Виктория Федорова - Дочь адмирала

• Название: Дочь адмирала
• Автор: Виктория Федорова
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-531-2

Книга Виктории Федоровой, написанная в соавторстве с Гэскелом Фрэнклом, напоминает голливудский сценарий фильма со счастливым концом: молодая русская актриса встречается с отцом-американцем, которого никогда в жизни не видела. Однако полная история жизни двух русских женщин — Зои и Вики Федоровых — куда сложнее.

История любви американского военного и русской актрисы, дорого заплатившей за мгновения счастья, в свое время облетела весь мир и вот наконец вернулась к российскому читателю.

Документальная повесть

---

— Федорова? Мы ждем дочь адмирала по имени...

— Да-да, — вмешался Джон, не давая инспектору снова повторить вслух ее имя. — Это она. И пожалуйста, проведите досмотр как можно скорее в соответствии с полученными вами инструкциями.

— Нет вопросов, — ответил инспектор, ставя в паспорт визу. — Удачи вам, мисс Федорова, и счастливой встречи с отцом.

Ее тотчас перехватил Генри.

— Повернитесь спиной к двери.

Они подождали, пока пройдет досмотр Джон.

— Видишь его? — спросил Генри.

Джон кивнул.

— Я толкну его, и, пока буду извиняться, вы проскользнете мимо.

Но когда они подошли к двери, там никого уже не было — мужчина, кто бы он ни был, ушел. Как только они вышли из дверей, откуда ни возьмись появилось еще четверо незнакомцев, как бы случайно окруживших их. Все это происходило в полном молчании.

Неподалеку стоял лимузин, и Генри помог Виктории сесть на заднее сиденье. Двое мужчин сели на откидные сиденья лицом к ней.

Они направились в гостиницу «Иитернэшнл-инн», всего в нескольких минутах езды. Едва они вышли из машины, Генри сказал Виктории:

— Не оглядывайтесь. Идите прямо в вестибюль Держитесь около меня.

ВИКТОРИЯ

Я даже не поднимала глаз. Единственное, что я видела, — это ковер, по которому я шагала. Мы подошли к столику, и кто-то пододвинул мне стул Я услышала женский голос, исполнявший что-то под аккомпанемент рояля, и подумала, что это запись, но, подняв голову, увидела за роялем женщину в вечернем платье, которая пела, аккомпанируя себе. Я огляделась. Если судить по фильмам, которые я видела, мы сидели в коктейль-баре, каких у нас в Москве не было.

— Хотите что-нибудь выпить? — спросил Генри.

— Пожалуй, — ответила я, — только без алкоголя.

Должно быть, это был лимонад, только чуть горьковатый. Какая разница. Меня всю трясло. Мы проведем здесь час или немного больше, и после этого нас с отцом будет разделять лишь один перелет. Мне захотелось остановить время. Я еще не была готова.

Генри беседовал с другими мужчинами, сидевшими за столиком. Я почти ничего не понимала из их разговора. Женщина продолжала петь. Вокруг было много людей, а я чувствовала себя ужасающе одинокой и испуганной. Что я тут делаю, ночью, в Нью-Йорке? В полумраке бара ни за одним столиком я не увидела человека, одетого так, как я. Я чувствовала себя идиоткой. Представляю, какой у меня дурацкий вид. За соседним столиком засмеялись мужчина и женщина. Я даже не решилась взглянуть в их сторону, не сомневалась, что они смеются над ненормальной в пальто до пят, нелепом парике и темных очках Господи, и зачем я согласилась на этот маскарад? Лишь для того, чтобы добраться до какого-то места под названием Флорида и встретиться с человеком, которого никогда не видела? Он мой отец, поскольку был близок с моей матерью. И только. Нас не связывают никакие духовные узы. Мы ни одной секунды не прожили вместе. Может быть, Коля и прав: мне следовало довольствоваться его фотографией.

Я почувствовала, как на глаза навертываются слезы. Слава Богу, на мне очки. Невольно всхлипнув, я увидела, что Генри смотрит на меня.

— Все в порядке?

Я кивнула Вопрос привел меня в чувство. Что я делаю? Мучаю себя, вот и все. Разве отец не купил билет Генри Грису, чтобы он поехал за мной? Отец думает обо мне. Он хочет меня видеть.

На душе немного полегчало. Это все от усталости и от этого чертова парика, словно тисками сдавившего мне голову.

Наконец Генри дотронулся до моей руки. Положив на стол сколько-то денег, он поднялся. Мы тоже поднялись, мужчины снова кольцом окружили меня, и мы направились к лимузину. Было прохладно, но не так холодно, как в Москве. Я села в машину, и мы помчались в аэропорт «Ла-Гардиа».

— Мне надо вам что-то сказать, Генри.

Он посмотрел на меня:

— Слушаю вас.

— Я просила, чтобы кто-то занялся моими волосами, и вы согласились. Но вот мы снова едем в аэропорт. Я говорю всерьез, Генри: я не хочу, чтобы отец увидел меня в первый раз в таком ужасном виде. Мне надо принять душ и что-то сделать с волосами.

По тому, как он взглянул на меня, я поняла, что до него дошел смысл моих слов. Я стойко выдержала его взгляд. Наконец он кивнул.

— Я позвоню из аэропорта в Майами и все устрою.

— Не забудьте.

ГЕНРИ ГРИС

Эти нотки в ее голосе он услышал впервые. Генри Грис ни на секунду не сомневался, что Виктория откажется от встречи с отцом, если ей не сделают хорошую прическу. Что ж, настоящая дочь адмирала!

Из аэропорта он позвонил в редакцию во Флориду.

Голос редактора на другом конце провода задрожал от ярости.

— Вы что, тронулись, Генри? Где мы, черт возьми, найдем парикмахера в это время суток? Забудьте об этом.

— Говорю вам, Виктория требует парикмахера, а она не из уступчивых Надо что-то сделать.

— Какого черта, вы же понимаете, что мы не можем поднимать парикмахера посреди ночи. Это обязательно вызовет у него подозрения. Стоит только узнать ее — и все полетит к чертовой матери.

— Верно, — согласился Генри, — значит, найдите кого-нибудь в редакции, кто поможет ей.

— Я подумаю и дам вам ответ в Майами.

Генри сообщил Виктории, что ее прической займутся во Флориде. Они сели в самолет. Была суббота, чуть больше десяти часов вечера. Джон Чекли остался в Нью-Йорке, чтобы на следующий день вернуться в Лондон. В самолет сели только Генри, Виктория и двое встретивших их мужчин. Самолет был полупустой, а потому Генри не составило труда усадить Викторию у окна и сесть с ней рядом, устроив одного репортера перед ней, а другого позади.

Как только они поднялись в воздух, Виктория спросила:

— Генри, вы действительно договорились о парикмахере?

— Я позвонил. Редактор, с которым я разговаривал, обещал что-нибудь придумать. Не знаю, каковы ваши сведения об этой стране, но салоны красоты у нас по ночам не работают.

— А я ждала этого момента двадцать девять лет не для того, чтобы выглядеть так, чтобы моему отцу стало за меня стыдно!

Опять тот же тон. Так же говорил с ним ее отец в ту первую их встречу, когда сообщил о своем намерении устроить пресс-конференцию.

Откинувшись в кресле, Генри закрыл глаза. Вряд ли ему удастся заснуть, но он попытается. Глаза болели, челюсти сводило от напряжения, все нараставшего с того самого момента, как они покинули Москву. Прошло уже более суток, и он слишком много потратил сил, преодолевая менявшиеся часовые пояса.

Он открыл глаза и взглянул на Викторию. Она сидела, пристально вглядываясь в ночной мрак.

ВИКТОРИЯ

За окном была такая темень, что я ничего не видела. Но так или иначе я понимала, что мы летим над Соединенными Штатами, может быть, даже над Флоридой и совсем скоро я предстану перед папочкой.

Прежний страх ушел. Я слишком устала. Все тело ломило, голова горела под париком. Только бы мне наконец снять его — я разорву его на кусочки и сожгу. И очки тоже.

Я подумала о мамуле. Интересно, что она сейчас делает? Я даже не знаю, ночь сейчас в Москве или день, и вообще, какой сегодня день недели? Как бы я хотела, чтобы она была рядом! Ведь по праву этот миг принадлежит скорее ей, чем мне. Кому, как не ей, с гордостью показать Джексону дитя их любви? Она бы даже смогла сказать ему несколько слов по-английски.

Я почувствовала, как по щекам покатились слезы. Я даже не вытерла их. Зачем? Генри спит. Кто другой их увидит? Бедная мамуля. Сколько же страданий выпало на ее долю только за то, что она полюбила человека, любить которого ей не полагалось.

И вот теперь, когда все позади, ее даже нет со мной. Жизнь так несправедлива!..

Прозвучал негромкий звонок, и на табло зажглись слова, которых я не поняла. Я знала, что это сигнал, предшествующий посадке. Генри открыл глаза и посмотрел на часы.

— Майами, — сказал он.

И снова нас окружила маленькая армия, а неподалеку поджидали три машины. Мы с Генри сели в среднюю. Я едва ли пробыла на открытом воздухе больше минуты, но меня поразило, как тут тепло. В Москве еще стоит зима. Даже в Нью-Йорке и то холодно.

Первая машина отъехала от тротуара, наша последовала за ней. Мы с Генри сидели сзади. Впереди устроились двое репортеров из «Инквайрер».

— Похоже, мы справились, Генри, — сказал один из них.

Генри рассмеялся.

— Мы? Разве вы были в Москве, когда все началось?

Я тронула Генри за рукав.

— Как насчет парикмахера, Генри?

В глазах его снова мелькнуло раздражение, и он наклонился к одному из сидящих впереди мужчин. Я не сомневалась, что кажусь ему глупой бабенкой, но мне было плевать. Главное, чтобы отец испытал чувство гордости, впервые увидев дочь.

Генри откинулся на сиденье.

— Мы сделаем по пути остановку. Там нас ждет одна женщина, она поможет вам.

Я отвернулась к окну, пытаясь разглядеть Флориду, но увидела лишь редкие пальмы да зайцев, прыгающих в свете фар по дороге.