Вирджиния Эндрюс - Врата рая

• Название: Врата рая
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Издательство «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7020-0982-7

Светлый привычный мир 18-летней Энни, в которой читатель узнает дочь Хевен Ли, героини предыдущих романов пятилогии, в один миг оказался разрушен. Но, став сиротой и калекой, девушка бросает вызов судьбе и побеждает.

---

— Я выгляжу глупо?

— Нет, не глупо, просто… по-другому. Ты напомнила мне кого-то.

— Мою мать. Когда она привела тебя в дом в первый раз, — поторопилась я подсказать ему.

— Да. — Глаза Дрейка засветились. — Да, — повторил он возбужденно. — Совершенно точно. Послушай, ты выглядишь очень хорошо. — Как бы желая окончательно удостовериться, что это я, он быстро подошел и поцеловал меня. — На самом деле ты мне нравишься.

— Я не знаю. Я ощущаю себя… совсем другой. Не могу поверить, чтобы маме было комфортно с таким цветом волос. Появляется ощущение, будто ты как бы стараешься выглядеть другой, чем есть на самом деле. Я уверена, что она испытывала такое же чувство.

Дрейк пожал плечами:

— Она перекрасила волосы в их натуральный цвет вскоре после того, как они с Логаном возвратились в Уиннерроу и купили Хасбрук-хаус. Может быть, ты права.

— Тони убедил меня, что я буду снова чувствовать себя молодой женщиной, а не больным человеком. А то я действительно начала впадать в депрессию. Но хватит обо мне. Расскажи о твоей поездке в Уиннерроу. Кого ты там повстречал? Что говорила прислуга? Как выглядели дом и тетя Фанни?

— Постой… Не все сразу. — Он засмеялся.

Я прикусила губу, чтобы помолчать, и откинулась в нетерпении назад.

— Итак, дай подумать… Уиннерроу. — Дрейк сделал вид, что пытается вспомнить.

— Пожалуйста, не дразни меня, Дрейк. Ты не знаешь, каково это быть прикованной к одному месту.

Его игривая улыбка моментально исчезла с лица, а взгляд стал нежным и заботливым.

— Бедная Энни! Я поступаю жестоко. Обещаю, что буду приезжать сюда чаще и вывозить тебя. Но вернемся к Уиннерроу. Как только я вошел в дом, прислуга чуть не сбила меня с ног, бросившись расспрашивать о тебе. Конечно, миссис Эвери немедленно залилась слезами, даже Роланд чуть не заревел. Только один Джеральд проявил твердость, но это потому…

— Джеральд, твердая губа, — продекламировали мы вместе. Это была кличка, которой мы называли его за глаза.

— Я так скучаю по ним по всем.

— Еще я встретил в аптеке некоторых из твоих школьных товарищей. Им очень хотелось узнать о тебе, и все они посылают тебе свои приветы.

— А тетя Фанни? Что тетя Фанни?

— Видишь ли… — Он покачал головой. — Она была странной. Я обнаружил ее сидящей и что-то читающей. Представляешь, читающей! И одета она была как-то консервативно: в белую хлопчатобумажную кофточку с длинным рукавом и длинную пышную юбку. Ее волосы были зачесаны вниз и заколоты сзади. Я даже не узнал ее сначала и спросил Джеральда, кто это там сидит на веранде.

— Веранде?!

— Да.

— А что она читала?

— Подумай только: Эмили Пост. Когда я подошел к ней, она посмотрела на меня снизу вверх и произнесла: «О Дрейк, как замечательно видеть тебя». Она взяла мою руку и не выпускала до тех пор, пока я не поцеловал ее в щеку. Я думаю, это был первый случай, когда я вообще целовал Фанни. Фактически у нас состоялся с ней почти разумный разговор. Смерть твоих родителей оказала на нее сильное воздействие. Она решила исправиться, чтобы быть — как это она выразилась? — достойной памяти Хевен. Можешь себе представить? Должен, однако, отдать ей должное. Дом был в безупречном порядке, судя по тому, что говорили мне слуги. Фанни ни разу не баловалась с кем-либо из своих молодых приятелей. По сути, она живет, как монашка.

— Спрашивала она обо мне?

— Естественно.

— Придет посетить меня?

— Она бы хотела, но я боялся что-то обещать, пока Тони не заручится разрешением.

— Но она же моя тетя! Меня нельзя держать, как заключенного в одиночной камере! — возразила я, может быть, чересчур эмоционально. Бедный Дрейк, казалось, был совершенно обескуражен моей вспышкой. — Извини, Дрейк, это не твоя вина. Ты сделал только то, что считал правильным. Я в этом уверена.

— Во всяком случае, это не будет продолжаться долго, Энни. Ты выглядишь намного лучше. Теперь, уже немножко приглядевшись, считаю, что прическа идет тебе. Но когда я только что вошел в твою комнату, то подумал, что Тони поместил здесь какую-то новую кинозвездочку за то время, пока меня не было.

— О Дрейк!

— Да, ты выглядишь сейчас намного лучше, чем до моего отъезда. Я говорю это серьезно.

— Надеюсь, что ты не ошибаешься, Дрейк. — Я опустила глаза и тут же вспомнила про завтрашнюю поминальную службу. — Ты разговаривал с Тони до того, как пришел сюда? Он сказал тебе про поминальную службу?

— Да, конечно. Я буду рядом с тобой.

— А Люк? Он еще не звонил? — спросила я с надеждой.

— Ты хочешь сказать, что он еще не звонил до сих пор? — Дрейк покачал головой. — Он сказал Фанни, что собирается позвонить. Эгоистичный маленький…

— Я не могу плохо думать о Люке, Дрейк. Пожалуйста, позвони ему сам. Тони звонил в общежитие и оставил послание относительно завтрашней службы. Но постарайся, чтобы это послание дошло до Люка, хорошо? Может быть, кто-нибудь в общежитии решил подшутить над ним и спрятал записку? — предположила я в отчаянии. А что, если намеки Дрейка окажутся правдой? Многие люди меняются, когда покидают свой дом. Может быть, все невзгоды и трудности его жизни в Уиннерроу стали настолько тяжелы для Люка, что он решил порвать все связи с прошлым, включая и меня!

«О Боже, нет, — взмолилась я. — Мир не может быть настолько жестоким!»

— Конечно. Я попробую застать его позднее. А теперь, — сказал Дрейк, вставая и направляясь к чемоданам, — вот вещи, которые ты хотела.

— У меня нет больше горничной, которая помогла бы мне разложить вещи. Тони уволил Милли.

— Я слышал об этом. Никаких проблем. Я повешу все сам. — Он выбрал секцию в стенном шкафу для моих вещей. — Послушай, все эти вещи принадлежали Хевен?

— И моей бабушке Ли. Тони не выбросил ничего.

— Некоторые из них выглядят совершенно новыми.

— Я знаю. Завтра я буду в одном из платьев моей матери. Вон то черное, которое оставила висеть в углу Флоренс Фартинггейл, так я назвала свою медсестру.

— Флоренс Фартинггейл? — Он рассмеялся. — Это очень забавно. Насколько я могу судить, у вас не складывается то, что можно было бы назвать теплыми отношениями между пациенткой и сестрой?

— Когда я веду себя, как кусок глины, у нас все в порядке, — ответила я с сарказмом, и он рассмеялся снова.

Когда Дрейк покончил с вещами, он вернулся к кровати и сел около меня. Порывшись в своих карманах, достал два браслета с брелоками.

— Вот, пожалуйста.

— Спасибо, Дрейк.

— А как ты собираешься носить их, оба на одной руке?

— По очереди, то один, то другой. В те дни, когда будет приходить Люк, я буду надевать его браслет. — Сказав это, я с нежностью и любовью провела кончиками пальцев по украшению, как если бы я гладила по щеке Люка.

— Всегда немножко дипломат. — Дрейк улыбнулся. — Все в порядке. Я ничего не имею против, — заявил он и посмотрел на меня более пристально, чем когда-либо. — Гляжу на тебя сейчас, а передо мной возникает Хевен. Я вижу ее теплое, любящее лицо, которое прижалось к моему лицу, когда я был маленьким и боязливым, одиноким и потерянным. В этих голубых глазах я видел любовь, дающую мне успокоение и чувство комфорта, которые так необходимы в жизни. Я никогда не говорил тебе, Энни, как хорошо мне рядом с тобой.

— Я всегда буду твоим другом, Дрейк. В конце концов, я твоя племянница.

Упоминание о наших родственных отношениях заставило его поморщиться.

— Я знаю. — Он наклонился и поцеловал меня в щеку, немного задержав свои губы, как это часто делал Тони. Затем выпрямился. — Ну, пожалуй, пора идти. Мне нужно кое-что сделать в конторе, с тем чтобы быть свободным большую часть завтрашнего дня. — Он встал.

— Дрейк, не забудь о Люке, — крикнула я.

— Ладно. Да, я привез еще одну вещь, — сказал он, залезая во внутренний карман своего пиджака. — Я подумал… как-нибудь, по какому-то поводу, тебе захочется здесь приодеться. Кто знает, может быть, Тони устроит прием в твою честь, когда ты поправишься, чтобы покинуть… во всяком случае, я привез вот это. — Он вытащил черный футляр для драгоценностей, где хранились брильянтовые ожерелье и серьги, которые принадлежали моей прабабушке Джиллиан.

— Но, Дрейк, ты не должен был привозить эти драгоценности. Они слишком ценные.

— Ну и что? Фарти не настолько открыт для грабителей, и потом я знал, как много эти вещи значат для тебя. Несомненно, сам факт, что они находятся рядом, будет успокаивать тебя, не так ли? — спросил он с надеждой.

Я улыбнулась и кивнула головой:

— Да, думаю, что так. Извини. Спасибо, что подумал обо мне, Дрейк. Я знаю, какой я иногда бываю эгоистичной и неблагодарной.

— Нет, Энни, ты самый бескорыстный человек на свете. Когда я думаю о тебе, я думаю о… о ком-то чистом и прекрасном, как блеск брильянта. — Он снова пристально посмотрел на меня. Я не могла вымолвить ни слова. В горле образовался комок, а сердце отчаянно забилось. — Ну, — наконец сказал он, положив черный футляр с драгоценностями рядом со мной на кровать, — мне пора двигаться в путь. Увидимся завтра сразу после ленча.