Борис Соколов - Врангель

• Название: Врангель
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03294-1

Книга об одном из вождей Белого движения Петре Николаевиче Врангеле прослеживает его жизненный путь блестящего гвардейского офицера царской России, получившего генеральский чин на тринадцатом году службы, до Верховного правителя Крыма и главы русской эмиграции. Автор, известный писатель и историк Борис Соколов, строит убедительные предположения об исторических альтернативах: какова была бы судьба Белого движения, если бы Врангель с самого начала возглавил его, и что изменилось бы, если бы ему удалось осенью 1920 года заключить союз с Польшей. В биографии рассказывается, как появился хрестоматийно известный образ генерала в черкеске, почему Врангель не поддержал выступление Корнилова против Керенского, в чем суть его конфликта с Деникиным, как на самом деле проходила эвакуация белых из Крыма в ноябре 1920 года и какова была истинная причина смерти того, кого современники называли последним белым рыцарем и кровавым черным бароном.

---

Но группа Улагая была очень утомлена и с темнотой приостановила наступление, не сумев ворваться в Царицын на плечах неприятеля. Генерал просил отложить возобновление наступления на день. Врангель выехал в штаб Улагая и настоял на возобновлении атаки. В пять часов вечера 17 июня бои возобновились. 3-я Кубанская и 7-я пехотная дивизии при поддержке бронепоездов ворвались в Царицын. Конница Шатилова взяла станцию Гумрак.

Восемнадцатого июня Врангель издал приказ по случаю взятия Царицына:

«Славные войска Кавказской армии!

8-го мая под станцией Великокняжеской вы разбили противника и погнали его к Царицыну.

С тех пор, в течение сорока дней, не зная отдыха, вы гнали врага. Ни безводье калмыцких степей, ни палящий зной, ни отчаянное сопротивление врага, к которому беспрерывно подходили подкрепления, не могли остановить вас.

В ряде жестоких боев вы разбили X и подошедшую XI армии противника и, подойдя к Волге, ворвались в логовище врага — Царицын…

За все эти сорок дней противник потерял 40 000 пленных, 70 орудий, 300 пулеметов; его бронепоезда, броневики и другая военная добыча попали в ваши руки.

Ура вам, храбрецы, непобедимые орлы Кавказской армии.

Слава о новых подвигах ваших пронесется как гром, и весть о ваших победах в родных станицах, селах и аулах заставит гордостью забиться сердца ваших отцов, жен и сыновей.

Генерал Врангель».

В руки врангелевской армии также попали бронепоезда «Ленин» и «Троцкий», огромное количество боеприпасов, 131 паровоз, более десяти тысяч вагонов.

Утром 19 июня Врангель приехал в Царицын. Генерал П. С. Махров так запечатлел в своих мемуарах встречу с ним: «Генерал Врангель сидел за письменным столом в роскошном салоне со своим начальником штаба… Генерал Врангель выглядел очень эффектно: высокий, стройный, затянутый в черную черкеску с белыми газырями и небольшим изящным кинжалом у пояса. У него было красивое гладко выбритое лицо, коротко подстриженные усы, в больших глазах отражались ум, воля, энергия. Манеры Врангеля были элегантны в своей простоте и непринужденности. Голос звучал приятно, а говорил он кратко и ясно».

Взятие Царицына стало крупнейшим успехом в военной карьере барона. Никогда ни до, ни после войска под его командованием не захватывали столько пленных и трофеев. Однако, несмотря на то, что пленных теперь не расстреливали, лишь несколько сотен из них смогли пополнить ряды Кавказской добровольческой армии. Большинство же либо использовались на работах по ремонту путей сообщения и возведению укреплений, либо отправлялись в тыл, где из них пытались сформировать новые воинские части. Между тем оптимальным способом использования пленных было бы добровольно-принудительное вливание в ряды тех частей, которые их захватили. Пока белым армиям сопутствовал успех, относительная лояльность большинства пленных была гарантирована.

Эту практику вливания пленных непосредственно в части Врангель будет более широко применять в Крыму. Но и тогда основную массу пленных будут отправлять в тыл, в запасные батальоны, и большинство из них так и не успеет принять участие в борьбе на стороне белых.

Действия Врангеля под Царицыном, где ярко проявился его полководческий талант, генерал Б. А. Штейфон охарактеризовал следующим образом:

«После семнадцатидневной операции войска Врангеля овладели 17 июня Царицыном. Необходимо при этом отметить тот удивительно смелый план, какой применил Врангель для непосредственного овладения городом: он совершенно обнажил свой фронт на двадцать с лишком верст, сосредоточил три четверти своих сил на правом фланге и столь внушительным кулаком нанес удар вверх по Волге. Это была внешне азартная, но в действительности совершенно обдуманная ставка на психологию врага. И болыыевицкая карта была бита…

В Манычских боях, а затем в Царицынской операции проявились весьма ярко две главных черты характера Врангеля: неудержимый порыв и изумительная настойчивость. Сочетанием таких крайностей и характеризуется большое военное дарование».

По мнению Штейфона, эта победа имела огромное значение для дальнейшей карьеры военачальника: «Изучая жизнь и деятельность П. Н. Врангеля, невольно приходишь к заключению, что по своим последствиям, тогда еще незримым, овладение Царицыном явилось для П. Н. Врангеля событием чрезвычайно важным, а в известном смысле и роковым. Царицынская победа создала его имени большую популярность в войсках. В то же время на него обратила внимание и им заинтересовалась иностранная дипломатия в лице представителей Англии и Франции. Вместе с тем, взятие Царицына послужило как бы причиной к обострению отношений между генералом Деникиным и генералом Врангелем, что в свою очередь оказало большое влияние на последующие события».

За взятие Царицына англичане наградили Врангеля орденом Святых Михаила и Георгия, а один из офицеров Кавказской армии сочинил в честь командарма красивый походный марш «Генерал Врангель».

Вечером 19 июня в Царицын прибыл Деникин. Он сразу же провел совещание с Врангелем и Юзефовичем.

Врангель предлагал после взятия Царицына завершить операцию группы генерала Эрдели по овладению Астраханью. Продолжение наступления Добровольческой и Донской армий на север он считал слишком рискованным в условиях расстройства тыла, отсутствия резервов и чрезмерной растяжки линии фронта. Петр Николаевич полагал, что оптимальным вариантом было бы временно закрепиться на сравнительно коротком и обеспеченном на флангах крупными водными преградами фронте Царицын — Екатеринослав и, выделив из Кавказской армии часть сил для действия в юго-восточном направлении с целью содействия Астраханской операции, сосредоточить в районе Харькова крупную конную массу в три-четыре корпуса. В дальнейшем он считал необходимым действовать конницей на кратчайших к Москве направлениях, нанося удары в тыл красным армиям, и одновременно реорганизовывать тыл, укомплектовывая и разворачивая части, создавая свободные резервы, строя в тылу укрепленные узлы сопротивления. Все эти соображения были изложены в рапортах, которые были вручены главнокомандующему. Генерал Деникин, принимая их, усмехнулся: «Ну, конечно, первыми хотите попасть в Москву».

В принципе, план Врангеля был разумен. Он давал хоть какие-то шансы на успех. Как показал последующий рейд конного корпуса Мамонтова, белая кавалерия могла довольно свободно перемещаться в красном тылу. Группировка в несколько конных корпусов, вероятно, имела шансы достичь Москвы — если бы, конечно, казаки не слишком увлеклись грабежом городов на пути к Москве. Хотя, как и в случае с Царицыном, можно было постараться увлечь их обещанием тех несметных богатств, что ждут их в Москве.

Но, как свидетельствовал тот же царицынский опыт, взять большой, сильно укрепленный город, защищаемый многочисленными неприятельскими войсками с мощной артиллерией, силами одной только конницы невозможно. Требовалось наличие большого количества частей пехоты и тяжелой артиллерии. Но ни та ни другая не поспели бы за стремительным рейдом конных корпусов. А у красных в Москве был сильный гарнизон с артиллерией и большим запасом снарядов. Кроме того, можно было не сомневаться, что советское командование бросит на защиту Москвы все силы, в том числе и конный корпус С. М. Буденного, который по своей численности и обеспеченности артиллерией был равен двум-трем конным корпусам белых, а также другие лучшие стрелковые и кавалерийские дивизии. Думается, что даже при принятии плана Врангеля у белых всё равно не было бы шансов взять Москву и одержать в тот момент победу в Гражданской войне.

Между прочим, чуть позже аналогичный план предлагал и генерал-лейтенант А. Г. Шкуро. В мемуарах он писал:

«Как раз в это время проходил знаменитый рейд генерала Мамонтова, и от него не было известий. Я просил о том, чтобы мне было разрешено пробиваться на соединение с корпусом Мамонтова для дальнейшего, по соединении, совместного рейда для освобождения Москвы; доказывал, что, овладев Москвой, мы вырвем сразу всё управление из рук кремлевских самодержцев, распространим панику и нанесем столь сильный моральный удар большевизму, что повсеместно вспыхнут восстания населения и большевизм будет сметен в несколько дней. Донцы поддерживали мой план. Однако Врангель и Кутепов сильно восстали против него. Врангель вследствие своего непомерного честолюбия не мог перенести, чтобы кто-либо, кроме него, мог сыграть решающую роль в Гражданской войне. Кутепов же опасался, что его правый фланг вследствие моего ухода повиснет в воздухе и он будет отрезан от донцов.

Все эти опасения были напрасны, ибо красная пехота, сильно потрепанная и чувствовавшая себя обойденной, едва ли была способна к энергичным наступательным действиям. Красной же кавалерии, кроме корпуса Думенко, действовавшего в Царицынском направлении, почти еще не существовало, ибо Буденный только формировал ее в Поволжье. Однако Главнокомандующий не разрешил мне этого движения. Бывая в Ставке, я продолжал настаивать.