Николай Туроверов - Меч в терновом венце

• Название: Меч в терновом венце
• Автор: Николай Туроверов
• Издательство: МГТУ им. М.А. Шолохова
• Жанр: Поэзия
• Год: 2008
• ISBN: 5-8288-1127-4

В 2008 году настали две скорбные даты в истории России — 90 лет назад началась Гражданская война и была зверски расстреляна Царская семья. Почти целый век минул с той кровавой эпохи, когда российский народ был подвергнут самоистреблению в братоубийственной бойне. Но до сих пор не утихли в наших сердцах те давние страсти и волнения…

Нам хорошо известны имена и творчество поэтов Серебряного века. В литературоведении этот период русской поэзии исследован, казалось бы, более чем широко и глубоко. Однако в тот Серебряный век до недавнего времени по идеологическим и иным малопонятным причинам не включались поэты, связавшие свою судьбу с Белой гвардией. Цель этой книги восполнить данный пробел в знании отечественной литературы и восстановить в сознании русских людей творчество прекрасных и незаслуженно забытых поэтов Белого стана.

Меч в терновом венце — это особый Наградной знак, учрежденный в 1918 году в память легендарного 1-го Кубанского (Ледяного) похода и ставший символом всего Белого движения.

---

СЕЧЬ

Трещат жидовские шинки.
Гуляет Сечь. Держитесь ляхи!
Сегодня-завтра казаки
Пропьют последние рубахи.
Кто на Сечи теперь не пьян?
Но кто посмеет пьяных трогать?
Свой лучший выпачкал жупан
Сам атаман в колесный деготь.
Хмельней вино для казака,
Когда близка его дорога,
И смерть для каждого легка
Во имя вольности и Бога.
В поход, в поход! Гуляет голь,
Гуляют старые старшины.
В поход — за слезы и за боль
Порабощенной Украины.
За честь поруганной страны
Любой казак умрет как витязь.
Ясновельможные паны
Готовьтесь к бою — и держитесь!

РОДИНА

1

Она придет — жестокая расплата
За праздность наших европейских лет.
И не проси пощады у возврата —
Забывшим родину пощады нет!
Пощады нет тому, кто для забавы
Иль мести собирается туда,
Где призрак возрождающейся славы
Потребует и крови, и труда,
Потребует любви, самозабвенья
Для родины и смерти для врага.
Не для прогулки, не для наслажденья
Нас ждут к себе родные берега.
Прощайся же с Европою, прощайся!
Похорони бесплодные года.
Но к русской нежности вернуться не пытайся,
Бояся смерти, крови и труда.

2

О, этот вид родительского крова!
Заросший двор. Поваленный плетень.
Но помогать я никого чужого
Не позову в разрушенный курень.
Не перед кем не стану на колени
Для блага мимолетных дней —
Боюсь суда грядущих поколений,
Боюсь суда и совести моей.
Над нами Бог. Ему подвластно время.
Мою тоску, и веру, и любовь
Еще припомнит молодое племя
Немногих уцелевших казаков.

3

Пусть жизнь у каждого своя,
Но нас роднит одна дорога.
В твои края, в мои края
Она ведет во имя Бога,
Во имя дедов и отцов
И нашей юности во имя.
Мы повторяем вновь и вновь
Сияющее, как любовь.
Незабываемое имя
Страны, вскормившей нас с тобой,
Страны, навеки нам родной.
В холодном сумраке Европы
Мы жадно ищем наши тропы
Возврата к ней — и только к ней —
Единственной в чужом нам мире:
К родным полям твоей Сибири,
К родным ветрам моих степей.

4

Так кто же я? Счастливый странник,
Хранимый Господом певец,
Иль чернью проклятый изгнанник,
Свой край покинувший беглец?
И почему мне нет иного
Пути средь множества путей,
И нет на свете лучше слова,
Чем имя родины моей?
Так что же мне? Почет иль плаха,
И чей-то запоздалый плач,
Когда в толпу швырнет с размаха
Вот эту голову палач?
Ах, все равно! Над новой кровью
Кружиться станет воронье.
Но с прежней верой и любовью
Приду я в Царствие Твое.

5

Не всё, не всё проходит в жизни мимо.
Окончилась беспечная пора.
Опять в степи вдыхаю запах дыма,
Ночуя у случайного костра.
Не в сновиденьях, нет, — теперь воочью,
В родном краю курганов и ветров,
Наедине с моей осенней ночью
Я все приял, и я на все готов.
Но голос прошлого на родине невнятен,
Родимый край от многого отвык,
И собеседнику обидно непонятен
Мой слишком русский, правильный язык.
Чужой, чужой — почти что иностранец,
Мечтающий о благостном конце.
И от костра пылающий румянец
Не возвратит румянца на лице.

6

Мне приснилось побережье,
Лед и снег на берегу,
Одинокий след медвежий
На нетронутом снегу,
Неживое колыханье
Ледяных тяжелых вод,
И полярного сиянья
Разноцветный небосвод.
О, как холодно сияла
Надо мною вышина,
О, как сердце мне сжимала
Ледяная тишина.
И, лишенный дара речи,
На снегу я начертал:
Здесь искал с тобою встречи
Тот, кто встречу обещал.

7

Который день печальный снег кружится,
Уже не дни, а, кажется, года
Погребены в снегу — и никогда
Над нами этот снег не прекратится.
Века, века погребены в снегах,
Столетние сугробы на пороге,
В курной избе Владимир Мономах
Все ждет на юг накатанной дороги,
И вместе с ним потомки Калиты
Конца зимы веками ожидают.
А снег идет. Морозные цветы
Пышнее на окошках расцветают.
А снег идет. Мороз звенит, как медь.
Какие там удобные дороги!
Столетьями Россия, как медведь,
Лежит в своей нетронутой берлоге.

8

Я только зовам сердца внемлю
И не кляну свою судьбу.
Господь пошлет — родную землю
Еще почувствую в гробу.
Из камня дикого ограда
И всем ветрам доступный крест —
Какой еще награды надо
Для уроженца здешних мест?
Тому, кто с юных лет по миру
Пошел бродить, все пережил,
Все отдал жизни, только лиру
Свою до гроба сохранил.
Ее загробный звук, быть может,
Встревожит чьи-нибудь сердца,
И у креста пастух положит
Пучок сухого чабреца.

ПОГОСТ

Марии Волковой

1

Своей судьбе всегда покорный,
Я даже в дни жестоких бед
Не мог в стихах прославить черный,
Любимый твой — печальный цвет.
В часы бессмысленных крушений
Моих стремительных надежд,
Меня не раз пугали тени
И шорох траурных одежд.
Я ждал визита черной гостьи,
Сгущалась тьма вокруг меня,
Во тьме мерцали чьи-то кости
Мерцаньем адского огня.
Но снова музы голос милый
Меня из мрака вызывал,
Провал зияющей могилы
Травою снова зарастал.
И, зову нежному подвластный,
Я славил вновь сиянье звезд,
И светлый день, и вечер ясный,
И зеленеющий погост.

2

Ужели у края могилы
Познаю в предсмертной тиши
Всю немощь растраченной силы,
Холодную праздность души?
Ужели у самого гроба
Расплатою прожитых дней
Мне будет унылая злоба
На этих живущих людей,
На краткое счастье земное,
На это, когда-то мое,
Веселое и молодое,
Чужое теперь, бытие?
О, нет! И в последние годы
Развею кощунственный страх
Пред вечным сияньем природы,
Меня обращающей в прах.

3

Нет, никто еще так не любил,
Никому еще так не казалась
Жизнерадостна зелень могил,
Мимолетна земная усталость.
Ты вернулась опять, и опять
Засияла звезда у предела.
Я не знаю, куда мне девать
Это счастье и что мне с ним делать.

ДОБЫЧА

1

Средь скуки холодных приличий,
Назло благосклонной судьбе
Я жадно мечтал о добыче,
Как варвар, мечтал о тебе.
Шатер да звериные шкуры,
На шкурах с плодами поднос,
Сиянье твоих белокурых
Тяжелых и длинных волос,
Покорно упавших на плечи,
Упавших на руки мои.
Умолкнут невнятные речи,
Ненужные речи твои.
Но завтра, кляня эту долю,
Кого ты из нас проклянешь?
В кого, вырываясь на волю,
Вонзишь подвернувшийся нож?

2

Нам этой ночи было мало.
И с каждым часом все жадней
Меня ты снова целовала,
Искала жадности моей.
Едва на миг во мраке душном
Мы забывались полусном,
Как вновь, я был твоим послушным
И верноподданным рабом.
И только утром, на прощанье,
Я, как прозревший, в первый раз
Увидел синее сиянье
Твоих всегда невинных глаз.

3

Ты мне дана, как Божий дар,
Ты мне дана, как вдохновенье,
Как ворожба, как наслажденья
Испепеляющий пожар.
И я опять легко пою
И не ищу в плену объятий,
Благословений и проклятий
На долю светлую свою.

«Ты пришла к моей избушке…»