Кэролин Джесс-Кук - Дневник ангела-хранителя

• Название: Дневник ангела-хранителя
• Автор: Кэролин Джесс-Кук
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57360-8

Когда Марго Делакруа умерла, едва достигнув сорока лет, она никак не ожидала, что Высшие силы пошлют ее обратно на грешную Землю, в прошлое, с тем, чтобы она послужила собственным ангелом-хранителем. Марго будет вынуждена вновь пережить свои самые большие ошибки и испытать самые горькие разочарования от момента рождения до безвременной кончины.

Теперь она имеет право только «наблюдать, защищать, записывать, любить». Но она не должна вмешиваться в события. Однако, существуя рядом с дорогими ей людьми. Марго поймет, что в бедах, свалившихся на ее сына, виновата она сама, и поэтому, вопреки воле Высших сил, попытается спасти сына от трагической участи.

Но последующие перемены повлекут за собой события, которые никто не в силах предсказать…

«Дневник ангела-хранителя» — дебютный роман писательницы, ставший международным бестселлером и уже переведенный на 20 языков.

Впервые на русском языке!

---

Краешком глаза я увидела Нан — она протянула руку и отклонила удар. В тот же миг я почувствовала, как меня схватили под мышки, оставив висеть в воздухе: Лучиана держала меня, в то время как рука Пуи метнулась прямо мне в грудь. Ощущения были такими, будто она вскрыла меня, и я завопила. Я услышала, как Тео позвал из своей спальни. Передо мной появился Джеймс и двинулся к комнате Тео. Но Лучиана и Пуи его увидели.

— Не смейте! — завопила я, и Пуи улыбнулась мне в лицо, наклонилась вперед и нырнула в меня так легко, как вы ныряете в свой чулан.

В тот момент, думаю, я увидела ад. Пуи забрала меня туда, вытащив из моей плоти и протащив дальше — вниз по темной стремнине в мир настолько ужасный, что я почувствовала его жестокость в своих костях.

А потом — темнота.

Я слышала стуки, рев и вопли, но далеко, будто меня тащили в другое место, в другое время.

Очнувшись, я поняла, что лежу, растянувшись, на полу белой комнаты, голая. Перепуганная. Что это? Я в аду?

Я подтянула колени к груди и задрожала.

— Нан? — позвала я. Потом: — Тео? Тоби?

За мной раздались шаги.

Я повернулась. Только спустя минуту-другую я поняла, что сияющая фигура передо мной — Нан. Ее лицо светилось, как луна, крылья были раскинуты — широкие полосы красного света. Ее платье было не белым, как раньше, и не из материи. Она словно подняла поверхность озера, отражающего закат, и накинула его на голову.

— Просто скажи мне, — попросила я, дрожа так сильно, что слова будто вибрировали, выходя у меня изо рта. — Сейчас я отправляюсь в ад?

— Вряд ли, — спокойно произнесла Нан. — Я только что спасла тебя от того, чтобы ты стала последним обитателем ада.

— Но я отправлюсь туда, верно? В будущем?

— Только Бог решит, какими будут последствия твоих деяний.

Это было небольшим утешением. Я знала, что она не будет мне лгать. Но я должна была повернуться лицом к правде. Нан спасла меня от ада, но не навечно. Она только отсрочила мое прибытие туда.

Я встала. Протянула руку и дотронулась до ее платья.

— Почему ты изменилась?

— Мы все меняемся, — после долгого молчания ответила она. — Как меняется человек, превращаясь из ребенка во взрослого в течение смертной жизни. Когда я спасла тебя, я стала архангелом.

— Почему?

— У каждой группы ангелов своя особенная роль в служении Господу. Некоторые из нас становятся Силами; другие — Добродетелями. Немногие становятся Херувимами, которые защищают людей и помогают им узнать Бога. Еще меньше ангелов становятся Серафимами.

— А еще меньше ангелов оказываются в аду, да?

Мимолетная улыбка.

— Вот, — сказала Нан, и я, посмотрев на ее протянутую ладонь, подняла руку, чтобы защитить глаза.

Она держала белое платье.

— А как же голубое?

— Его больше нельзя носить. Это все, что осталось.

И она протянула мне маленький голубой драгоценный камень на золотой цепочке.

Я скользнула в белое платье, потом повесила на шею драгоценный камень.

— Что дальше? — спросила я. — Я изменила жизнь Тео?

Нан снова протянула руку. В ней появился параллельный мир размером со «снежный шар», потом он расширился, став величиной с дыню. Я встала ближе и вгляделась в него. Внутри, как отражение на воде, возник образ Тео, подростка, почти юноши. Жестокого, смотрящего зверем. Сначала я подумала, что он сидит за деревянным столом в канцелярии, но потом поняла, что он — в суде, одетый в обычный оранжевый наряд заключенного. Он сидел, повесив голову, пока оглашался приговор.

— Виновен! — произнес женский голос.

Его подняли на ноги и увели.

— Вот как? — закричала я. — После всего этого Тео получит пожизненный приговор, а я отправлюсь в ад?

Я посмотрела на Нан в поисках ответа. Она не ответила.

Я упала на колени.

Я долго всхлипывала, стоя на четвереньках, позволяя слезам проливаться на белый пол. Все, что я сделала, ни к чему не привело. Даже примерно я не могу описать свои чувства.

В конце концов я вытерла лицо и встала перед Нан.

— Что мне теперь делать? — спросила я. — Я хоть что-нибудь изменила?

— Да, — ответила Нан. — И не все из этого доставит тебе удовольствие. Ты можешь стать свидетельницей того, как Марго принимает решения, которые расстроят все твои планы.

— У меня больше нет планов, Нан. Я отправляюсь в ад, помнишь?

— Как я сказала тебе с самого начала, нет ничего бесспорного, — очень серьезно произнесла она.

Я вытерла глаза. Она давала мне надежду. Но в кои-то веки она ощущалась как акт жестокости.

— Что мне теперь делать? — спросила я.

— У тебя есть работа. — Впервые за долгое время Нан улыбнулась. — Иди и выполняй ее.

23. Труднейший мир

Я была на месте, когда Марго вернулась из «Риверстоуна», избавленная от своих пагубных пристрастий, но избавленная и от ощущения того, кто она есть, откуда явилась и почему здесь. Она поставила свои сумки, откинула волосы с лица и вздохнула.

К ее удивлению, Тоби и Тео ждали в гостиной. Но ее взгляд метнулся мимо них на поблекшие подсолнухи в вазе.

— Марго?

— Да? — Она посмотрела на Тоби.

— Э-э… — Он взглянул на Тео. — Скажи, дружище, ты не мог бы всего на минутку оставить меня и маму?

Тео кивнул и двинулся в свою комнату. Я бросила взгляд на стоявшую в дверях Гайю. Она подошла ко мне и положила руку на мою.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнула, хотя была далеко не в порядке.

Я наблюдала, как Тоби извлек из своей слишком большой рыболовной куртки пачку бумаг и положил на обеденный стол. Я знала, что это такое. Он откашлялся и расправил плечи, одной рукой что-то ища в карманах.

«Свою уверенность», — подумала я.

Минуту или две он держал руку на бумагах, как будто отпустить их полностью означало совершить бесповоротный акт, сделать то, что он никогда, никогда не сможет изменить.

— Марго, скажи ему, что любишь его! — крикнула я, но та продолжала смотреть на подсолнухи.

— Это… бракоразводные документы, — сказал Тоби, делая вдох. — Все, что тебе нужно сделать, — это подписаться внизу, где уже подписался я, и мы оба сможем… покончить с этим делом.

Марго выдернула сухие черенки из вазы и прошествовала на кухню, не встречаясь взглядом с Тоби. Тоби последовал за ней.

— Марго?

— Что?

— Ты меня слышала?

— Они погибли, пока меня не было. — Она подняла сухие черенки.

— Да?

— Ты не менял воду?

— Нет, не менял. Я ведь тут не жил, помнишь? Помнишь, ты вышибла меня… Как бы то ни было, давай не будем об этом.

Я видела, что Тео стоит в дверях своей комнаты и внимательно слушает, желание его сердца сияло, как раскаленный уголь. Пожалуйста, пожалуйста…

Марго посмотрела на подсолнухи в своей руке.

— Знаешь, даже если я замочу их в ванной, даже если буду отмачивать их несколько дней кряду, они мертвы. Вот именно. — Она подняла глаза на Тоби. — Ты знаешь?

Он очень медленно кивнул и сунул руки глубоко в карманы. Потом покачал головой.

— Нет, вообще-то не знаю. О чем ты говоришь, Марго? Сперва ты говоришь мне, что тебе жаль, а потом… а потом мы все играем в карты, как будто мы снова большая счастливая семья…

Она быстро подняла глаза и так, будто не могла припомнить, спросила:

— В карты?

Это взбесило его. Тоби повысил голос:

— Я ждал шесть лет, чтобы ты меня простила, чтобы ты допустила возможность, что, может быть, просто может быть, я тебя не обманывал, и то, что ты видела, было выхвачено из контекста, что, может быть, я вправду тебя люблю…

— А ты любишь? — Она посмотрела на него.

— Любил, — опуская взгляд, ответил Тоби. — Да, любил. — Он швырнул бумаги на стол.

— Знаешь что? Эти цветы мертвы. Мне нужно заново начать свою жизнь.

Он ушел.

Тишина повисла в комнате, как самоубийство.

На следующее утро — письмо от Хьюго Бенета с благодарностями Марго за ее редакторские услуги и похвалами за ее работу над тетрадями Розы Уокман, с приложением давно запоздавшего по-королевски щедрого чека. Чека на двадцать пять тысяч долларов.

Я наблюдала, как Марго беспокойно движется по квартире, и вспоминала пустоту, начавшуюся, как только я выбросила из своей жизни алкоголь, словно гигантский камень убрали из устья пещеры.

Марго посмотрела в зеркало на свои волосы.

«Мне нужно постричься», — подумала она.

Потом прикоснулась к лицу. Ничего, кроме морщин и печали.

Она медленно прошла по коридору к комнате Тео, как канатоходец, осторожно ставящий ноги одну за другой, чтобы не упасть.

Когда Марго закончила пребывание в реабилитационном центре, ей аплодировали, сунув в руки искусно составленный букет из лилий и орхидей и, как миропомазание, объявив ее наконец-то чистой. Ее и остальных обитателей даже сняли на «Полароид» у входа в «Риверстоун» — у того входа, что с буддами и аистами. Она поставила снимки на каминную доску, прислонив к часам, как напоминание: ты теперь чиста. Не забывай. Но таковы уж реабилитационные центры: они очищают тебя настолько, что чистота эта начинает тяготить — слишком трудно навсегда, навечно остаться вот такой, идеально белой, лишенной человеческих слабостей. По крайней мере, я чувствовала себя именно так. Я хотела, чтобы кто-нибудь показал мне, как жить нормальной жизнью. Как жить без горы пустых бутылок из-под спиртного, поддерживавшей меня.