Неизвестно - Александр Поляков Великаны сумрака
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Александр Поляков Великаны сумрака"
Описание и краткое содержание "Александр Поляков Великаны сумрака" читать бесплатно онлайн.
Разбитая рама вылетела прочь. В окно подуло мартовским холодком. Кравчинский буквально вытолкнул Коленьку, сам прыгнул за ним в ноздреватый сугроб. Пружинисто вскочив, они кинулись за угол харчевни, потом по переулку повернули еще и еще. Позади глухо гремели револьверные выстрелы, стихал топот тяжелых ног.
В подворотне отдышались. С высокой крыши капало, со звоном разбивались о камень упавшие сосульки. Морозов посмотрел на взъерошенного друга и вдруг безудержно расхохотался: в густой бороде Кравчинского запуталась ленточка квашеной капусты. Тьфу ты! Сергей с брезгливой миной выпутал из волос следы пропагандистского обеда, ободряюще хлопнул Коленьку по плечу: ничего, дескать, лиха беда начало. Хмыкнул:
— Ладно уж. До Левушки Тихомирова мне далеко. У того во щах все, вся одежда пятнами — и манишка с галстуком, и пиджак.
Коленька сунул руку в карман рабочего пальто и извлек оттуда остывший кусок бычачьей щеки, липкий, противно пропахший кислятиной. С отвращением бросил в подтаявший снег. Тотчас же из подвала выскочил кот с расцарапанным носом, схватил добычу и кинулся прочь, дрожа в брезгливой побежке облезлыми мартовскими боками.
Глава девятая
Но напрасно Коленька таился перед Тихомировым: Лев даже раньше его стал членом подпольного общества, которое вскоре назовут «Большое общество пропаганды».
С Цакни и Клячко Левушка познакомился в студенческой кухмистерской. На собрании у доброй великанши Натальи Армфельд наметили задачи: приобретать и самим издавать книги по дешевым ценам; снабжать ими студенческие библиотеки в Москве и губернии по тем же низким ценам; содействовать устройству новых библиотек и кружков самообразования.
Из рук в руки передавали потрясающие «Исторические письма» ветерана революционной теории Петра Лавровича Лаврова, члена I Интернационала, преданного друга парижских коммунаров — Варлена, Малона, Виктора Клемана и Шарля Жерардена, которым он тайно привез деньги на военную поддержку Коммуне, но, увы, было поздно: французская революция пала, утонула в крови; и все же деньги не пропали, с их помощью удалось спасти от гильотины, вывезти за границу многих и многих борцов.
Женскую часть общества — строгую Армфельд, восторженную Варю Батюшкову — умилило, что Лавров в молодые годы женился по любви против воли отца, взял вдову с двумя детьми и, лишенный за это наследства, сам добывал средства для содержания своей семьи. Мужчина, каких поискать!
Но Лавров словно бы грозно (и со слезой тоже) вопрошал: а вы, образованное, привилегированное меньшинство, вы позаботились о распространении света, культуры в среде обездоленных? или все так же бездушно пользуетесь их трудом и страданиями, забывая, что за ваше развитие заплачена страшная цена? ощущаете ли нравственную ответственность перед народом за это? Поистине, человечество «слишком дорого заплатило за то, чтобы несколько мыслителей в своем кабинете могли говорить о его прогрессе.»
Нравственная ответственность. Сердца переполнялись высокими чувствами. Руки тянулись к делу.
Однако после ареста Цакни и Клячко работа кружка замерла. Тихомиров снова ушел в затвор: сидел в своем Долгоруковском над первыми литературными опытами, делал наброски сказки «О Правде и Кривде». Русской деревни он совсем не знал. Если Морозов долго жил в отцовском поместье, многое там повидал и честно признавался Левушке, что в мужика не верит, а только жалеет его; и более того, когда б его, Коленьку, спросили, в ком он видит самого страшного врага идеалов свободы, равенства и братства, и вообще — умственного и нравственного развития человека, он бы тотчас ответил: в русском крестьянстве.
Но незнание давало свободу. И Тихомиров придумал: пусть будут четыре брата-хлебопашца, обитающие свободно в полях-лесах, ведать не ведающие о мерзостях устроенного людьми порядка. И вот пошли они на все четыре стороны: белый свет посмотреть, себя показать. И нигде не нашли счастья — всюду их обижали, всюду притесняли; во всей Руси великой не было уголка для правды и справедливости.
Левушка маялся над концовкой сказки, когда в его комнату без стука вошел высокий молодой человек в огромных синих очках. Глядел он поверх стекол, словно бы исподлобья, но крайне спокойно и самоуверенно. Бросил глухо:
— Я — Чарушин.
Никакого Чарушина он не знал. Гость тряхнул длинной русой прядью, а Тихомиров с тоской подумал: шпион?
— Простите, не имею чести. — сказал звонко, отчетливо. Добавил: — Что вам угодно?
— Вот как? — удивился молодой человек. — Я из Петербурга. Нам о вас писали Клячко и Цакни. Они сообщили, что вы заканчиваете «Сказку о четырех братьях», о правде и кривде. Сказку ждут в Питере. Она нужна для пропаганды среди фабричных рабочих.
— Какая сказка? И что за Клячко с Цакни? — с деланым равнодушием пожал плечами Лев. — Ищите ваших знакомых сами.
Тревожно взглянул на двери. Вот сейчас створки разлетятся от удара тяжелого сапога, и к нему ворвется усатая свора жандармов, приведенная этим хитрым филером. Скрутят, повалят на пол, будут сказку читать, — тут уж тебе, брат, и конец и концовка. Жаль, переписать не успел, один экземпляр всего.
— Искать? — усмехнулся гость. — Вы же знаете, они заарестованы. Собственно, я по поручению Чайковского.
— Но я такого не знаю! У меня нет времени. Прошу, оставьте меня! — натопорщился Тихомиров.
Молодой человек нервно заходил по комнате. Он был явно огорчен таким приемом. Достал папиросу, закурил, не спросив разрешения. Лев демонстративно подошел к дверям: дескать, пора и честь знать.
Странный гость поправил синие очки, надел широкую шляпу и уже шагнул было к выходу, как в окно так сильно ибесцеремонно застучали, что Тихомиров испугался за прочность стекла. Он уперся в подоконник, вглядываясь в сумерки, и что же — на него с улицы смотрело улыбающееся чернявое лицо арестованного неделю назад Самуила Клячко! Левушка опешил. Потер глаза, отгоняя наваждение. Забыв про оставленного в комнате шпиона, в чем был, выскочил на звонкий весенний холодок. У крыльца стоял Клячко и радостно скалился; за его спиной маячил краснощекий жандарм, неуверенно поигрывая темляком сабли.
— Принимай гостей, Тихомиров! — кинулся с объятиями арестант.
Лев попятился: что это? Или Самуила жестоко мучили на гауптвахте, и он, несчастный, не выдержал—выдал Тихомирова с потрохами, даже привел с собой вооруженного унтера, должно быть, для ареста товарища по кружку. Левушка всмотрелся в лицо Клячко — ни страданий, ни следов побоев на нем не было. А если?.. Если бедняга просто свихнулся, и эта радость, эта счастливая и словно порхающая улыбка — всего лишь всплеск ускользающего в бездну сокрушенного разума?
— Ну, чего ты стоишь истуканом? — веселился Клячко. — Приглашай в дом.
— Как? И его?.. — шепнул Тихомиров, покосившись на жандарма.
Нет, определенно Самуил не сошел с ума. Но что же все это значит?
— Ясное дело! Или ты унтера Крапивина хочешь на морозе оставить? — подмигнул черным игривым глазом Клячко. — Ведь он, Крапивин, меня в баню сопровождает. Я его едва уговорил, чтоб мимо дома твоего пройти.
— Не положено, господа хорошие! — сипловато подал голос жандарм. — Следуем в баню, ужо и мыльник, поди, заждался. Там-то все и смоете, злоумышленость бунтовскую вашу...
— Ах, молодец, Крапивин! — расхохотался Самуил. — Но будь человеком: позволь чайку у приятеля попить, да и попрощаться.
— Никак невозможно! — мотнул головой Крапивин.
— Нет, ну что ты за темная личность, Крапивин! — огорчился арестант. — Да разве с такими одолеешь деспотизм? Ладно, пошли Тихомиров. Пускай рубит меня, убивает.
С этими словами Клячко повернулся спиной к унтеру и легко взбежал на крыльцо; махнул рукой: дескать, не отставай.
— Эй-эе-ей! Назад! Не положено. — крикнул Крапивин, но в голосе его не было решительности. Рванул из ножен саблю, не сильно рванул — на треть, и с тоскливым криком «эх!» толкнул сверкнувший клинок обратно. И уже ворча, проклиная свою судьбу и пеняя на семь шкур, которые спустит с него «их высокоблагородие», с тяжелым вздохом застучал сапогами в передней.
К удивлению Левушки, арестант Клячко сразу же узнал таинственного незнакомца в синих очках-консервах, который так и сидел в комнате под абажуром.
— Чарушин! Николай Аполлонович! — бросился к нему.
— Самуил Львович! Как же? — вытаращился поверх стекол гость и тут же отпрянул, сунул руку в складки черного пледа, потянул тяжелую рукоятку револьвера: в дверях топтался краснощекий жандармский унтер. Клячко едва успел перехватить ловкую кисть Чарушина, вернуть оружие в карман. Шепотом все объяснил, и громко, как и подобает руководителю кружка, распорядился:
— Тихомиров, чаю всем! Крапивину покрепче. — при этом изящным жестом фокусника сунул полтинник за обшлаг жандармской шинели. Унтер строго шевельнул усами и сразу обмяк лицом. А Клячко хлопнул Чарушина по плечу: — Говорил же я: всегда выйду, не в ту дверь, так в другую, а?
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Александр Поляков Великаны сумрака"
Книги похожие на "Александр Поляков Великаны сумрака" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о " Неизвестно - Александр Поляков Великаны сумрака"
Отзывы читателей о книге "Александр Поляков Великаны сумрака", комментарии и мнения людей о произведении.