Фридрих Шиллер - Драмы Стихотворения

• Название: Драмы Стихотворения
• Автор: Фридрих Шиллер
• Жанр: Драматургия
• Год: 1975

В сборник вошли драмы «Разбойники, «Коварство и любовь», «Лагерь Валленштейна», «Мария Стюарт», «Вильгельм Телль» и стихотворения Фридриха Шиллера. Перевод с немецкого В. Жуковского, В. Левика, И. Миримского, М. Михайлова, Н. Заболоцкого, А. Фета, Л. Мея и др.

Вступительная статья С. Тураева.

Примечания Н. Славятинского.

Иллюстрации Б. Дехтерева.

---

1802

Немецкая муза Перевод А. Кочеткова

[332]

Века Августа блистанье,
Гордых Медичей вниманье
Не пришлось на долю ей:
Не обласкана приветом,
Распустилась пышным цветом
Не от княжеских лучей.

Ей из отческого лона,
Ей от Фридрихова трона
Не курился фимиам.
Может сердце гордо биться,
Может немец возгордиться:
Он искусство создал сам.

Вот и льнет к дуге небесной,
Вот и бьет волной чудесной
Наших песен вольный взлет;
И в своем же изобилье
Песнь от сердца без усилья
Разбивает правил гнет.

1802

Юноша у ручья Перевод К. Фофанова

У ручья красавец юный
Вил цветы, печали полн,
И глядел, как, увлекая,
Гнал их ветер в плеске волн.
«Дни мои текут и мчатся,
Словно волны в ручейке,
И моя поблекла юность,
Как цветы в моем венке!

Но спросите: почему я
Грустен юною душой
В дни, когда все улыбнулось
С новорожденной весной.
Эти тысячи созвучий.
Пробуждаясь по весне,
Пробуждают, грудь волнуя,
Грусть тяжелую во мне.

Утешение и радость
Мне не даст весна, пока
Та, которую люблю я,
И близка и далека…
К ней простер, тоскуя, руки —
Но исчез мой сладкий бред…
Ах, не здесь мое блаженство —
И покоя в сердце нет!

О, покинь же, дорогая,
Гордый замок над горой!
Устелю твой путь цветами,
Подаренными весной.
При тебе ручей яснее,
Слышны песни в высоте, —
В тесной хижине просторно
Очарованной чете».

1803

Путешественник Перевод В. Жуковского

Дней моих еще весною
Отчий дом покинул я;
Все забыто было мною —
И семейство и друзья.

В ризе странника убогой,
С детской в сердце простотой,
Я пошел путем-дорогой —
Вера был вожатый мой.

И в надежде, в уверенье
Путь казался недалек.
«Странник, — слышалось, — терпенье!
Прямо, прямо на восток.

Ты увидишь храм чудесный;
Ты в святилище войдешь;
Там в нетленности небесной
Все земное обретешь».

Утро вечером сменялось,
Вечер утру уступал;
Неизвестное скрывалось;
Я искал — не обретал.

Там встречались мне пучины;
Здесь высоких гор хребты;
Я взбирался на стремнины;
Чрез потоки стлал мосты.

Вдруг река передо мною —
Вод склоненье на восток;
Вижу зыблемый струею
Подле берега челнок.

Я в надежде, я в смятенье;
Предаю себя волнам,
Счастье вижу в отдаленье;
Все, что мило, — мнится — там!

Ах! В безвестном океане
Очутился мой челнок;
Даль по-прежнему в тумане,
Брег невидим и далек.

И вовеки надо мною
Не сольется, как поднесь,
Небо светлое с землею…
Там не будет вечно здесь.

1803

Торжество победителей Перевод В. Жуковского

[333]

Пал Приамов град священный,
Грудой пепла стал Пергам;
И, победой насыщенны,
К острогрудым кораблям
Собрались эллины — тризну
В честь минувшего свершить
И в желанную отчизну,
К берегам Эллады плыть.
Пойте, пойте гимн согласной:
Корабли обращены
От враждебной стороны
К нашей Греции прекрасной.

Брегом шла толпа густая
Илионских дев и жен:
Из отеческого края
Их вели в далекий плен.
И с победной песнью дикой
Их сливался тихий стон
По тебе, святой, великой,
Невозвратный Илион:
«Вы, родные холмы, нивы,
Нам вас боле не видать;
Будем в рабстве увядать…
О, сколь мертвые счастливы!»

И с предведеньем во взгляде
Жертву сам Калхас[334] заклал:
«Грады зиждущей Палладе[335]
И губящей (он воззвал),
Буреносцу Посейдону,
Воздымателю валов,
И носящему Горгону,
Богу смертных и богов!»[336]
Суд окончен, спор решился,
Прекратилася борьба;
Все исполнила Судьба:
Град великий сокрушился.

Царь народов, сын Атрея[337],
Обозрел полков число,
Вслед за ним на брег Сигея[338]
Много, много их пришло…
И внезапный мрак печали
Отуманил царский взгляд:
Благороднейшие пали…
Мало с ним пойдет назад.
«Счастлив тот, кому сиянье
Бытия сохранено,
Тот, кому вкусить дано
С милой родиной свиданье!

И не всякий насладится
Миром, в свой пришедши дом:
Часто злобный ков таится
За домашним алтарем;
Часто Марсом пощаженный
Погибает от друзей
(Рек, Палладой вдохновенный,
Хитроумный Одиссей).
Счастлив тот, чей дом украшен
Скромной верностью жены!
Жены алчут новизны:
Постоянный мир им страшен».

И стоящий близ Елены
Менелай тогда сказал:
«Плод губительной измены —
Ею сам изменник пал;
И погиб виной Парида[339]
Отягченный Илион…
Неизбежен суд Кронида,
Все блюдет с Олимпа он.
Злому злой конец бывает:
Гибнет жертвой Эвменид,
Кто безумно, как Парид,
Право гостя оскверняет».

«Пусть веселый взор счастливых
(Оилеев сын[340] сказал)
Зрит в богах богов правдивых;
Суд их часто слеп бывал:
Скольких бодрых жизнь поблекла!
Скольких низких рок щадит!
Нет великого Патрокла[341];
Жив презрительный Терсит.
Смертный, царь Зевес Фортуне
Своенравной предал нас:
Уловляй же быстрый час,
Не тревожа сердца втуне.

Лучших бой похитил ярый![342]
Вечно памятен нам будь
Ты, мой брат, ты, под удары
Подставлявший твердо грудь,
Ты, который нас, пожаром
Осажденных, защитил…
Но коварнейшему даром
Щит и меч Ахиллов был.
Мир тебе во тьме Эрева[343]!
Жизнь твою не враг отнял:
Ты своею силой пал,
Жертва гибельного гнева».

«О Ахилл! О мой родитель
(Возгласил Неоптолем)!
Быстрый мира посетитель,
Жребий лучший взял ты в нем.
Жить в любви племен делами —
Благо верное земли;
Будем вечны именами
И сокрытые в пыли!
Слава дней твоих нетленна,
В песнях будет цвесть она:
Жизнь живущих не верна,
Жизнь отживших неизменна!»

«Смерть велит умолкнуть злобе
(Диомед[344] провозгласил):
Слава Гектору во гробе!
Он краса Пергама был;
Он за край, где жили деды,
Веледушно пролил кровь;
Победившим — честь победы!
Охранявшему — любовь!
Кто, на суд явясь кровавый,
Славно пал за отчий дом,
Тот, почтенный и врагом,
Будет жить в преданьях славы!»

Нестор[345], жизнью убеленный,
Нацедил вина фиал
И Гекубе[346] сокрушенной
Дружелюбно выпить дал.
«Пей страданий утоленье:
Добрый Вакхов дар — вино;
И веселость и забвенье
Проливает в нас оно.
Пей, страдалица! печали
Услаждаются вином:
Боги жалостные в нем
Подкрепленье сердцу дали.

Вспомни матерь Ниобею[347]:
Что изведала она!
Сколь ужасная над нею
Казнь была совершена!
Но и с нею, безотрадной,
Добрый Вакх недаром был:
Он струею виноградной
Вмиг тоску в ней усыпил.
Если грудь вином согрета
И в устах вино кипит:
Скорби наши быстро мчит
Их смывающая Лета».

И вперила взор Кассандра,
Вняв шепнувшим ей богам,
На пустынный брег Скамандра[348],
На дымящийся Пергам:
«Все великое земное
Разлетается, как дым:
Ныне жребий выпал Трое,
Завтра выпадет другим…
Смертный, Силе, нас гнетущей,
Покоряйся и терпи;
Спящий в гробе мирно спи;
Жизнью пользуйся живущий!»

1803