Анатолий Собчак - Жила-была коммунистическая партия

• Название: Жила-была коммунистическая партия
• Автор: Анатолий Собчак
• Жанр: Биографии и Мемуары

На историческом материале распада СССР и возрождения государственности России и других республик бывшего Союза автор показывает все противоречия и сложности переходного периода от тоталитаризма к демократии.

---

имуществу, собственником которого являлась компартия либо она владела и пользовалась таким имуществом, собственник которого не был определен на момент издания указа Президента. Первое в соответствии с указом Президента законно должно быть возвращено государству; второе принадлежит компартии, и указ Президента о его изъятии является неконституционным и исполнению не подлежит.

Вроде бы все логично и юридически точно. Но если вспомнить, что тем же решением подтверждена законность роспуска руководящих организационных структур компартии и никто не был признан правопреемником КПСС, то возникает неразрешимая ситуация: некому предъявлять иски о возврате имущества компартии и некому отвечать по этим искам.

В точном соответствии с известным анекдотом. Советский человек приходит к юристу и спрашивает: "Имею ли я право?" Тот, не дослушав, отвечает: "Да имеете!" Этот диалог повторяется несколько раз, пока проситель не меняет форму вопроса и спрашивает:

"Могу ли я?…" Юрист отвечает ему мгновенно: "Нет, не можете!!!"

Право на возврат имущества, принадлежавшего компартии, суд признал, но осуществлять его некому! Следовательно, все имущество КПСС, отошедшее по указу Президента к государству, остается за ним и истребовано быть не может. Но есть в этом решении определенный подвох, оставляющий коммунистам шанс на будущее, – а вдруг все повернется обратно: Советский Союз и КПСС будут восстановлены – вот тогда это решение Конституционного суда станет юридической основой для возврата компартии ее имущества!

Но это, как говорится, бабушка надвое сказала (будет или нет?!), а сейчас имущество компартии стало "выморочным", обрело новых хозяев, а коммунисты потеряли материальную базу для своей организационной и пропагандистской деятельности. Уже немало!

Пикантность ситуации состояла еще и в том, что по указу Президента здания райкомов и обкомов Коммунистической партии предписывалось передать под судебные органы, которые и должны будут рассматривать иски о возврате партийного имущества, если их все же кто-то предъявит!

Такова юридическая сторона дела, а фактически в августе 1991 года оборотистые партийные функционеры насоздавали множество фиктивных структур, которым поспешили передать имущество и деньги партии. Я пишу эти строки летом 1995 года, и до сих пор мэрия Петербурга судится с рядом коммерческих структур, созданных в августе 1991 года, которым были переданы здания гостиниц, резиденций, архива и т. п., пытаясь возвратить их государству. О партийных деньгах я уже и не говорю, так как через некоторое время после краха системы они всплыли в виде новых коммерческих банков и других структур. Партия, которая на словах пеклась исключительно об интересах народа, и в этом случае осталась верной себе: украденные у народа деньги и имущество так и не были ему возвращены полностью.

Во время процесса и после его окончания мною писалось и говорилось о политическом характере процесса, о том, что это противоречит статье первой Закона о Конституционном суде, которая запрещает ему рассматривать политические вопросы. Поэтому вопрос о конституционности или неконституционности указа Президента о прекращении деятельности компартии и роспуске ее организационных структур вообще не должен быть предметом судебного разбирательства в Конституционном суде.

Действительно, если определить цель, с которой было подано в Конституционный суд заявление о признании неконституционными положений указа Президента России о прекращении деятельности компартии, то цель эта чисто политическая – попытаться возродить компартию в прежнем виде и вернуть ей имущество. Политической была и цель встречного иска о признании неконституционности КПСС – помешать, не дать возможности ей возродиться в нынешних условиях! Значит ли это, что суд не должен был рассматривать данное дело?

Отнюдь нет! Дело Конституционного суда "устанавливать и решать только вопросы права" (ст. 32 Закона о Конституционном суде). Но в том-то и сложность, что любой вопрос, рассматриваемый в Конституционном суде, имеет политический подтекст и задача суда заключается в том, чтобы подойти к решению политических проблем правовым путем, не вдаваясь в политические оценки и рассуждения, дать в каждом конкретном случае точную юридическую оценку вопроса с точки зрения норм действующего законодательства и Конституции.

Поэтому сомнений в том, правильно ли поступил Конституционный суд, приняв это дело к своему производству, быть не должно. Другой вопрос, сумел ли суд во время процесса и в своем решении действовать в рамках закона, не обнаруживать своих политических пристрастий и не давать повода для разжигания политических страстей вокруг процесса. К сожалению, нет. И главный виновник тому – бывший председатель Конституционного суда В. Зорькин, политические амбиции которого во многом предопределили ход политической борьбы в России в 1993 году и способствовали кровавой развязке в октябре.

В прошлом Зорькина, сколько ни ищите, вы не обнаружите следов участия в политической жизни, ярких выступлений, или запоминающихся книг и статей или хотя бы успешной, заметной для глаз общественности научной или организационной деятельности. Ничего такого, что могло хоть как-то обосновать его назначение на столь высокий и ответственный пост. Просто произошло это в упоительный период раздачи должностей, освободившихся после краха коммунистического режима в таком изобилии, что и во сне не привидится.

В это время, наступившее после августа 1991 года, достаточно было попасться на глаза, войти в доверие к самому малозначительному человеку из окружения Президента, чтобы получить государственную должность на самом верху – в Правительстве, в администрации Президента или в Конституционном суде, – так мало находилось людей, на которых можно было положиться, и так много должностей освободилось сразу.

О том, как это происходило, существует множество рассказов. Например, о назначении на пост министра экономики Нечаева, которому коллеги по институту отказали в праве занять должность заведующего лабораторией из-за неспособности руководить ею, после чего он был сразу же назначен министром, или назначение на пост министра топливно-энергетического комплекса некоего Лопухина, у которого в багаже кроме сомнительного княжеского титула не было ничего – ни знаний, ни опыта. Но, пожалуй, самая печальная история – по последствиям, которые имели место, – это история назначения Зорькина на один из высших постов в государстве.

Появление на политической арене этого небольшого роста человека в самый разгар политического противостояния между парламентом и Президентом, его невнятные, двусмысленные речи, наполненные показным смирением и призывами к согласию, сразу же оживили в памяти образ Иудушки Головлева, одного из запоминающихся героев Салтыкова-Щедрина.

Формированию наполеоновского комплекса у Зорькина способствовали и журналисты, поспешившие объявить его миротворцем, человеком года и т.п. И у человека, который еще полгода назад был никому не известен, как говорят у нас в народе, "крыша поехала".

Ханжество, лицемерие, даже неизвестно откуда появившаяся показная набожность, соединенные со стремлением быть на виду и во что бы то ни стало играть политическую роль, – все это ярко проявилось в ходе процесса над КПСС. Особенно в интервью и выступлениях по поводу неявки в суд Михаила Горбачева. Вот только некоторые выдержки из публичных выступлений В. Зорькина по этому поводу:

"…Я считаю, что своей неявкой в суд Михаил Сергеевич подписал себе приговор… Я думаю, что он продемонстрировал тем самым, что он гражданин не России, я не знаю кого, Федеративной Республики Германии, Италии, в которую он хочет поехать, Франции, в которую он хочет поехать потом, Испании, которую он после этого хочет посетить, Южной Кореи, но только не России. Он не должен забывать, что тем самым он расстался с правами гражданина России…"

"Может, я нарушаю закон, открывая свои эти, так сказать, помыслы, но я все более склоняюсь к тому, что Горбачев в том качестве, в каком он находится сейчас, практически делается ненужным России", и т. д. и т. п.

Все эти эмоциональные, но юридически и этически малограмотные и весьма уязвимые высказывания можно было бы простить обывателю или даже политическому деятелю, но не Председателю Конституционного суда, да еще высказывающему свое мнение во время неоконченного процесса. Можно по-разному оценивать поведение М. Горбачева и отказ его от явки в суд, но напомню еще раз, что судья не имеет права ни оскорблять свидетеля, ни высказывать публично своего мнения, пока процесс не завершен.

Оценивая поведение В. Зорькина по отношению к вопросу о неявке М. Горбачева в суд сегодня, т. е. с учетом последующего поведения Зорькина и его выступлений совместно с Хасбулатовым и Руцким в марте и сентябре – октябре 1993 года, можно сделать вывод о небезосновательности опасений Горбачева, что коммунистическая оппозиция планировала устроить из процесса над КПСС суд над Горбачевым, придав ему с помощью В. Зорькина откровенно политический характер. Но не получилось! Горбачев оказался умнее своих противников, что и рассердило господина Зорькина.