Василий Кононюк - Жизнь взаймы

• Название: Жизнь взаймы
• Автор: Василий Кононюк
• Жанр: Фэнтези

Шанс-2

---

Но раздражать публику своими талантами надо меньше, тут Иллар прав. А то поют казаки и думают, — а какого хрена тут поется — "казак Богдан"? "Казак Иван" или, к примеру, "казак Степан", не менее органично вписываются в размер песни. И они правы по большому счету. Еще скромнее мне надо быть, чем есть сейчас, несмотря на то, что это практически невозможно…

***

Под такие невеселые думы и въевшуюся в кровь привычку растягивать по дороге тугой лук в качестве тренажера, мы добрались до нашего села. Там нас уже поджидал отец Василий, бочонок моего крепкого меда литров на пятьдесят и столитровая бочка бражки. Учитывая, что по семьсот грамм моего двадцатиградусного напитка для здешней публики это уже доза глубокого наркоза, сто литров бражки были явно лишними.

Но перед попойкой была обязательная часть, состоящая из короткого молебна и долгого дележа добычи. При подсчете долей, атаман, как обычно посчитал на убитых по три доли и по две доли раненым, не способным пойти с нами в следующий поход. Узнав, что следующий раз атаман планирует удрать от семьи через три дня, прихватив с собой большинство мужиков, Мотря, выдала лицензию на продолжение благородного дела сокращения народонаселения, лишь троим из восьми. Мне и двум легкораненым в руки казакам. Тут попросил слова и вышел в круг один из казаков Непыйводы. Он и задал вопрос:

— Слыхал я, что один из убитых хлопцев стрелу в спину получил. Кто мне растолкует, как это случилось?

Пришлось мне выходить и просить слова:

— Я рядом с ними был. У них наказ был не подниматься, без доспехов они были. Когда на меня трое басурман на конях кинулось, встали хлопцы мне на подмогу. Один копье не успел бросить, как стрелу в грудь получил, второй успел, за вторым копьем нагнулся, как ему стрела в спину вошла. Если б не они, может, не стоял бы я сейчас здесь. Они стрелы татарские на себя приняли, что в меня лететь должны были. Время мне дали басурман стрелами посечь. Вот как дело было, казак. Растолковал я тебе?

— Я бы хотел еще кого-то послушать, кто видал, как оно было…

— Так ты что, мне не веришь, казак? Може ты хочешь меня брехуном назвать? Так ты прямо скажи, как есть. А я вот, что хочу у тебя спросить. Ты скольких басурман вчера положил? Отвечай, когда тебя спрашивают, не молчи. Мне так сдается, что ни одного. А те хлопцы, что в землю легли, каждый двоих упокоил. Одного в первой сшибке, второго во второй. Чего замолк? Поспрошай еще, я тебе отвечу.

Я подошел к нему достаточно близко, чтоб при желании сделать короткий шаг вперед и влепить ему в рожу. Без хорошего мордобоя решение этого вопроса не проглядывалось. Но оно нашлось. Свое веское слово сказал атаман Непыйвода.

— Демьян, ты спросил, тебе ответили. Выходи с круга. И ты Богдан уймись. Раз ты все видел и правду нам сказал, то не прыгай, как молодой петух. Ты славно вчера бился, то все видали, но пора тебе уже от боя охлынуть. Тут товарищи твои стоят, а не басурмане.

— Простите, братцы, если обидел. Не со зла я. А как видел, так и рассказал.

Атаман как ни в чем ни бывало, продолжил подсчеты, казаки с новой силой включились в оценку полученной добычи, а мою голову полностью захватил сравнительный анализ. Даже самый бедный пастух шедший в набег, нес с собой ценностей на девяносто-сто монет серебром. Два коня, сбруя, оружие, сапоги, одежда, все это стоило денег. А были отдельные представители крымско-татарского народа, с которых можно было снять ценностей монет так на пятьсот. В среднем, каждого раздетого сегодня можно оценить на сто пятьдесят монет. С учетом долей командного состава, раненых и убитых, но одну долю, которую мне выдадут, придется сто десять серебряков. Учитывая, что средний ремесленник за год зарабатывает не больше восьмидесяти, то привлекательность разбойничьей деятельности сомнения не вызывает. А помереть можно и от Лихоманки, и от несварения желудка. Смерть, в данный исторический период, была постоянным спутником человека, поэтому особо никого не пугала.

Предстоящие четыре, сравнительно спокойных года будут по-своему опасны. Моя бурная производственная деятельность и вынужденное безделье основной вооруженной массы населения будут диссонировать и относительная гармония может нарушиться. А относительная гармония, это наше все, ибо абсолютная недостижима. Значит, предстоит озаботиться и этим вопросом…

***

Пьянка затянулась до глубокой ночи, поэтому в лесу, в нашем временном лагере мы появились лишь на следующее утро. Мне впервые пришлось принять участие вместе с атаманом и моими десятниками в нелегкой церемонии уведомления родичей погибшего об их утрате. В селе мы бы заходили в каждую хату, а тут собрали их всех вместе.

— Простите нас, родичи, что не уберегли мы ваших сынов. Полегли они в бою с басурманами, а их души полетели прямо в рай, ибо погибли они, защищая родичей, товарищей и землю, на которой живем. А за это прощает Отец наш небесный любые грехи. Примите от нас добычу положенную им по закону казацкому. Не вернет она вам ваших сынов, но поможет поднять на ноги их братьев и сестер. И товарищество наше вам в этом всегда опорой будет.

— Пусть Бог вам простит, а мы прощаем, нет в том вашей вины. У каждого своя судьба… — бабы плакали, а мы поклонились им в пояс и оставили одних с их горем.

Весь остальной лагерь весело шумел, обсуждая удачный и прибыльный поход, мои хлопцы хвастались перед родичами и соседскими девками своей добычей, казаки поопытней снисходительно улыбались. Меня сразу взяла в плен Мария и потащила на медицинские процедуры. Она еще вчера успела узнать у вернувшейся Мотри, что со мной случилось и как нужно меня мучить, ухаживая за раной. Затащив меня в укромный уголок, она начала мужественно обрабатывать чистой тряпицей мою рану, периодически макая ее в небольшой кувшинчик с самогонкой настоянной на тысячелистнике.

Спасла меня делегация местных гречкосеев, которые сообразили: чем сидеть без дела в лесу, так можно у Богдана деньгу заработать. Всего нашлось около двадцати человек охваченных духом наживы. Пришлось организовывать работы на двух дамбах сразу. Для одной и того количества работников, что были до того, хватало с избытком. Впрочем, поскольку второе место было всего в трехстах метрах ниже по течению, никаких организационных проблем это не вызвало.

Три дня крутился между стройками и любимой девушкой, решившей поставить на мне некоторые эксперименты на выживаемость под видом лечебных процедур. Обижаться не приходилось, у женщин это на генном уровне. Они сами не подозревают, что все время испытывают своего избранника на прочность. Природе не нужно слабое потомство и заботу об этом она возложила на хрупкие женские плечи.

Несмотря на это, многое удалось наладить. Кузнецу Николаю дал в помощь несколько человек. Они стали месить глину с песком, формировать кирпичи и выкладывать их на просушку. Домну ставить, деготь, смолу гнать, везде кирпич нужен будет. Отец с братом тоже обзавелись помощниками для увеличения выжига угля. Столяры делали улья и рамки по наброскам, которые я сделал на скорую руку. Благо особого ума не надо, чтоб понять устройство этого домика для пчел. В каждый улей велел положить по паре рамок с воском, немного меда. Улья установить на четырех кольях на юго-восточном склоне холма рядом с моим будущим домом. Скоро пчелы начнут роиться, может некоторые рои залетят сами в подготовленные для них места. В это время бортники еще рои не ловили, осмысленного пчеловодства не существовало, хватало того, что давала природа.

Несмотря на увлекательность всех этих дел, через три дня мы выехали в новый поход. Начинался самый интересный и результативный период охоты на татар. Дело в том, что на татарский отряд, не отягощенный добычей, результативно напасть было очень сложно. Не принимая боя, они пытались ускользнуть, а затем обескровить преследующего их противника точной стрельбой из лука, что им удавалось в девяносто девяти процентах случаев зарегистрированных в истории. Чтоб добиться убедительной победы, татар нужно было заставить принять контактный бой. Зажать в неудобном месте, вынудить штурмовать укрепленный лагерь, либо напасть на татарскую колонну, отягощенную добычей и пленниками.

Вот эту самую подходящую по размеру колонну татар, отягощенную добычей и пленниками, мы и ехали искать. Надо отметить, что наряду с жесткой конкуренцией, которая царила среди вышедших на охоту татарских отрядов, каждый понимал, что в одиночку с добычей обратно не вернуться. Поэтому заранее назначалась точка сбора, где располагался лагерь того мурзы, кто организовал данный набег, а также являлся на это время начальником всех отрядов вышедшим вместе с ним. От этой точки большие отряды рассыпались в разные стороны, по дороге разделяясь на более мелкие. Те, в свою очередь, дробились дальше вплоть до отрядов состоящих из двух-трех десятков человек.