Олег Рашидов - Сколково: принуждение к чуду

• Название: Сколково: принуждение к чуду
• Автор: Олег Рашидов
• Жанр: Экономика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91657-480-7

Сколково — что же это на самом деле? Точка прорыва, где появится русский Google, или «потемкинский бизнес-центр», который тихо сгинет на обочине истории? Едва появившись на свет, этот амбициозный политический стартап вызвал шквал ожесточенной критики. Автор книги, рискуя нервами и репутацией, провел собственное расследование в поисках ответов на множество непростых вопросов.

Кто и зачем придумал русскую Кремнивую долину? За какими инструкциями российские чиновники летали с тайным визитом в Бостон? Почему инженеры не слышат призыва Виктора Вексельберга? В книге впервые воссоздана полная картина Сколково с первых дней зарождения Города Будущего, объясняется мотивация людей, принимавших ключевые решения. Повествуется об интригах и столкновениях интересов, неизбежных для проектов государственного масштаба.

Для широкого круга читателей.

---

На этом фоне идея создания Города, который изменит Будущее, выглядела совсем не продолжением какой-то поступательной стратегии. Идея создания Города, который изменит Будущее, выглядела, скорее, жестом отчаяния.

Как будто главнокомандующий, ненадолго отлучившийся с поля боя, вернулся и понял, что армия гибнет, битва идет не по диспозиции, да и диспозиция-то, честно говоря, дерьмовая. Затяжная схватка с Доктором Чушь требовала паузы; необходимо было собрать раненых и перегруппировать полки. Требовался новый маневр, по-настоящему новая стратегия.

Глава 8 Технологический Кукуй

ГОСУДАРСТВО дало все инструменты поддержки и развития инноваций, которые только существовали в мире, но чего-то главного так и не происходило. Инициативы в этой области никогда не были предметом серьезного структурного анализа. Но и без него было очевидно, что правильные процедуры, грамотные законы и солидные вливания из бюджета не приближают технологический апгрейд российской экономики. Институциональная модель не работала, не работала и модель принуждения к инновациям. По приказу из Кремля в крупных российских компаниях и корпорациях разработали свои десятилетние программы развития инноваций с общим бюджетом в 100 млрд руб. Каждый регион обладал своей программой поддержки инноваций. При этом весь российский корпоративный сектор тратил на разработку и внедрение новых технологий в два раза меньше, чем одна компания Volkswagen[22].

Из 162 тыс. заявок на получение международных патентов, поданных в 2010 г., на Россию пришлось всего 565[23]. Из них только пять подарили миру 22 крупные российские компании с государственным участием, которые считались локомотивами российской экономики[24].

«Невосприимчивость бизнеса к инновациям, низкий приоритет инновационной деятельности в стратегиях компаний, — констатировали эксперты Министерства экономического развития. — Сектор генерации знаний и созданная инновационная инфраструктура фактически работают вхолостую либо в интересах зарубежных компаний, коммерциализирующих российские разработки»[25].

В этой ситуации можно было бы пойти по пути улучшения государственных институтов, предпринимательского климата в стране. Но это слишком долгий путь. Намного эффективнее показалась идея поуправлять инновационным рывком, что называется, в «ручном режиме». Если большая часть страны противится инновациям, нужно не менять страну, а попробовать построить рядом с ней новую.

Идея так называемой опричнины при Медведеве, как принято считать, родилась в среде политологов и экспертов, близких к администрации президента. В октябре 2009 г. в Институте национальной стратегии презентовали доклад «Модернизация России как построение нового государства»[26]. По мнению авторов, невозможно внедрять инновации в стране, где разрушаются важнейшие системы социализации: средняя и высшая школы, армия, наука, культура, правоохранительная система, социальное обеспечение. Где разлагается государственный аппарат, распадается и дичает само общество, где правит бал тотальная коррупция, разрушается промышленность. «Общество постмодерна» должно быть уничтожено, необходимо снова создать «общество модерна». То есть решить проблему общественной среды, способной к воспроизводству, внедрению и использованию технологий. По сути дела — создать новое государство и новую элиту, консолидировать распавшееся общество на здоровых началах.

Эксперты полагали, что нынешние государство и правящий истеблишмент складывались как мародерские структуры по утилизации и «распилу» советского наследства. Они не в состоянии измениться сами, поэтому необходимо создать президентскую вертикаль модернизации — параллельную структуру власти. Она должна состоять из чрезвычайных органов управления для решения неотложных проблем, таких как беспризорность, организованная преступность, и «стратегических штабов» по разработке перспективных программ (новая образовательная модель, концепция военного строительства, альтернативная урбанизация и т. д.).

Мысль экспертов была понятной — если не получается реформировать сложившуюся вертикаль власти, надо попробовать создать некую параллельную систему, а потом посмотреть, что с этим делать.

Правда, идея строительства альтернативной вертикали в масштабах страны представлялась иллюзорной. Прежде всего потому, что Дмитрий Медведев в силу политических причин был ограничен в действиях, которые он мог совершать в экономике. Требовалось довольно изящное решение, которое не вторгалось бы в сферу полномочий премьер-министра России Владимира Путина.

Президенту Медведеву очень нужен был проект, который бы смог наглядно продемонстрировать возможности модернизации, как должно выглядеть преображение страны на практике. Нужен был проект, который принес бы результат, был быстрым, наглядным и красивым. Город, который изменит Будущее, Инновационный Потешный полк, Технологический Кукуй, где можно было бы попробовать выстроить некую идеальную модель новой экономики, подходил для этого как нельзя лучше.

Говорят, что проект Города, который изменит Будущее, с самого начала лоббировал Анатолий Чубайс, что могущественного чиновника, кроме всего прочего, привлекала в этом проекте возможность включить в сферу своего влияния программу развития технопарков, предложив этой идее новое прочтение. Говорят, что во многом благодаря усилиям Анатолия Чубайса идея создания «Территориально обособленного комплекса для развития исследований и разработок и коммерциализации их результатов» попала в текст ежегодного послания Президента Дмитрия Медведева Федеральному собранию.

Двенадцатого ноября 2009 года в Кремле Дмитрий Медведев заявил буквально следующее: «…надо завершить разработку предложений по созданию в России мощного центра исследований и разработок, который был бы сфокусирован на поддержку всех приоритетных направлений, именно всех направлений. Речь идет о создании современного технологического центра, если хотите, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных центров»[27].

Идея проекта озвучена. Начало положено. Во исполнение послания распоряжением президента № 889-рп от 31 декабря 2009 г. была создана рабочая группа.

«Было довольно смутное представление о том, что это должно быть, — вспоминал один из экспертов, участвовавших в подготовке проекта. — Было понятно, что появлению инновационной среды мешает давление государственного аппарата. Было понимание, что надо попробовать дать определенную свободу действий и убрать бюрократические препоны. Об этом, в принципе, просили все, кто был связан с НИОКР и коммерциализацией научных разработок.

На повестке дня был главный вопрос — какие инструменты нужно применить, чтобы эту свободу обеспечить».

Рабочую группу возглавил Владислав Сурков. В нее вошли помощник президента Аркадий Дворкович, Анатолий Чубайс, Герман Греф, губернатор Московской области Борис Громов, представители ключевых министерств. Кроме этого, для работы над проектом пригласили иностранных специалистов: Эстер Дайсон, Свен-Тора Холма и Доминика Фаша.

Привлечение иностранцев было связано с еще одним базовым предположением: проект должен быть международным, открытым, в него придется вовлекать большое количество иностранных участников. Но было мало конкретики, иностранцев в рабочую группу приглашали по принципу «кто кого знает». Известный американский венчурный инвестор Эстер Дайсон была крестной матерью российского IT-рынка. Свен-Тор Холм создавал первый шведский технопарк Ideon Science Park, а позже руководил шведским Фондом по передаче технологий. Доминик Фаш в свое время принимал участие в создании французского научного парка Sophia Antipolis, работал генеральным директором российской энергетической компании «Энел-ОГК-5» и был приглашен по инициативе Анатолия Чубайса. Организационно-техническим обеспечением деятельности рабочей группы должна была заниматься компания РОСНАНО.

Впрочем, этого не потребовалось. Рабочая группа так ни разу и не собралась.

После того как в январе 2010 г. главные российские чиновники посетили Бостон, многие вопросы о том, каким может быть Город, который изменит Будущее, отпали. Из Америки они привезли понимание, что надо попробовать построить то, чего в России еще не было, — площадку с полноценной инновационной экосистемой. «Было очевидно, что проблема, грубо говоря, кроется в среде, — вспоминал один из участников той поездки. — Если удастся создать место, где будет существовать определенная плотность коммуникации, взаимодействия, кооперация людей, занимающихся инновациями, и бизнесменов, где будет особая культура взаимного доверия, тогда, может, что-то и получится».

Что же такое полноценная инновационная экосистема, на которую чиновникам открыли в глаза в MIT?