Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»

• Название: Счастливый час в «Каса Дракула»
• Автор: Марта Акоста
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98697-090-5

Думаете, коварные кровопийцы существовали только в средневековых легендах? Так считала и обаятельная неудачница Милагро Де Лос Сантос. Но потом ее угораздило влюбиться в загадочного незнакомца. Пережив самый волнующий поцелуй в своей жизни, она вдруг почувствовала необычную жажду, утолить которую способны только истинная страсть и солоновато-пикантная кровь… А потом? А потом события развиваются так стремительно, так чувственно, так загадочно и так кровоточиво, что Дневник Бриджит Джонс" и "Интервью с вампиром" остаются далеко позади.

---

— Кто здесь?

Из мрака вышел Освальд.

— Ты сегодня поздно.

— Вечеринка только что закончилась.

В ответ он просто посмотрел на меня. В сравнении с сумрачным, искушенным лицом Иэна его черты казались ясными и открытыми.

— Милагро, я не вправе давать тебе советы, но подумай хорошенько — черт! — подумай как следует, прежде чем связываться с Иэном Дюшармом. Ты понятия не имеешь, на что он способен.

— На самом деле имею. Спокойной ночи, Освальд. У него был такой вид, что, даже ложась спать, я чувствовала себя ужасно. На черта мне сдался этот мужчина? Чем скорее он женится, тем раньше я смогу жить своей жизнью.

Глава двадцать шестая Я дико извиняюсь

Помня об обещании, которое я дала Мерседес, я провела весь следующий день за пишущей машинкой. Ближе к вечеру, заглянув в комнату отдыха, я застала Эдну за просмотром итальянской комедии на итальянском языке.

— В субтитрах половина шуток пропадает, — пояснила она. — Посидите со мной, юная леди.

Когда передача закончилась, Эдна выключила телевизор и повернулась ко мне.

— Боюсь спрашивать, но что на этот раз пришло в вашу глупую головку?

— Эдна, я знаю, Сэм не хочет, чтобы Уинни и Освальд женились прямо сейчас, когда ситуация с КАКА еще не прояснилась, и ему нужно остаться здесь со мной, в то время как все остальные поедут в Прагу на торжества. Но мне кажется, что его настрой огорчает Уинни и Освальда.

— Да, можно сказать и так.

Изумрудные глаза Эдны светились любопытством.

— Может, вы поговорите с ним?

Она вздохнула.

— Юная леди, я не в силах описать вам, какая это мука — смотреть, как твои внуки делают глупости. Однако из собственного опыта я знаю, что в отношении любви и брака люди должны принимать решения самостоятельно.

— Но ведь это не Сэм женится! Если Освальд и Уинни приняли решение, он обязан его уважать.

Эдна устремила взор в потолок, словно призывая силы небесные.

— Сэм очень умен. Я надеюсь, что он послушается своего сердца, вместо того чтобы снова возлагать на себя какую-либо ответственность.

— Может, Корнелия убедит его поехать?

Немного помолчав, госпожа Грант заговорила снова:

— Корнелия и ее брат — очаровательные люди и обладают даром убеждения. Я всегда рада, когда они приезжают.

Остальное Эдна предоставила домыслить мне самой.

Я была абсолютно согласна с тем, что Сэм должен слушать свое сердце. И потому решила, что его надо подбодрить. Я поболталась немного туда-сюда, дожидаясь, пока он останется в кабинете один.

— Привет, Сэм, — поздоровалась я, закрывая за собой дверь.

— Привет, юная леди, — спокойно ответил он.

Я придвинула кресло поближе к тому месту, где он сидел.

— Сэм, ты не против, если я буду говорить честно? — Никаких возражений не последовало, поэтому я продолжила: — Тебе ведь небезразличны чувства Уинни? А Освальда?

Он, видимо, был поражен моим словам, а потому залопотал:

— Конечно, ко… то есть да… я имею в виду… а что, собственно, ты имеешь в виду?

— Если мы их настоящие друзья, мы будем радоваться их любви, верно? Ты должен отложить свои дела с КАКА и показать, что счастлив за них.

— Думаю, ты права, — мрачно согласился Сэм.

— Теперь, когда вы с Корнелией так хорошо ладите, ты должен понимать, что Освальд и Уинни чувствуют друг к другу.

Покрутив ручку между пальцами, Сэм заговорил снова.

— Милагро, я всегда хотел жениться по любви. Не потому что вся родня считает нас хорошей парой, а потому что я и она любим друг друга. Если я встречу девушку, которая думает так же, я готов восстать против семьи и потребовать, чтобы она приняла наши отношения.

Он что, имеет в виду, что родня не одобрит его союз с Корнелией?

— Слушай свое сердце, Сэм, — проговорила я, вспомнив слова Эдны.

Затем я оставила его одного, чтобы он мог подумать над моим советом.

Оказавшись в садике, я увидела Дейзи, которая, припадая к земле, шла мне навстречу.

— Эй, девочка, — начала было я, но тут заметила алые пятна на ее белоснежном шерстяном воротничке.

Дейзи взглянула на меня своими желтыми глазами. Наклонившись к собаке, я обнаружила под ее шеей длинный глубокий порез. Кровь уже остановилась, но края раны выглядели пугающе.

— Все будет хорошо, девочка моя, — проговорила я, осторожно беря собаку на руки, — все будет хорошо, моя девочка.

Дейзи терпеливо сносила тряску, пока я мчалась по направлению к коттеджу, то и дело натыкаясь на кусты и проваливаясь в ямки на поле. Я надеялась, что Освальд или Уинни окажутся дома.

— Помогите! — закричала я, пытаясь открыть калитку. — Помогите!

Распахнув дверь, Освальд поспешил мне навстречу.

— Освальд, она ранена! Сделай что-нибудь, пожалуйста!

Я заплакала, только когда Освальд принял Дейзи из моих рук и понес в дом.

— Успокойся. Это просто порез: Я справлюсь с ним. — Отодвинув книги и газеты в угол длинного стола, Освальд положил на него собаку. Потом указал на свой «командный пост» и велел: — Принеси мою сумку.

Возле металлического письменного стола стоял черный кожаный портфель, на котором виднелось тиснение — инициалы «ОКГ». Я передала его Освальду.

Когда он принялся ощупывать рану, Дейзи тихо взвыла.

— Это плохо, — заметил Освальд взволнованно, — но не страшно.

— Что ты имеешь в виду?

— Это ровный порез. Колючая проволока или гвоздь сделали бы края раны рваными. Сейчас я промою ее и зашью. Здесь нам может угрожать только инфекция.

Он попросил меня принести ему из ванной бритву и полотенце. Схватив толстое белое полотенце, я подошла к шкафчику и, отодвинув в сторону бутылочки со швейцарской косметикой, обнаружила кружку, в которой стояли одноразовые бритвенные станки. Я помчалась назад к Освальду, который уже наполнил миску теплой мыльной водой.

— Мне нужно, чтобы ты крепко держала ее, — сказал он.

Смотреть, что он вытворяет с Дейзи, было невыносимо. Поэтому, удерживая собаку, я стала разглядывать комнату. Мебель уже переставили; помещение сияло чистотой, а на столике у стены красовались свежие цветы.

— Ты позволяешь ей вертеться, — сделал мне замечание Освальд.

Обхватив Дейзи покрепче, я уткнулась лицом в ее мохнатую спину.

— Откуда ты взял эту странную мебель? — спросила я, чтобы отвлечься.

— Купил на аукционе. Аукционист намекнул, что в этот лот входит интересная антикварная мебель из американской провинции. И вот что я получил.

— Ой. Она похожа на мою старую мебель.

— Я почти закончил, — сказал Освальд, а через несколько минут добавил: — Вот и все.

Я взглянула на Дейзи. Теперь на ее груди появился лысый участок, а рана была зашита маленькими черными стежками.

— Выглядит ужасно.

— Ужасно? Да это лучшая пластическая операция, которой когда-либо подвергалась собака! А еще я подтянул ей кожу вокруг глаз, и, когда опухоль спадет, она снова будет выглядеть как щенок.

Я облегченно рассмеялась.

— Почему ты занимаешься этим?

— Чем?

— Пластической хирургией.

Освальд пожал плечами.

— У меня неплохо получается. Я же говорил тебе, что у меня хорошо развиты двигательные реакции мелких мышц. Но кажется, я догадываюсь, ты считаешь эту профессию декадентской и претенциозной.

— Такого я не говорила.

— Да тебе и говорить не надо было, — добавил Освальд, натужно улыбнувшись.

— Моя мать Регина сделала кучу пластических операций. Ее лицо похоже на маску.

— Некоторые люди с большим удовольствием носят маску, чем показывают окружающим свое лицо, — заметил Освальд, направляясь в ванную, чтобы вымыть руки.

Услышав журчание воды, я посмотрела на себя. Моя блузка была испачкана ярко-красной кровью, но впервые с тех пор, как я заразилась, это зрелище не породило во мне никаких желаний. Подойдя к кухонной мойке, я губкой размазала мыло по ткани, чтобы пятно не застарело, а потом вымыла руки.

Освальд вернулся в комнату с влажным полотенцем и начал вытирать кровь и грязь с моего лица с той же щемящей нежностью, какую демонстрировал в моем горячечном сне. Что же со мной такое? Почему я не могу испытывать такие чувства к Иэну?

— Милагро, — снова заговорил он. — Легко презирать пластическую хирургию, когда ты красива от природы.

— Тут и речи нет о моральных оценках, — сказала я, с осторожностью отнесясь к его комплименту. Я знала, что его идеал — Уинни. — Мне необязательно защищаться перед тобой, доказывая свою правоту.

— Нет, необязательно. А я не должен защищать перед тобой свою профессию, скажу только, что тщеславие тут ни при чем. Это возможность сделать так, чтобы люди не чувствовали себя изгоями и уродами. Чтобы они смогли вписаться в общество. Да, я делаю операции избалованным женщинам, у которых больше денег, чем здравого смысла, но эти доходы позволяют мне помогать людям, пострадавшим во время пожаров, несчастных случаев или войн; тем, у кого врожденные проблемы.