Вирджиния Эндрюс - Врата рая

• Название: Врата рая
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Издательство «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7020-0982-7

Светлый привычный мир 18-летней Энни, в которой читатель узнает дочь Хевен Ли, героини предыдущих романов пятилогии, в один миг оказался разрушен. Но, став сиротой и калекой, девушка бросает вызов судьбе и побеждает.

---

Расстроенная и обессиленная, я откатилась от окна.

Глава 12 ПРИЗРАКИ В ДОМЕ

Тони застал меня спящей в коляске у окна. Я проснулась, почувствовав, что коляска движется.

— Я не хотел будить тебя. Ты выглядела такой прекрасной, как спящая красавица. Я был почти готов сделаться принцем и поцеловать тебя, чтобы ты проснулась, — тепло сказал он. Глаза его блестели.

— Я не могу поверить, что я так быстро заснула. Который теперь час?

Темные низкие облака скользили по небу, закрывая солнце, и невозможно было определить, утро ли сейчас, день или вечер.

— Не надо беспокоиться. Я уверен, что твоя усталость — результат терапии и горячей ванны, которую устроила для тебя миссис Бродфилд, — объяснил Тони успокаивающим отцовским тоном. — Вначале эти процедуры утомляют. Ты должна помнить, у тебя еще мало сил. Именно поэтому доктора и настаивают на том, чтобы ты вела спокойную, без волнений жизнь и направила усилия на быстрейшее выздоровление. По крайней мере, в самом начале.

По тому, как Тони сжал свои губы, я поняла, что своими последними словами он хотел мне напомнить о том шуме, который я подняла, увидев, что у меня нет телефонного аппарата, и слегка выговорил мне за это.

— Я знаю. Я просто была так нетерпелива, так разочарована, — заявила я в свое оправдание.

Его лицо сразу просветлело.

— Конечно. Мне понятны твои чувства. Почему ты должна была испытывать что-либо иное? Всем это ясно. Но не торопись, процесс выздоровления должен быть постепенным и непрерывным, каждый день с небольшим прогрессом. Миссис Бродфилд говорит, что когда пациенты пытаются торопить события, они только задерживают свое исцеление.

— Странная вещь, я вовсе не чувствую себя слабой, — заявила я. — Мне даже кажется, что могла бы прямо сейчас встать и пойти, если бы меня заставили. По крайней мере, такое я испытываю время от времени.

Он с пониманием кивнул головой.

— Твои чувства обманывают тебя. Доктор Малисоф говорил мне, что подобное может случаться. Мозг не хочет признавать ограничений, возникших в теле.

Я попыталась доказать, что и Тони, и миссис Бродфилд, и доктора ошибаются. Не став его просить помочь мне перебраться из коляски в кровать, я оперлась дрожащими руками о подлокотники, силясь подняться. Нижняя половина моего тела походила на тяжелую гирю, и я, несмотря на все старания, не смогла высоко приподняться и упала обратно на сиденье. Сердце было готово выскочить из груди, резкая боль пронзила середину лба, и я застонала.

— Как я и говорил. Кажется, что ты можешь делать все, что привыкла делать раньше, но на самом деле нет. Это мозг сопротивляется тому, что случилось. — На мгновение Тони посмотрел в сторону. — А иногда… иногда даже самые лучшие и сильные умы отказываются верить, что их тела… верить в то, что существует суровая реальность. Они изобретают, притворяются, фантазируют, делают все, чтобы не слышать слов, которых боятся. — Его голос постепенно превратился в шепот.

Я с удивлением смотрела на него. Он говорил с таким чувством, с такой страстью, что я испытывала неловкость. Единственное, что я смогла сделать, это кивнуть головой. Затем Тони снова повернулся ко мне, его лицо вновь изменилось, в глазах было сострадание. Он наклонился, причем его лицо было так близко от моего, что наши губы почти касались, просунул свои руки под мои, поднял из коляски и посадил на кровать. Некоторое время он продолжал обнимать меня, прижавшись щекой к моему лицу. Мне показалось, что он прошептал имя мамы. Затем осторожно отпустил, и я упала на подушку.

— Надеюсь, я не был слишком груб, — сказал он, все еще нагнувшись надо мной и не отодвигая своего лица.

— Нет, Тони.

Я знала, что это было нечестно и даже глупо, но я тогда просто ненавидела свое тело за то, что оно подвело меня, поставив в зависимость от милости и доброты других людей.

— Вероятно, тебе стоит поспать немного перед обедом, — посоветовал мне Тони.

Меня не надо было упрашивать: веки настолько отяжелели, что было трудно держать их открытыми. Каждый раз, когда я поднимала глаза, мне казалось, что Тони склоняется все ближе и ближе. Я даже чувствовала (хотя, по идее, не должна была), что руки Тони ласкают мне ноги. Изо всех сил стараясь не засыпать, я пыталась подтвердить или опровергнуть это, однако быстро провалилась в сон, как после снотворного. Моей последней мыслью было, что губы Тони двигались по моей щеке к моим губам…

Я проснулась, когда Милли Томас ставила поднос с ужином на столик. Очевидно, пока я спала, прошла летняя гроза. Я чувствовала свежий влажный запах дождя, хотя небо лишь частично было затянуто облаками.

Я вспомнила, как Тони помогал мне перебираться в кровать. Вспомнила и то, как его руки были на моих ногах, а его губы около моих губ, однако сочла все это плодом какого-то полусонного состояния.

— Я не хотела разбудить вас, мисс Энни, — произнесла Милли застенчиво.

Быстро заморгав и окончательно проснувшись, я посмотрела на горничную. С плотно прижатыми к бокам и скрещенными на животе руками, она была похожа на раскаивающуюся грешницу из Уиллиса, которую только что отчитал священник Вайс. Он всегда относился более сурово к людям из Уиллиса, чем к жителям самого Уиннерроу.

— Все в порядке, Милли. Мне было пора просыпаться. Что, прошел дождь, да?

— О, чертовски сильный, мисс Энни!

— Пожалуйста, не зовите меня мисс Энни, а просто Энни. — Она слегка кивнула головой. — Откуда вы, Милли?

— О, из Бостона.

— Вы знаете, где находится Гарвард?

— Конечно, мисс… конечно, Энни.

— Моя дядя Дрейк учится там, а теперь… теперь и мой двоюродный брат поступил туда учиться. Его зовут Люк.

Она улыбнулась с большей теплотой и положила сзади меня подушку. Я подтянулась и села, чтобы поужинать. Милли подкатила столик к кровати.

— Я не знаю никого, кто ходит в Гарвард.

— Как давно вы работаете горничной, Милли?

— Пять лет. До этого я выполняла подсобную работу на складах Файлена, но мне она не нравилась и я предпочла работать горничной.

— А почему вам нравится работать горничной?

— Моя мать так говорит об этом: «Вы работаете в хороших домах. И вы имеете дело с более воспитанными людьми». Она также была горничной многие годы. Теперь она в приюте.

— О, извините меня, Милли.

— Все в порядке. Она довольна. Мне жаль вас, Энни. Я знаю о вашей трагедии. Сегодня утром о вашей матери говорила вся прислуга, я имею в виду, конечно, тех, кто помнит ее.

— Например, Рай Виски, да?

Она засмеялась:

— Когда садовник назвал его так, я подумала, что он спрашивает виски, чтобы выпить.

— Моя мать обычно называла его так же. Да, вы напомнили мне о нем. Когда вернетесь на кухню, скажите Раю Виски, что я хочу, чтобы он пришел сюда ко мне. Прямо сейчас. Его должен был послать сюда Тони, но, очевидно, забыл. Пожалуйста, сделайте это.

— О, конечно, я это сделаю. Я прямо сейчас отправлюсь туда. Не хотите ли вы, чтобы я принесла на ужин еще чего-нибудь?

— Нет. Вполне достаточно.

— В таком случае начинайте скорее ужинать, иначе все будет совершенно холодным, — бросила на ходу миссис Бродфилд, войдя в спальню и направившись в ванную комнату с охапкой свежих белых полотенец. — Разве я не просила вас отнести наверх эти полотенца? — проговорила она, обернувшись к Милли у двери в ванную.

Горничная вспыхнула:

— Я собиралась сделать это, мадам, как только подам Энни ее ужин.

Миссис Бродфилд промычала что-то и последовала дальше в ванную комнату. Милли поспешно пошла к выходу.

— Не забудьте о Рае Виски, — напомнила я ей громким шепотом.

— Не забуду.

Миссис Бродфилд вышла из ванной и подошла к моей кровати посмотреть, что принесли мне на ужин. Она нахмурилась, увидев маленький кусочек шоколадного торта.

— Я совершенно ясно сказала этому повару, чтобы он не клал на ваш поднос ничего жирного на десерт. Пока на десерт может быть только немного желе.

— Хорошо, я не буду есть этот торт.

— Да, вы не будете, — заявила она и нагнулась над кроватью, чтобы забрать его с подноса. — Я прослежу за тем, чтобы вам дали желе.

— Это неважно.

— Исполнение моих распоряжений — это важно, — пробормотала она, затем расправила плечи, как какой-нибудь генерал, и вышла из комнаты.

«Бедный Рай Виски, — подумала я. — Я с ним даже еще не успела встретиться, а он из-за меня уже попал в беду». Я закончила свой ужин, причем ела больше по необходимости, чем для удовольствия, жуя и глотая автоматически. Каждый кусочек вареной курицы казался мне сделанным из камня. Не курица была тому виной и не повар (приготовил он ее отменно) — просто я была слишком утомлена и подавлена и ко всему испытывала безразличие.

Закончив ужин, я услышала стук. В дверях стоял старый негр, который мог быть только Раем Виски. На нем был еще надет кухонный фартук, а в руках он держал небольшую чашку с желе.