усталый отряд уже уснул, когда часовые сообщили полковнику о приближении французов. Это было странно: ночью, в чужой стране, солдаты вели себя очень осторожно. Збаражский объявил тихую тревогу, но покинуть село, они уже не успели. Все было готово к отчаянной сечи, но французы оказались вовсе не преследователями, а лишь небольшой, в двадцать человек группой, следовавшей с запада к действующей армии и везшей почту из Парижа. Именно из-за действий Збаражского и его людей, французы решили объехать опасный район, заблудились и теперь, счастливые, собирались найти ночлег в случайно попавшемся селе. Дело обернулось для них, как можно догадаться, не лучшим образом. Джина и полковник застрелили первых двух, просто выйдя на крыльцо. Офицеров, конечно же, попытались взять живьем, но удалось это лишь с одним, оглушенным ударом ружейного приклада. Когда он открыл глаза, то сквозь заливавшую их кровь увидел Джину Бочетти и содрогнулся всем телом.

— Что? Много обо мне слышали, капитан? — Джина заботливо обмыла ему лицо. — Если слышали, что я мучаю таких, как вы, до смерти, то вас не обманули. Так и будет, поэтому вам нет смысла что-либо скрывать. Более того, если я увижу, что вы рассказываете мне все сами, то быстрее убью, а это, будьте уверены, в ваших интересах.

— Вы страшная женщина! — капитан улыбнулся, осматриваясь. — Просто исчадье ада. Да, я слышал о вас.

— Значит, понимаете, что чуда, которое могло бы вас спасти, не произойдет. Я не люблю чудес, и не допускаю их. — Бочетти, играя, водила остро отточенной бритвой, ему по груди, и мундир спадал клоками. — У меня к вам есть несколько вопросов, касающихся состояния дел Франции, армии, и лично Императора. Что вы знаете о Наполеоне, видели ли его? Вам известно имя Колиньи? Да, и, кстати, не стесняйтесь плакать. Меня это совершенно не смутит.

— Посмотрите мне в лицо, Джина.

Вздрогнув, она исполнила просьбу и увидела перед собой не незнакомого симпатичного капитана, а Антона Гаевского, которого много лет назад пыталась застрелить. Он повзрослел и возмужал, но Бочетти узнала его сразу. Мастер перевоплощения, беспредметник! Такому и грим не нужен.

— Гаевский... — протянула она. — Похоже, мне сегодня очень повезло. И все же...

Она разорвала на нем остатки мундира и рубашки. Шрам, оставленный ее пулей, был именно там, где и должен был находиться.

— Да, это я, — Гаевский смотрел на нее, не пытаясь скрыть ненависти. — И я хочу купить себе жизнь.

— У тебя есть цена? — Джина поднесла бритву к его глазам. — У всего есть цена, но моя цена...

— Месть, — твердо сказал Антон. — Я давно это понял. И мне нет никакого смысла мешать твоей мести. Наоборот, я действительно готов помочь тебе... Хотя и втайне от моих друзей. Я откомандирован в штаб, на должность адъютанта. Я буду совсем рядом с Императором.

Джина отошла от него и задумалась. Она уже просмотрела бумаги «капитана» и знала, что он не лжет. Как именно его использовать, будет еще время подумать. Бочетти быстро вернулась и точным, легким движением оставила отметину на его щеке.

— Это чтобы ты не забывал обо мне никогда, — объяснила она. — Хорошо, пока будешь жить.

Короткий остаток ночи Гаевский провел под охраной в сарае и даже успел немного поспать. Но уже на рассвете отряд быстро собрался, и вскоре привязанный к седлу Гаевский ехал рядом с Бочетти и полковником. Збаражский смотрел на него зло, ему изменение привычек Джины совершенно не понравилось.

— Не хотите объяснить мне, в чем дело, графиня?

— Я не обязана ни в чем перед вами оправдываться! — ответила она, думая совсем о другом. Ее тонкие ноздри раздувались, то ли от ярости, то ли от предвкушения чего-то. — Он может мне пригодиться, вот и все.

Вскоре пришлось остановиться — и впереди, и справа послышались звуки приближавшейся битвы. Посланные разведчики доложили, что северный корпус русских контратаковал и теснит французов. Некоторые части и вовсе оказались разбиты и теперь их остатки отступали порознь, пытаясь в суматохе присоединиться к другому отряду. Стоя рядом с Бочетти на опушке леса, заросшей густым кустарником, Гаевский с тоской наблюдал за уничтожением такой группы, состоявшей из примерно десятка французов. Они успели дать по нагнавшим их русским один слабый залп — сержант сумел их построить. Но противники, не дожидаясь следующих выстрелов, сразу ударили в штыки. Солдаты попались опытные, никто не побежал, но и сдаваться никто не стал. Состоялся короткий бой, в ходе которого почти все французы были истреблены. Но более всего внимание Гаевского привлек центр этого боя, который странным образом завязался вокруг насмерть перепуганного мальчишки с барабаном.

Безоружный и испуганный, он лишь путался у всех под ногами. Французы пытались защищать мальчишку, прикрывать его, но и русские его не трогали. Так он и топтался на месте, уворачиваясь от мнимых ударов и обнимая барабан. Наконец, кто-то случайно толкнул его, он упал и свернулся калачиком. Когда русские уводили его и немногочисленных пленных, мальчик и тут барабан потащил с собой. Ему не стали мешать.

— О чем задумался, Гаевский? — спросила его графиня, убирая так и не пригодившийся пистолет в кобуру. — Идите к коням, надо уходить отсюда.

— Так, пустяки всякие вспомнились... — усмехнулся Антон и послушно поплелся следом.

На самом деле он вспомнил пески Сахары. Он был на пару лет постарше этого мальчика с барабаном, но тоже еще совсем юн. И у него тоже был барабан. Армия шла под пылающим солнцем Египта, ничего еще было не ясно, но солдаты были преданы своему генералу так же истово, как вот эти — своему Императору. Даже сам Гаевский иногда чувствовал желание идти в бой за Льва, и выбивал дробь со всей старательностью.

Глава пятая. Битва у пирамид

1798 год

Песок и солнце. Солнце и песок. Больше ничего нет — только солнце, солнце, солнце и песок, песок, песок. Они везде. Но хуже всего песок в сапогах. Ноги растерты до крови, опухли, но надо идти, и барабанщик шел, как и вся армия. Единственное, что развлекало солдат во время этого марша — налеты мамелюков. Дико кричащим, дерзким наездникам ни разу не удалось добиться хоть малейшего успеха — несмотря на усталость войска, усиленную жарой. Генерал Бонапарт отбирал лично почти каждого солдата, поражая всех своей необычайной памятью на лица и имена. В Египет отправились лучшие из лучших, и за своего льва-генерала сами бились, как львы. Мгновенно выстраивались в каре, разворачивались пушки, и вот уже мамелюки скрываются за горизонтом, оставив на песке Сахары множество трупов.

Когда Гаевский, используя свою способность к полному перевоплощению, ускользнул с корабля от уже собиравшихся его арестовать гренадеров Колиньи, он переоделся в заранее украденную форму солдата и в суматохе пристал к пехотному батальону, в котором был убит один из барабанщиков. Барабан тогда, в Александрии, показался легким. Но теперь, на подступах к Каиру!.. После многодневного марша он будто набился песком. Лямка ремня нещадно терла плечо, а на бедре от постоянных ударов при ходьбе образовался большой синяк. Но странное дело — желания бросить все, и на привале поискать себе местечко покомфортнее, не возникало. Антон чувствовал себя частью батальона, и ему это, несмотря ни на что, нравилось. Батальон был частью армии, а армию вел за собой обладатель Льва.

И однажды на рассвете кто-то закричал:

— Пирамида! Я вижу Великую Пирамиду!

Потом самые зоркие разглядели все три сооружения. До них оставалось всего несколько лье. Каир и Гиза оказались прямо перед армией Бонапарта, непобедимой и неудержимой. В тот день Наполеон приказал устроить дневку, и, воспользовавшись этим, Гаевский подобрался к ставке как мог близко. Генерала он так и не увидел, но смог подслушать разговор Мюрата с командиром своей дивизии, генералом Дезе.

— Значит, оттянув нас подальше от моря и Александрии со складами, растянув коммуникации, они решили дать сражение в сердце своей страны? — задумчиво рассуждал Дезе. — Оригинальная тактика, обычно все же стараются не допустить разорения населения.

— Восток! — усмехнулся Мюрат. — Здесь не очень думают о населении, здесь нет граждан. Что ж, они поступили мудро. Пока мы спешили, мамелюки мобилизовали арабов, подтянули кое-какую артиллерию, а еще запросили помощи у турок, и получили ее как раз вовремя.

— Как — «помощь от турок»?! — воскликнул Дезе. — Стамбул ясно давал понять, что защищать мамелюков не станет, что они мятежники!

— Не хочу сказать, что Наполеона провели... — кавалерист задумчиво пнул сапогом песок. — Еще в Париже он говорил мне, что понимает: турки не станут терпеть европейцев на земле мусульман. Тем не менее, мы надеялись, что появление здесь французской армии заставит Стамбул держаться подальше от Лондона и поближе к Парижу на какое-то время. Новостей особых нет, но, похоже, турки поддались давлению Англии. По крайней мере, я так думаю. Так или иначе, но больше двадцати тысяч янычар примут участие в битве.