Владимир Мартов - Карл Великий

• Название: Карл Великий
• Автор: Владимир Мартов
• Издательство: Армада
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0767-Х

Два произведения о великом властителе Европы Карле Великом, составившие эту книгу, посвящены двум разным периодам жизни этого неординарного государя.

В. Мартов воссоздает образ юного Карла и рассказывает о начале его пути к вершинам власти.

Роман А. Сегеня охватывает длительный период жизни короля и императора и повествует о великом строителе государства, человеке, много сделавшем для становления современной Европы.

---

Довольное его приходом, божество зашагало величественной и изящной походкой, всем видом приглашая светлого слона в свое общество. Он трепетно последовал за своим чудом, и отныне они стали пастись вместе. Голова слона кружилась от пленительного запаха, источник которого находился отныне в непосредственной близости. Дабы соблюдать приличия, божество продолжало вести себя как подобает слонихе, и он принял условия этой игры, бережно ухаживал за подругой, срывая для нее лучшие плоды и ветки и всем сердцем радуясь, когда божество с благодарностью его дары принимало. Так прошло несколько дней, прежде чем случилось нечто и вовсе головокружительно неожиданное и необычайное. Божество подарило слону свою любовь!

Все произошло на берегу реки. Сначала оно дотронулось до слона своим хоботом, потом их хоботы переплелись и стали ласкать друг друга, и от этих ласк слон потерял рассудок. Во вспышках сознания он видел себя трущимся бивнями о хребет слонихи, в то время как с остальной частью его тела творилось нечто и вовсе не поддающееся пониманию, и творилось долго, мучительно-сладостно, покуда слон наконец не увидел, что уже стоит один на берегу, а его божество в облике слонихи купается в водах реки.

Он стоял и смотрел, как оно купается. Стоял и смотрел. Потом и сам медленно стал входить в реку. Ему было хорошо.

Дни любви… Их было много и мало, они летели, как по небу облака – стремительно и медлительно, распушаясь и тая, вспучиваясь и исчезая, то белоснежные, то оранжевые, то розовые. Слон был счастлив так, как может быть счастливо земное существо лишь во сне. Но с каждым днем и с каждым повторением таинства соединения он все больше чувствовал, как божественное наполнение иссякает в слонихе, да и само несравненное таинство начинало обретать черты привычки. А главное – запах. Он тоже стал исчезать. День ото дня слониха теряла его, и обыкновенный запах слонихи уже довлел над запахом божества, который некогда заставил светлого слона покинуть стадо, чтобы идти на поиски счастья.

Дни любви заканчивались. Уже и слониха тяготилась временным супругом, чувствуя в утробе начало новой жизни. Былая нежность оставила ее. Должно быть, тогда же, когда из нее улетучились последние остатки божества. Они еще были вместе, но взаимное разочарование и равнодушие друг к другу все больше овладевали ими. Наконец светлый слон вовсе перестал чувствовать тот самый запах, и однажды утром пути его и слонихи разошлись. Она пошла берегом реки, а он – в сторону, на поиски своего или какого-нибудь другого стада.

Он долгое время оставался один. Бродил по джунглям, тоскуя по утраченной смуте, которая казалась ему отныне потерянной навсегда. Несколько раз он видел в отдалении проходящие стада слонов, но всякий раз отказывал себе в возможности присоединиться к ним. К тому же он не знал, как примут его, если это окажется то самое стадо, которое он покинул. Он чувствовал на себе печать изгнания.

Но время шло, и постепенно воспоминания о божестве, источнике дивного запаха, истерлись в его памяти, перестали волновать, как некогда перестала жечь обида на мать. И однажды, увидев довольно многочисленное стадо, светлый слон в последний раз поколебался и пристроился к нему.

В первое время он плелся в хвосте, но постепенно его выделили, и он переместился в середину.

Здесь ему встретился старый знакомый – темнокожий и волосатый слон, в изгнании которого он когда-то принял столь решающее участие. Узнав светлого слона, темнокожий волосач не проявил никакой враждебности. Напротив того, казалось, он даже рад встретить знакомца. Еще бы – теперь их связывало нечто общее. Нетрудно было предположить, что темный слон испытал в жизни историю, подобную той, которую пережил светлый. И они, некогда ставшие врагами, теперь подружились, стараясь держаться рядом друг с другом, понимая друг друга с полувзгляда.

Так, испытав первые радости и разочарования, светлый слон обрел свое третье по счету стадо, коему суждено было стать его последней вольной слоновьей семьей, ибо в один прекрасный день произошли события, полностью изменившие его жизнь.

Все началось с того, что странные, тревожные звуки, доносящиеся издалека в джунглях, стали беспокоить стадо…

В тот самый день, когда эти звуки появились, далеко от бирманских джунглей, в городе Багдаде, любимый визирь халифа Яхья ибн-Хамид Бармакид сообщил знатному купцу Бенони бен-Гааду о великой мечте великого государя – иметь у себя белого слона, которые, говорят, водятся в далекой Бенгалии и Аракане. За такого слона он готов отдать целое состояние и даже более того – человека, доставившего ему белого слона, халиф Аль-Мансур женит на одной из своих племянниц. Выслушав мудрого визиря, купец Бенони бен-Гаад приложил руку к груди и сказал, что он немедленно начинает собираться в путь к берегам Ганга, а если потребуется, и дальше.

– Я буду не я, – добавил он, – если не приведу в Багдад желанное животное.

В ту самую минуту, когда Бенони произносил эту фразу, далеко-далеко от Багдада, сидя в своем арденнском пфальце Аттиниаке, король франков Карл спросил у своей жены:

– Дезидерата, голубка, скажи-ка, ты очень сильно любишь меня или не очень?

– Странный вопрос, государь мой, – пожала голым плечиком королева и легонько отодвинулась от мужа, натягивая на грудь одеяло, – Разве ласки, которые я только что источала вам, не подтверждают мою любовь?

– Представь себе, не подтверждают, – неприятным тоном сказал Карл, поднимаясь с ложа.

– Вот как? – пробормотала Дезидерата, и ей захотелось заплакать. Но беда в том, что плакать она не умела. – Отчего же?

– Оттого, что ты не умеешь любить, – ответил Карл, натягивая на себя сорочку, – И я не люблю тебя. Пожалуй, я отправлю тебя обратно к твоему папаше. Он не оправдал моих ожиданий.

Ты ведь отлично понимаешь, что я бросил Химильтруду и женился на тебе с единственной целью – наладить союз с лангобардами. Однако твой отец глуп и неуемен. Он не понимает, с кем имеет дело. Я – не Карломан, которого можно безнаказанно водить за нос. Так что собирайся, Дезидерата, через три дня мы расстанемся.

– Но ведь и года не прошло со дня нашей свадьбы, – заморгала Дезидерата, стараясь все же выдавить из глаз слезы, – Государь, мы обручились в такой великий день, когда… когда «воссия мирови Свет Разума»… Что вы скажете Иисусу на Страшном суде?

– Скажу, что ты была глупа и бесчувственна, как твой отец. Господь поймет меня.

Королева вскочила, глаза ее пылали гневом.

– Должно быть, эта швабская шлюха, искушенная во всяких штучках, дает вам наслаждение! – с ненавистью воскликнула она.

– О да, – усмехнулся король. – Хильдегарда на редкость хороша в постели. Она даже лучше, чем Химильтруда в первый год нашей жизни. И она вовсе не шлюха. Я был у нее первым мужчиной.

– Должно быть, ротвейлерские колдуньи восстановили ее девственность, – процедила сквозь зубы Дезидерата.

– Не думаю, – рассмеялся Карл.

– Ну так и женитесь на ней!

– Пожалуй.

– Ах вот как? А я?

– Твоя судьба решена. Я не шучу. Через три дня ты отправишься к отцу в Италию.

– Ты с ума сошел, Карл! Отец пойдет на тебя войной. Тебя проклянет Папа Стефан. Ты хоть это понимаешь, выскочка несчастный?

– Стефан при смерти, а твой отец… Впрочем, я не хочу больше с тобой разговаривать.

Считай, что с этой минуты ты мне больше не жена.

Глава третья Двуногие

В джунглях происходило неладное. Вдалеке слышались необычные стуки, треск, скрежет, будто там ходило и неведомо чем занималось стадо каких-то невиданных животных. Слоны беспокоились, в страхе гадая, что бы это могло быть такое. Старожилы предчувствовали конец света, о котором с возрастом начинает думать каждый уважающий себя слон; молодежь просто недоумевала, вопросительно поглядывая на стариков, признанных мудрейшими из мудрейших.

На третий день этих беспокойств и страхов стадо, двигаясь к реке, вдруг наткнулось на плотную стену бамбука, стволы которого зачем-то сомкнулись друг с другом, образуя забор.

Знали бы слоны, что забор этот ничего не стоит разрушить, и вскоре бы уж вовсю плескались в реке. Но они опешили, уставившись в плотную бамбуковую стену, и тупо стояли, не зная, как поступить дальше. Наконец вожак повернулся в ту сторону, откуда дул ветер, и зашагал вдоль забора, старательно принюхиваясь к странным запахам. Подданные последовали за ним. Забор все не кончался и не кончался; они шли целых полдня, а слева по-прежнему вырастала стена из бамбука. Наконец вожак остановился и начал растерянно принюхиваться. Ему показалось, что они вернулись к тому самому месту, где впервые наткнулись на ограду. Сгрудившись вокруг вождя, слоны принялись раздраженно покачивать хоботами, постукивать ими оземь, недовольные вожаком – с какой стати он не может вывести их из этого заколдованного круга! Видя их недовольство, вожак уныло побрел дальше, выводя стадо на второй круг, и если бы он мог взмыть в небо и глянуть вниз с высоты, то увидел бы, что бамбуковая ограда образует загон без выхода, а единственным спасением было бы просто легонько навалиться на стену, проломить ее – и путь открыт! И такие мысли посещали вожака, но помимо всего прочего, оттуда, из-за стены, доносились противные звуки и запахи, и он решил лучше еще раз попытать счастья и найти мирный выход из ловушки.