Токацин - Западный ветер

• Название: Западный ветер
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

Книга третья. Агаль — зов, сводящий с ума — волной прокатывается по Хессу. Полчища хесков в безумной ярости прорываются к границам Орина. Пещеры Энергина — тот рубеж обороны, на котором их ещё можно остановить. Великая Река переживала Агаль дважды, но её силы уже истощены двумя войнами. Легенды о Старом Оружии дают призрачную надежду… Начинается новый «легендарный поиск».

---

— Песчаный обсидиан! — Речник похвастался находкой и попробовал отпилить кусочек лучом бластера, чтобы рассмотреть срез. Гедимин нашёл второй кусок и придирчиво осмотрел его, попутно отломив и отбросив большую часть.

— Так себе обсидиан, — пробормотал он, хмурясь. — Но где сейчас найдёшь годный?.. Ближе к вечеру, выбираясь из оврага, в котором скрывался высыхающий родник, Фрисс увидел поблизости тонкие струйки дыма. Он не успел ещё обойти густые заросли лаллий, как навстречу метнулась серая зверюга размером с волка, местами лысая, местами чешуйчатая.

Давненько Речник не встречал Крыс Моджиса! Он выстрелил в упор, и крыса, прожжённая насквозь, покатилась по песку. Из зарослей послышались панические вопли — «окка-окка!» и предсмертный визг — сармат направил туда поток плазмы, не дожидаясь, пока все крысы выскочат из укрытия. Из-под лаллий вылетели бурые разведчики и бросились врассыпную, один помчался было к Фриссу, но был сожжён лучом.

— Недурно, — Гедимин с одобрением посмотрел на Речника, потом перевёл взгляд на поднимающийся дым и нахмурился. — Идём! Идти им оставалось недолго — сразу за серебристыми кустами лежали и дымились обломки небесного корабля, и крысы копались в них, разрывая что-то на куски. Фрисс увидел на песке брошенную разгрызенную кость и обрывки кожаной обуви в пятнах крови. Большая серая крыса с панцирем на спине подскочила на месте, с воплями указывая на пришельцев, и вся стая развернулась и бросилась на них.

Гедимин выстрелил первым, очертив плазменным потоком широкий полукруг прямо по стае, мелкие разведчики сразу шмыгнули в кусты, но серые крысы ещё надеялись на победу. Фрисс жалел, что не может так же стрелять непрерывным лучом, и что редко попадает в цель. Бурая крыса выскочила из кустов и чуть не прокусила ему сапог, Речник пинком отшвырнул её и добил выстрелом в упор. Гедимин «подмёл» пустошь плазменной метлой и пошёл к обломкам, не обращая внимания на дымящиеся трупы. Фрисс огляделся, не нашёл живых врагов — и последовал за сарматом. Те, кто был на корабле, навряд ли были убиты крысами — стая только растерзала тела. Клочья одежды и осколки разгрызенных костей валялись повсюду, и Фрисс еле слышно попросил у погибших прощения — собрать их и сжечь, как положено по обычаю, он не смог бы и за месяц… Корабль ещё дымился. Огромный продолговатый шар, сшитый из выделанных шкур и пронизанный странными блестящими верёвками, был изорван крысами и наполовину обуглился, но ещё трепетал, без пользы втягивая и выпуская воздух. Вокруг шара лежали обломки белых досок, составляющих каркас кожаной лодки, и сами кожи, в прогрызенных и прожжённых дырах. Длинные нити подвесок зарылись в песок. Гедимин остановился, вытянул одну из них, пристально разглядывая нанизанные полоски кожи, бубенцы и перья, и вздохнул с досадой. Фрисс осторожно обошёл расколотый череп. Рядом в пыли что-то блестело, Речник с опаской подобрал вещицу. Это было украшение — на кожаном шнурке висел сверкающий стеклянный шарик в окружении птичьих перьев.

— Не выкидывай эти штуки, Фриссгейн, — попросил Гедимин, повернувшись на блеск. — Посмотри, может, ещё найдёшь. Этот горе-лётчик не один был на борту. Речник бережно положил амулет в сумку. Ещё один, на перегрызенном шнурке, попался ему у самого корабля — среди обрывков ярко-зелёной ткани, запятнанных кровью. Рваная тряпка была недавно направляющим парусом, и Гедимин расправил её на песке и указал на аккуратно нарисованную восьмиконечную звезду, знак госпожи ветров Макеги.

— «Во все стороны путь открыт», — сказал сармат вполголоса. — Такой у них был девиз. Очередные испытатели-джайкоты — Покорители Небес, как они себя называют. Долетались… Речник протянул руку к шевелящемуся шару. Кусок кожи и пронизавшие его верёвки рассыпались раньше, чем Фрисс коснулся их, просто от движения воздуха. Такое он видел лишь однажды — на заброшенном космодроме в Старом Городе, и теперь отдёрнул руку и поспешно отряхнул с себя пыль.

— Смотри, Гедимин! Видно, лучи из Гиблых Земель дотянулись до корабля… Из дымящихся обломков выглянуло странное существо — огромная мохнатая гусеница, вся в тонких зеленоватых волосках, с ветвистыми «усиками» на голове и многочисленными круглыми глазами по всему туловищу. Она была длиной в пять, а то и шесть шагов, и неприятное свечение вокруг неё напоминало об ирренции и его излучениях. Гедимин резко повернулся к Фриссу.

— Двадцать шагов назад — и ближе не подходи! — судя по голосу, сармат был сильно встревожен, и Речник поспешно отступил.

— Кто это? — спросил он издалека, глядя, как сармат копается в обломках и обрывках. Гусеницы-переростки ползали вокруг, шевеля усами и иногда дотрагиваясь до Гедимина. Он достал из-под остатков шара что-то небольшое, разломанное на части и слабо, но неприятно светящееся. Фрисс почувствовал, как волны магии расходятся от обломков. С предмета капала зеленоватая маслянистая жидкость, пахнущая чем-то съедобным. Гедимин сосредоточенно собирал вместе светящиеся куски, иногда из-под его ладони летели искры. Сдвинув несколько пластин своей брони, он спрятал найденное глубоко в скафандр, под слой ипрона, и повернулся к Речнику.

— Это двигатель, и он фонит. Надевай защиту, я тут подожду.

— У них на хиндиксе был альнкит, как у вас на станции?! — ахнул Речник, без спора влезая в скафандр. Гусеницы между тем копались в песке, там, куда упали маслянистые капли, а одна из них прилепилась к ноге сармата и поползла вверх. Гедимин осторожно отцепил её и показал Фриссу. Гусеница тут же свернулась в клубок, выставив вперёд усы, на которых зажглись яркие зелёные огоньки.

— Немного не так, Фриссгейн. Не хиндикса, а хасен, это раз. Не альнкит, а генератор лучевого крыла, это два. И хватит лезть под излучение, это три. А это существо — полезнейшее во всей Аркасии: Зелёный Пожиратель, зверёк-ликвидатор. Чистит эти пустоши от лучистых металлов. На станциях их подкармливают и охраняют. На Восточном Пределе их почему-то нет. Если увидишь такое существо, не трогай его, просто отойди подальше… Сармат бережно положил существо обратно в обломки, и оно спокойно поползло доедать светящуюся пыль. Фрисс посмотрел на Пожирателя с уважением.

— Я думаю, их накрыла буря, — сказал Гедимин, подойдя к Речнику. — Расколотый двигатель облучил всё, что оказалось рядом, и конструкция посыпалась. Сколько амулетов ты нашёл? Фрисс протянул сармату две подвески, тот рассмотрел их и упрятал под броню.

— Ты знаешь, откуда они прилетели? — спросил Речник. — Там ждут их, и нам придётся туда идти. Или я один схожу и расскажу, что тут было…

— Мы доберёмся туда, Фриссгейн, — отмахнулся Гедимин. — Не беспокойся. Те обычаи, которые мне известны, я стараюсь соблюдать… Он выдвинул ветвистые «усы» передатчика и сейчас пытался выйти с кем-то на связь. Экран светился, но никакие знаки не появлялись на нём под пристальным взглядом сармата. Несколько раз «усы» сверкнули, но ничего так и не произошло. Гедимин резко задвинул крышку прибора и вздохнул, но ничего не сказал… Очертания Старого Города появились перед путниками на рассвете, сразу после того, как пропали куда-то все ящерицы, и даже полуденники исчезли с небосвода. Над серым маревом проступили островерхие и плоские крыши, обломки стен, загадочного назначения трубы. Всё окрашено было в серый, белесый и чёрный. Фрисс подумал, что здания, пожалуй, маловаты для построенных в Тлаканте, повернулся к сармату, чтобы поделиться с ним этой мыслью, и увидел, что тот в полной растерянности.

— Здесь не должно быть никаких городов, — сказал Гедимин, из-под затемнённого щитка рассматривая руины. — А таких крыш не осталось ни в одном городишке ещё в Третью Сарматскую. Фриссгейн, по-моему, это строения ваших племён.

— Ничего подобного, — уверенно сказал Речник. — От него пахнет металлом, запустением и смертью. И у нас таких громадных домов никто не строит. Посмотрим, что там?

— Что там? Крысы и ирренций, — проворчал сармат и взял в руки сфалт. — Как хочешь, знорк, но будь осторожен… В песке путники видели полустёртые следы крупных и мелких крыс.

Речник на всякий случай снял бластер с перевязи. Потом, уже у самых развалин, на земле проступили другие следы — явно человеческие.

Кто-то проходил здесь босиком, кто-то был обут, и следов было немало. Сармат нахмурился и остановился.

— Учти, Фриссгейн, твоё племя в развалинах не живёт. Тут можно наткнуться только на хентос. А они редко в ладах с головой…

— Зато они живут в Старых Городах, жили в них всегда — и могут знать, где Старое Оружие, — возразил Речник. — И они — тлакантцы, мои предки, зачем мне избегать их?! Он шагнул на пыльную улочку, уводящую в лабиринты серых зданий — и остановился. Рядом встал Гедимин, опустив сфалт и глядя в пустоту.

Тихая песня текла навстречу им, проникая сквозь стены. Речника этот напев покорил сразу, он не смел шелохнуться — и ему мерещились серебристые нити из звёзд. Они падали с неба и превращались в чистейшие реки. Только одно существо из живущих в Орине могло так петь, и Фрисс никогда не слышал этого голоса… Неизвестно, сколько стояли путники, боясь пошевелиться, а песня обволакивала их, как прозрачная вода. Фрисс не вслушивался в слова странного нечеловеческого языка — он чувствовал напев кожей. О странных вещах шла там речь — о древних храмах на горных уступах, о блестящей чешуе, о ледниках времени, о холодных змеистых речках и глубоких расселинах. Речник не сумел бы повторить ни единой строчки, и повторять их грубым человеческим языком казалось ему кощунством. Песня оборвалась. Фрисс долго ждал продолжения, прислушиваясь к тишине, но всё смолкло. Он с задумчивой улыбкой повернулся к Гедимину. Сармат так и стоял на месте, прижимая сфалт к груди и прикрыв глаза.