Дорис Смит - Милая обманщица

• Название: Милая обманщица
• Автор: Дорис Смит
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1379-Х

Очаровательная Хейди в путешествии знакомится с симпатичным журналистом Полом Фриманом и, поддавшись его уговорам, выдает себя за пропавшую дочь умирающей женщины. Однако, к удивлению Хейди, появляется мужчина, который тоже принимает ее за исчезнувшую девушку. В его чувствах к ней борются гнев и любовь…

---

— Возьмите машину, — любезно предложил он. — А то вам трудно будет перелезать через забор в таком одеянии.

И вновь Хейди показалось, что Дженни нахмурилась.

— О боже, это так все меняет!..

Да что же она такое на самом деле задумала?

— Да, теперь все иначе, — солидно ответила Хейди. — Я стала на пятнадцать лет старше, так что нечему удивляться. Придется тебе с этим смириться.

Но почему Рори так смотрит на нее? Он ведь должен сейчас быть на работе. Он окинул оценивающим взглядом макияж, ее стройные ножки, что очень напомнило Хейди то утро, когда он вошел к ней в спальню, чтобы поторопить. И теперь, как тогда, пульс у нее опять участился. Однако, когда он заговорил, голос его звучал совершенно безразлично:

— Не забудь посмотреть новую часовню, ее построили уже без тебя.

Хейди была очень благодарна ему, он дал очень полезную информацию. Она ведь легко могла сделать вид, будто помнит часовню с детства.

— Сестры в монастыре молятся за маму, — сообщила Дженни, когда они миновали половину пути.

Это сообщение расстроило Хейди. Неужели Дженни надеется? Неужели все еще думает… Нет, не может быть. Хейди отвернулась от дороги и посмотрела на девочку. Если бы Дженни не выглядела такой беззащитной, такой маленькой… пухлые щечки, детские губы… Ее подозрительность, даже враждебность не вызывали злости или обиды Хейди — только глубокое сострадание.

— Дженни, деточка. Ты же понимаешь… — начала она осторожно.

И вздохнула — бесполезно.

— Кажется, та машина хочет, чтобы мы пропустили их вперед, — произнесла Дженни сквозь зубы.

Хейди и раньше подумывала о монастыре. И о том, почему и Сюзанну, и Дженни так тянуло туда. Сама она, например, впервые в жизни ехала в монастырь.

Там оказалось прохладно, очень чисто и пахло чем-то сладким. Статуя Пресвятой Девы, с огромным букетом свежих цветов перед с ней, стояла в конце длинного монастырского коридора. Монахиня, которая вела их к матери Марии, отвесила перед статуей земной поклон.

Все это чрезвычайно поразило Дженни. До сих пор Хейди осознавала житейские последствия своего обмана: в лучшем случае Рори просто выставит, в худшем может подать в суд за самозванство. Однако моральный аспект поступка до этой минуты как-то не приходил ей в голову. В церкви Хейди всегда ощущала себя солдатом, «марширующим в строю». А здесь вдруг почувствовала себя маленькой, нахальной, гнусной притворщицей.

Мать Мария оказалась очень старой и очень мудрой. Ее почитали и в монастыре, и в округе. Обмануть святую женщину, попытаться скрыть, кто она на самом деле, показалось Хейди таким же бесстыдством, как все, что делала настоящая Сюзанна.

Дверь комнаты отворилась, и настоятельница предстала перед ними в черной длинной одежде, словно сошедшая со страниц Апокалипсиса. Мать Мария стояла спиной к окну. Сквозь него золотистым светом в помещение проникало предзакатное солнце. Она не двигалась, и Хейди невольно сравнила ее неподвижную черную фигуру с праведным судией с картинки из книги. Но сейчас она вспомнила не только книгу, но и того, кто ее написал, — святого апостола и евангелиста Иоанна, символом которого был орел. Высокие скулы с тонкими набрякшими веками, небесно-голубые глаза придавали лицу настоятельницы проницательный и в то же время ангельский вид. Ее взгляд, Хейди поняла это в одно мгновение, никогда ни за что не пропустил бы Сюзанну в самой большой толпе.

«Что ж, я хотя бы не слишком притворяюсь, — подумала Хейди. — Я просто похожа сама на себя». Она поняла, что в этот решающий момент будет вести себя естественно, как Хейди Браун. Возможно, Сюзанна была здесь со всеми на короткой ноге, ее хорошо знали. А Хейди — нет. Поэтому не могла и не хотела притворяться.

— Большое вам спасибо, что согласились принять меня, матушка, — произнесла она. — Я давно хотела к вам приехать.

Глаза, чистые и открытые как голубое небо, казалось, оживились, веки вздрогнули, как крылья, и вновь опустились.

Она все знает, сказала себе Хейди, она все-все поняла.

Но при этом мать Мария выглядела на удивление спокойной, когда Хейди двинулась к ней. Как и в прошлый раз и так же неожиданно, она протянула к ней руки. Невозможно было думать, предположить, что ее ожидает такое теплое приветствие. Однако это оказалось именно так.

— Дитя мое, я так надеялась тебя увидеть! Я ждала тебя.

Они поговорили о светских новостях — о последствиях засухи, о субботнем пожаре и о нападении совы на Хейди.

— Бедное дитя! — в ужасе воскликнула пожилая монахиня. — Какой кошмар!

— Я сама виновата, — призналась Хейди. — В следующий раз буду осторожнее.

— Странно, что никто тебя об этом не предупредил, — проворчала Дженни. — Я о таких вещах знала еще ребенком. Папа мне все время об этом твердил.

В нависшем напряженном молчании раздался голос матушки Марии, мягкий, но властный, как у родителя, указывающего на запрещенную дверь.

— О, все со временем забывается. — Она мягко улыбнулась. — Даже более важные вещи. Но Дженни повезло. У нее был замечательный, заботливый отец. Надеюсь, она на всю жизнь сохранит память о всех его предупреждениях и советах. — Настоятельница взяла юную красавицу за руку и слегка пожала ее. — Я знаю, сейчас у тебя очень скорбное время, но это пройдет. А самое ценное — память — останется.

Смысл ее слов дошел по назначению. Дженни слушала очень внимательно.

Джек Уиттейкер, видимо, был очень хорошим человеком, размышляла тем временем Хейди. Он, наверное, мог, если бы судьба дала время, вернуть Гленглассу былое достоинство. И его дочь права, что хранит память о нем.

Однако Дженни заговорила не об отце:

— Мама все в том же состоянии. Обычно люди после такой аварии живут день или два. Прошло уже полтора месяца, а она жива.

Мать Мария переглянулась с Хейди.

— Дженни пора уже подумать и о себе, — осторожно начала Хейди. — Ей предстоит очень напряженный год, — обратилась она к настоятельнице. — Рори переживает, что девочка так долго пропускает школу.

Мать Мария склонила голову в знак согласия:

— Я сама только недавно говорила об этом сестре Габриеле.

— Нет! — возмущенно захныкала Дженни. — Нет, матушка, я не могу уехать. Я не хочу. По крайней мере, сейчас.

Может, она надеялась, внезапно озарило Хейди, что этот визит в монастырь закончится моим разоблачением? Но даже если и так, можно ли ее винить за это? У девочки есть чувство ответственности, и ей наверняка мучительна мысль о вторжении в ее жизнь самозванки.

Столько еще нужно обдумать! Увы, Хейди не успевала все предусмотреть. Получалось так, что тяжесть этой пока неразрешимой ситуации она взвалила на свои плечи и разделить ее не с кем. Масштабы ее ошибки только теперь начинали приобретать истинные очертания. И сейчас, в порыве раскаяния, она готова была раскрыть карты. Не откладывая признаться во всем. Однако напряженное молчание нарушила не она — ее опередила мать Мария:

— Сестра Габриела хотела тебя видеть, Дженни, дитя мое. Пойди к ней. Ты знаешь, как ее найти.

Сестра Габриела прикована к постели, пояснила она Хейди. Ей уже девяносто пятый год. Она самая старшая сестра в монастыре. Живет в Гленглассе уже шестьдесят лет.

— Как это чудесно! — воскликнула Хейди. И тут же поняла, что если это ловушка, то она выдала себя с головой. Но теперь что-либо исправлять поздно. По крайней мере, здесь не стоило идти на хитрость. Она вдруг вспомнила рассказ Рори о часовне. — А можно посмотреть вашу новую часовню? — живо поинтересовалась девушка.

— Да, конечно. — Матушка Мария тут же встала. — Мы так любим показывать ее гостям. Это наша гордость, мы столько о ней мечтали!

Они вышли из здания в меркнущий полуденный свет, пересекли мощенный серым булыжником двор и подошли в красно-бурому зданию с тонким, толщиной с карандаш, шпилем. Часовня расположилась в тени молодых елей.

— Деревья, — пояснила мать Мария, — выделены мистером Хантом и посажены его рабочими. А часовня освящена в честь Святого Духа.

С этими словами настоятельница открыла дверь, и Хейди оказалась под каменным полукруглым куполом с узкими окошками. Она заметила, как искусно сделаны окна, чтобы естественное освещение подчеркивало золотисто-янтарные цвета фресок. На мгновение девушка чуть не задохнулась от восхищения.

— Не хочешь ли ты мне что-то рассказать, дитя мое? — спросила монахиня.

Рассказ оказался долгим, усложненным событиями и ощущениями. Хейди скрыла только факт женитьбы Сюзанны и Рори, а в остальном поведала обо всем, не щадя и не выгораживая себя. Даже если бы она захотела, у нее бы не получилось. В доме, носящем Его имя, царил Дух Истины.

Мать Мария лишь однажды прервала ее, мягко напомнив:

— Я же просила тебя рассказать, а не исповедоваться, дитя мое. Я твой друг, а не судья.