Юрий Щеглов - Бенкендорф. Сиятельный жандарм

• Название: Бенкендорф. Сиятельный жандарм
• Автор: Юрий Щеглов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010531-2, 5-271-02952-2

До сих пор личность А. Х. Бенкендорфа освещалась в нашей истории и литературе весьма односторонне. В течение долгих лет он нес на себе тяжелый груз часто недоказанных и безосновательных обвинений. Между тем жизнь храброго воина и верного сподвижника Николая I достойна более пристального и внимательного изучения и понимания.

---

За строкой «Медного всадника»

Отдышавшись, Бенкендорф велел повернуть к дворцу. Восемнадцать матросов-силачей налегли на весла, но катер застыл, будто нарисованный, — не сдвинулся ни на шаг. Два-три весла и вовсе сломались, хорошо, что вода не вырвала уключины. Беляев 2-й велел взять запасные. Ударил мощный порыв ветра, и катер вдруг понесло против течения. Огромные валы, видимо встретив какое-то препятствие, как звери кинулись на город. Командующий катером Беляев 2-й сказал Бенкендорфу:

— Ваше превосходительство, вниз по течению плыть нельзя. Весла сломаем, как прутики. Матросы выбиваются из сил. Разрешите поворотить по ветру и встречным подавать помощь. Иного выхода нет.

Только однажды Бенкендорф переживал нечто подобное. Добрых два десятка лет назад вместе с Воронцовым и другими участниками северной экспедиции против налолеоновских войск он попал в бурю, которая разметала флот. Их чуть не смыло в море. Воронцов бросил ему конец каната, и, уцепившись, поддерживая друг друга, они добрались до мачты от борта, где их застал первый удар волны.

Мокрый мундир на Бенкендорфе стеснял движения, но избавиться от него он не мог. Пронизывающий ветер совсем сковал бы движения. Первых пострадавших они втянули на палубу у Сального буяна. Две женщины и ребенок качались на деревянном плоту, роль которого сыграла крыша какой-то бедной хижины. От страха они не могли вымолвить ни слова. Только Бенкендорф с братьями втянули женщин, как увидели, что с другого борта на маленьком ялике прямо к ним плывет несколько полуодетых мужчин. Бенкендорф распорядился бросить канат, но пляшущий ялик трудно было удержать хоть на секунду, чтобы позволить терпящим бедствие перебраться на катер. Наконец стихия была побеждена. Трое мужчин сменили обессилевших гребцов. Бенкендорф, окидывая взором вздымающиеся темно-зеленые горы, никак не мог определить, в какую сторону сносит катер. У Адмиралтейства вода произвела меньше разрушений, чем в местах низких, где по берегам были разбросаны невысокие деревянные строения. В низинах царила смерть. Погибали жилища, плавающие кровли и бревна носились по поверхности и представляли страшную угрозу лодкам, в которых находились люди. Их имущество стало добычей мятежной стихии, и никто не помышлял о его спасении.

— Ваше превосходительство, мы на Петербургской. Здесь вода достигает второго этажа. Я велел провести катер между домами и попытаться освободить тех людей, которые привязали себя к веткам деревьев, — сказал Беляев 2-й.

По пути сняли с вертящихся в водовороте сбитых досок собаку. Она смотрела на освободителей человеческими глазами и жалобно скулила. Бенкендорф впустил ее в каюту. Мелькнула мысль: хорошо, что попалась собака, а не кошка. Кошек он не переносил. Погреба, подвалы и все нижнее жилье на Петербургской стороне заполняла вода. Часть домов была смыта до основания. Улицы загромождены лесом, плавающими дровами и домашней утварью. Катер двигался медленно. Начали снимать сперва женщин, которые держались за ветки, потом мужчин с детьми.

Буря еще не унималась, хотя уже становилось ясно, что напор ослабевает. Мичман Беляев 1-й устраивал спасенных. Бенкендорф велел прежде всего заняться женщинами. Несчастье оказывало на них странное действие. Они будто потеряли разум, и приходилось несколько раз повторять просьбу отойти от гребцов и сесть в центре катера на палубу. Наблюдая за тем, как действуют братья Беляевы, Бенкендорф решил рапортовать государю и просить о награждении орденом младшего, отлично командовавшего матросами и с бесстрашием протягивавшего руку всем, кто просил о поддержке.

Бенкендорф скомандовал пристать к одному из каменных домов богатой и крепкой постройки, чтобы позволить отдохнуть гребцам, которые были больше не в состоянии направлять катер к какой-нибудь цели, что грозило неминуемой катастрофой. Сейчас он уже отвечал и за жизнь спасенных. Опасность погибнуть второй раз на дню окончательно сломила бы душевные силы едва успевших избавиться от страха смерти людей.

Дом украшала лепнина, входные двери покрывала вода. Крепкие оконные рамы сохранили зеркальные стекла на бельэтаже, высоко поднятом над тротуаром, который превратился в дно буйствующего озера, перегороженного стенами домов. Как проникнуть внутрь?

— Мичман, возьмите сходню и выбейте любое окно. Однако сперва загляните в комнату — нет ли там хозяев?

Вода плескалась на метр ниже подоконника и начинала убывать, правда очень медленно. Катер подогнали поближе к стене и быстро выдавили раму. Но очень неудачно. Осколки стекла и дерева не позволяли проникнуть в помещение. Тогда матросы вновь взялись за сходню и, раскачав, вышибли другую раму напрочь. Эта квартира оказалась пуста, и Бенкендорф распорядился перевести спасенных в помещение, что, между прочим, оказалось непростым и нелегким делом. Катер раскачивало и било о стену, водная пропасть каждый раз то расширялась, то сужалась. В квартире рядом он обнаружил обширное петербургское семейство Огаревых, которое сразу принялось помогать спасенным. Мадам Огарева и служанка охапками выносили для них из гардеробной белье, халаты, одежду. Все были одеты и обуты. Бенкендорф заверил, что государь возместит ущерб, причиненный дому, а также отплатит гостеприимство, но Огаревы и слышать не желали. С подобным великодушием Бенкендорф сталкивался только во время войны с французами.

В третьем часу пополудни вода начала убывать. К сумеркам в городе стали ездить экипажи, и тротуары почти везде очистились. Мойка, Фонтанка и другие речки и каналы возвратились в свои берега. Мосты поднялись наверх и по-прежнему осаживали вниз недавно непокорную воду. Затихшая и смиренная, она как бы просила прощения у жителей за недавнее безумие. К ночи улицы совершенно обнажились, и волны мирно потекли туда, куда предписывали земные законы.

Однако Петербургская сторона медленно приходила в чувство. Только к рассвету Бенкендорф, обсушившись и кое-как с помощью мадам Огаревой зашив мундир, отправился вместе с братьями Беляевыми во дворец, приказав переписать спасенных.

Матросы испросили позволения взять в Гвардейский экипаж избавленную от гибели собаку. Бенкендорф улыбнулся:

— На усмотрение начальства. Позволяю сослаться на генерал-адъютанта его величества.

Катер отвалил к Дворцовой набережной. К утру добрались до места, откуда начали смертельно опасный поход. Государь был на ногах. До поздней ночи он отдавал распоряжения. Милорадович не отходил от него. В борьбе со стихией особо отличились войска и моряки Гвардейского экипажа. Государь приказал составить и обнародовать список пострадавших от наводнения. Он принимал рапорты, поступающие со всех сторон, и имел вид человека, вполне справившегося с несчастьем. Милорадович доложил, что более прочих ущерб понесли Галерная гавань, Петербургская сторона и самые низинные территории, примыкающие к Неве. На восстановительные работы государь отпустил немалые средства, и к ним приступили в тот же день.

— Что у тебя? — обратился государь к Бенкендорфу. — Промок? Мне твой друг Милорадович доложил, что ты проявил мужество сверх всякой меры и не раз рисковал здоровьем и жизнью. Так ли это?

— Государь, граф из добрых чувств несколько преувеличивает мои заслуги. Я только следовал вашему приказу: спасти как можно больше несчастных. Позвольте, ваше величество, представить вам двух юношей, которые действительно совершали подвиги и творили чудеса. Мичманы Александр и Петр Беляевы, состоящие в Гвардейском экипаже.

— Знаю. Молодцы! Кто командовал катером?

— Беляев второй, ваше величество.

— За мужество и спасение людей награждаю тебя орденом святого Владимира четвертой степени.

Он поискал глазами: с кого бы из окружающих снять орден. Милорадович подозвал дежурного флигель-адъютанта Германна, снял с него орден и протянул государю.

— Ваше величество, я не сделал ничего сверх того, что сделал бы на моем месте каждый человек, — сказал Петр Беляев. — И потому не достоин вашей награды. Среди моряков есть люди, которые куда более поспособствовали генерал-адъютанту Бенкендорфу при спасении утопающих.

— За моих гребцов, мичман, не заступайся. Свое получи, а они свое получат. Благородство же похвально.

Однако Беляев 2-й не сделал движения, которое от него требовалось. Он стоял и смотрел на государя, словно ждал чего-то. Бенкендорф поспешил на выручку.

— Не ваше дело, молодой человек, возражать, когда государю угодно наградить!

И только тогда Беляев 2-й шагнул вперед. Государь передал орден Бенкендорфу и повернулся к Милорадовичу:

— Граф, распорядитесь, чтобы список всех отличившихся нижних чинов был представлен к утру.

Государь повернулся и, ссутулившись, какой-то тяжелой походкой двинулся прочь.