Леонид Влодавец - Вист втемную

• Название: Вист втемную
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003050-9

Они называют себя «мамонтами». Бойцов этой группы в плен не берут — уничтожают на месте. Юра Таран пока числится у них курсантом, но задание, с которым его посылают в Москву, заставило бы поежиться и матерого профессионала. Мало того, что ему приходится убивать и уходить от погони, так еще и спутницы прицепились: малолетка с кошкой и девица в очках. Тем не менее трупами упорно становятся их враги, а они чудом выпутываются из очередной передряги. Даже когда на шее Тарана защелкивается ошейник с прикрепленным к нему взрывным устройством, он продолжает схватку. «Мамонты» не умирают и не сдаются…

---

Он как бы вонзился в эту черную стену, и сразу после этого видения дороги, машины и прочего исчезли. Появилась Надька Веретенникова, которая находилась вместе с ним в каком-то замкнутом пространстве с неясными очертаниями, гладила его по голове и бормотала:

— Все в порядке, не волнуйся, я с тобой…

После этого Таран проснулся. Как говорится, в холодном поту, хотя в избушке было очень даже тепло, и остыть она за несколько часов почти не успела.

МЕЛКОЕ ХУЛИГАНСТВО

Из сонного состояния Юрка вышел не сразу и какое-то время находился на грани, что называется, яви и грез. В том смысле, что в конце сна на смену жуткому страху пришла приятная расслабуха, и из этого сна ему попросту не хотелось вылезать в реальный мир.

Однако выяснилось, что в реальном мире Тарана тоже кто-то нежно поглаживает. Причем не только по стриженой башке, но и по груди под свитером. А также изредка прикасается к ногам, правда, не забираясь в штаны. И очень осторожно дышит в ухо.

Несколько секунд ему даже мерещилось, будто это Надька. Командировка в Москву и все последующие события представлялись приснившимися. Таран даже подумал, что Веретенникова вот-вот зальется своим звонким смешком и скажет: «Ну, просыпайся же ты, в казарму пора!»

Но вместо этого он услышал игривый шепоток Полины:

— Это я-a… Тебе не скучно?

После этого легкая лапка потерлась о его джинсы в опасной близости от ширинки. А там, между прочим, у вполне отоспавшегося Юрки нарастала некая напряженность. Само собой, что от прикосновения бесстыжей ручонки эта самая напряженность стала усиливаться. И вполне нормальное дыхание у Тарана несколько сбилось.

— Ты это… — пробормотал Юрка. — Поосторожней шути, ладно?

— А я не шучу, — шепнула Полина. — Ты мне жутко понравился… Ведь тебе тоже хочется, верно? Вон какая прелестная штучка…

И опять погладила через джинсы Таранову систему. «Штучка», конечно, до того окрепла, что ей тесно стало. Конечно, она не конкретно на Полину настроилась, а так, вообще. Может быть, скорее на Веретенникову, которая во сне приснилась. Более того, прибор до того обнаглел, что стал подавать команды Юркиной башке. Дескать, тут, рядом совсем, баба имеется. Надо употребить!

Конечно, башка тут же припомнила, что прошлым утром, когда на даче ночевали, Таран, вломившись в комнату, застал Полину в постели с мужиком. То есть с Паваротти липовым. И ясно, что ту ночку они вовсе не безгрешно проводили. Насчет Форафона Юрка точно не знал, но догадывался, что и он мог к этому телу руку приложить, и даже не только руку. Но какого-то отвращения особого не чувствовалось. Ну, была, ну, дала… В конце концов, Юрке она никто, в любви-верности не клялась. К тому же этих обоих, с дачи, уже на свете нет. А Таран есть, и Полина есть.

А когда рационально мыслящая голова, стремясь отвратить Юрку от низменных побуждений, решила смоделировать картинку, как Паваротти трахает Полину, то эти самые низменные побуждения еще усилились. В натуре, Юрка Полину, когда она там, на даче, из постели выскочила, пристально не рассматривал — не та обстановка была. А на «виртуальной модели», которую умная голова изобразила, увидел совсем голышом. К тому же с подсказки «прибора» — он все больше власть над Тараном захватывал — в эту самую «модель» на место Паваротти оказался встроен сам Юрка. И хотя рациональное мышление в компании с совестью пытались это видение куда-нибудь отодвинуть или вовсе убрать, ни шиша не получалось. Наоборот, чем больше Юрка упирался, цепляясь то за морально-нравственные, то за санитарно-гигиенические причины, тем больше его тянуло к этой вредной Полине. Тем более что она, пока суд да дело, очень уютно прилегла к Юрке и грудками, и животом, и ляжку ему на колено забросила. Правда, все это было покамест упрятано в одежду и отделено от Таранова тела несколькими слоями материи, но осязалось вполне ощутимо.

Соответственно, Юркин «прибор» превратился в нечто бронебойное, и власть его над всем остальным организмом приобрела характер абсолютной монархии. То есть он стал командовать и головой, и руками, ногами…

Голова, в общем и целом, потеряла свою руководящую и направляющую роль. Она, эта самая башка, учащенно сопя носом, потянулась к Полине губами, а руки ухватились за то мягкое и податливое, что пока еще было упаковано в одежду. Полина тихонько хихикнула и жадно обвила Юрку руками, а заодно плавно повалилась на спину.

Целовались они недолго, потому что на это было жалко времени. Юркины руки получили команду добраться до нижней части Полины и принялись эту команду выполнять. То есть доставать ее из джинсов, рейтуз, колготок и трусиков, что было проделано с максимальной быстротой.

— Да не спеши ты так, сумасшедший! — бормотала из темноты Полина, но скорее с восхищением, чем с недовольством.

Таран уже собирался и собственные штаны снимать, но тут произошло нечто неожиданное: он хотел подтянуть к себе одеяло, но случайно ухватил за хвост Муську, которая в отличие от своей хозяйки проснулась, услышав шорохи по соседству, и насторожилась.

Всем известно, что представители семейства кошачьих жутко не любят, когда их дергают за хвосты. Муська тоже не была исключением и, злобно мяукнув, крепко полоснула Тарана своими острыми, как рыболовные крючки, когтями.

— Бля-al — вырвалось у Юрки от режущей боли, и сразу все желания вмиг отпали.

Нет, конечно, сам «прибор» не отвалился, но тут же сник, и власть в Юркином организме перешла к сторонникам морали и рационального мышления.

Кошка, которая ожидала ответных санкций типа пинка под зад, предусмотрительно упрыгнула с постели. Таран тоже соскочил на пол. Он ощущал кровь на тыльной стороне ладони и хотел поглядеть при свете, какие повреждения причинила эта рыжая лахудра.

Конечно, при всем этом получилось много шума, и проснулась Лизка, которая тут же спросила:

— А где Муська?

— Хрен ее знает, — прорычал Таран, — ты б ей когти подстригла, что ли!

Кое-как ему удалось найти на печке коробок спичек и зажечь свечку. Муськины когти слегка распороли кожу, и оттуда довольно сильно сочилась кровь. Юрка поступил по-собачьи: слизал кровь, а потом, вспомнив про ящик с водкой в сенях, сходил за пузырем и продезинфицировал ранку, а затем обвязал платком.

Полина в это время лежала на животе, укрывшись одеялом и отвернувшись от Лизки, которая тоже слезла с нар и искала Муську. Кошка, как видно, чуяла, что ей может попасть, и заползла под нары. Но Лизка ее все-таки нашла, обняла, поцеловала в носик и вновь забралась на постель, невинно спросив:

— Ну, и как у вас дела? Любовь состоялась?

— Ой, молчи ты, дура! — проворчала Полина. — Малым детям спать пора!

— У меня с твоей кошкой роман, — сказал Юрка с иронией. — Влюбилась, зараза, к Полине приревновала. Видишь, как царапнула?

— Она такая! — хихикнула Лизка, довольная тем, что и Тарану попало, и эта самоуверенная Полина с носом осталась. — Между прочим, ты нам вчера руки разбивал, помнишь? Так вот, мы спорили с ней… Точнее, это она поспорила, что ты ее ночью трахнешь…

— Лизка! — завопила Полина. — Заткнись, гадина!

— Вот еще! Ты же сама хотела спорить! Она, представляешь, меня выпороть хотела, если я проиграю. А теперь-то наоборот вышло!

— Ты правда на это спорила?! — строго спросил Таран, ощущая глубокий стыд оттого, что едва-едва не согрешил перед Надькой. Все его поведение казалось ему таким мерзким, что хотелось под землю провалиться. Собрался какую-то заразу дрючить, да еще в присутствии малолетки… Тьфу!

— Ну, спорила, спорила… — сердито проворчала Полина. — А что, если б эта кошка не подвернулась, ты бы отказался?! Вон, смотри, Лизка (тут Полина откинула одеяло), он уже меня раздел! И вообще, еще ночь не кончилась, понятно?

— Кончилась! — убежденно произнес Таран. — Никаких мелких хулиганств больше не будет. Одевай штаны и не свети на меня своим хозяйством. Я на все эти дела уже вот так насмотрелся.

— Подожди! — настырно прошипела Лизка. — Я ей десять горячих должна влепить! Она проспорила!

— Это ваши проблемы, — прорычал Таран, — тоже мне, садомазохистки нашлись недоделанные! Идите вон в сени или во двор и развлекайтесь, а я спать хочу.

— Ни фига! — заорала Лизка. — Она продула! Сама говорила, что меня в твоем присутствии лупить собирается! А я чем ее хуже?! Ишь, заюлила!

— Между прочим, — неожиданно спокойным тоном произнесла Полина, — я не отказываюсь. Проиграла так проиграла — такова судьба, значит. Ну что ж, секите меня как Сидорову козу!

И перевернулась на живот, вытянув в струнку довольно ровные полненькие ножки. Попка у нее тоже была ничего, белая, симпатичная, гладенькая. Свет от огарка ее чуточку порозовил, еще приятней смотрелась. Даже боль от поцарапанной руки резко ослабела.