Кэрол Макклири - Иллюзия убийства

• Название: Иллюзия убийства
• Автор: Кэрол Макклири
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39276-4, 978-5-4215-3172-2

«Вокруг света за восемьдесят дней» — один из лучших романов Жюля Верна, который произвел сенсацию во всем мире.

Но можно ли превзойти рекорд Филеаса Фогга в реальности?

В 1889 году это решила выяснить мисс Нелли Блай — первая знаменитая журналистка XIX века, обладавшая талантом истинного детектива-любителя.

Однако уже на второй неделе своего путешествия мисс Блай неожиданно стала свидетельницей загадочного убийства.

Она видела не так много, и в то же время достаточно, чтобы теперь опасаться за собственную жизнь. Ведь таинственный преступник начал охоту уже за ней.

Кто он? Под подозрением — все пассажиры лайнера. Даже великая актриса Сара Бернар и Фредерик Селус — джентльмен-авантюрист, с которого был «списан» образ Алана Куотермейна, героя «Копей царя Соломона».

---

Я вхожу в офис пароходной компании в приподнятом настроении, оттого что мне везет, и без тени сомнения, что будет везти и в дальнейшем.

— Скажите, пожалуйста, когда отплывает ближайший пароход в Японию? — спрашиваю я клерка за стойкой.

— Одну минуту, — говорит он и уходит во внутреннюю комнату. Потом возвращается еще с одним молодым человеком, который вопросительно смотрит на меня.

Когда я повторяю свой вопрос, он интересуется:

— Как вас зовут?

— Нелли Блай, — отвечаю я с некоторым удивлением.

— Пойдемте, — приглашает он меня во внутреннюю комнату с определенной нервозностью в голосе.

Я иду за ним. Предложив мне сесть, он уверенно говорит:

— Вы опоздаете.

— Думаю, нет. Я наверстала опоздание.

Вообще-то я удивлена его заявлением. Он говорит так, будто Тихий океан высох после моего отправления из Нью-Йорка или все пароходы на этой линии были уничтожены.

— Вы проиграете, — снова произносит он с уверенным видом.

— Проиграю? С какой стати? Что вы имеете в виду? — засыпаю я его вопросами, начиная думать, что он не в своем уме.

— Вы участвуете в состязании на побитие рекорда в кругосветном путешествии? — спрашивает он, будто не верит, что я Нелли Блай.

— Да, абсолютно верно. Для меня это гонка со временем.

— Не для вас одной. Для нее тоже.

— Для кого именно? — Я думаю, у бедняги совсем съехала крыша.

— Для другой женщины. Она выиграет. Она уехала отсюда три дня назад.

Я тупо смотрю на него:

— Другая женщина?

— Разве вы не знали? В тот день, когда вы отправлялись из Нью-Йорка, выехала еще одна женщина с намерением опередить вас. Она отбыла отсюда три дня назад. Вероятно, вы встретились где-то в Малаккском проливе. По ее словам, ей позволено платить любую сумму, чтобы пароходы выходили из порта раньше, чем по расписанию. Ее редактор предложил тысячу долларов Восточно-Западной компании, чтобы «Океаник» вышел из Сан-Франциско на два дня раньше. Они не согласились, но сделали все возможное, чтобы пароход поспел к отплытию английского почтового судна на Цейлон. Если бы они не прибыли сюда раньше, то она не успела бы на это судно и задержалась на десять дней. Но она успела и отбыла три дня назад, а вам придется здесь ждать пять дней.

— Да, ситуация не из приятных, — спокойно говорю я и даже изображаю на губах улыбку, хотя на сердце кошки скребут.

— Удивляюсь, почему вы ничего не знали об этом. Она представила дело так, будто обо всем было договорено заранее.

— Я не думаю, что мой редактор стал бы договариваться, не поставив меня в известность, — категорически заявляю я. — Не получали ли вы телеграммы или письма из Нью-Йорка на мое имя?

— Нет, не получали.

— Наверное, в редакции ничего не знают об этой женщине.

— Знают. Она работала в той же газете, что и вы, до самого последнего дня перед своим отбытием.[31]

— Уточните, пожалуйста, — говорю я по возможности спокойно. — Я действительно не смогу выбраться отсюда в течение пяти дней?

— Совершенно верно, и я думаю, что вы не доберетесь до Нью-Йорка за восемьдесят дней. А она намеревается уложиться в семьдесят. У нее есть письма чиновникам пароходных компаний по всем точкам с просьбой всячески содействовать ей. У вас есть какие-нибудь письма?

— Только одно, от агента судоходной компании «Пенинсьюлар энд ориентал» с просьбой к капитанам судов помогать мне, потому что я путешествую одна. И все, — говорю я с застенчивой улыбкой.

— Тем более вы проиграете. У вас нет шансов. Вы потеряете здесь пять дней и еще пять — в Иокогаме, к тому же в это время года плавание по Тихому океану будет не быстрым.

— Я обещала своему редактору, что совершу кругосветное путешествие за семьдесят пять дней, и если мне удастся, буду довольна, — говорю я безразличным тоном. — Я ни с кем не соревнуюсь. Если кто-то намеревается пройти кругосветку быстрее, это его личное дело.

Я выхожу из здания судоходной компании с невеселыми мыслями. Мое заявление, что я ни с кем не соревнуюсь, конечно, было попыткой спрятать свой ужас перед реальной возможностью оказаться побежденной кем-то, кто украл мою идею.

«Не давай собственным страхам взять над тобой верх», — говорю я себе. Я неизбежно проиграю, если буду бояться потерпеть неудачу, вместо того чтобы предвкушать успех.

Я еду на рикше в свой отель и вдруг замечаю знакомую фигуру на другой коляске, поворачивающей за угол впереди нас. Леди Уортон.

Мне кажется странным, что она одна. Меня тоже никто не сопровождает, но это мой образ жизни и удел. Однако ее светлость — дама из общества, которое осудило бы леди Уортон за появление без эскорта на улицах Гонконга, где царит хаос. К тому же она придерживается более строгих правил и более консервативна в поведении, чем, по моим представлениям, большинство женщин ее положения.

Скорее из любопытства, чем по какой-либо иной причине, я говорю своему вознице повернуть на ту же улицу. Первое, что приходит на мой репортерский ум, — она направляется на романтическое свидание, но не со своим мужем, конечно.

Когда мы поворачиваем за угол, я вижу, что она слезает с коляски перед рестораном.

Двое мужчин встречают ее.

Я настолько поражена, что забываю сказать рикше, чтобы он повернул обратно, и мы проезжаем мимо всех троих, когда они входят в ресторан. Мне ничего не остается, как отвернуться и смотреть в противоположную сторону. Сердце у меня колотится, и голова идет кругом.

Один их тех, кто встречал леди Уортон, — Фредерик Селус.

Другой — пьяный задира моряк с рынка в Коломбо.

45

Я еду дальше в гостиницу, в которой помощник капитана «Ориентала» зарезервировал для меня номер. Он также проследил за тем, чтобы мою обезьянку перенесли на пароход «Океаник» и, с моих слов, дали распоряжение стюарду ухаживать за ней до нашего отплытия.

Когда я вхожу в холл гостиницы, ко мне подходит женщина:

— Мисс Нелли Блай?

— Да.

— Я жена Джона Кливленда.

— Амелия?

— Да, Амелия Кливленд.

Происходит тот редкий случай, когда я теряю дар речи и просто смотрю на нее. Она немного старше меня — наверное, ей около тридцати. Привлекательная, строго, по-вдовьи в черное, одетая женщина, очки с тяжелой оправой, очень светлые волосы собраны в пучок на затылке и спрятаны под шляпой. Она говорит с английским акцентом.

— Как я понимаю, вы были свидетельницей ужасного случая. — Женщина промокает уголки глаз кружевным платком.

— Да-да. Это была… трагедия. — Собравшись с мыслями, я веду ее к дивану. — Какая неожиданность! Я не представляла себе, что вы в Гонконге. Я была готова искать вас по всему свету после возвращения домой. — Я качаю головой, все еще не веря своим глазам.

— Муж планировал встретиться со мной здесь. Его компания направляла Джона сюда после встреч с клиентами в Египте. Вы, вероятно, были потрясены, когда его зарезали на ваших глазах.

Я только молча киваю. Можно ли рассказывать ей, как кровь хлестала из его раны?!

— Он сказал мне ваше имя. Его последняя мысль была о вас.

— О Боже! — Она опускает глаза и, кажется, сейчас лишится чувств.

— Я принесу вам стакан воды.

Она берет меня за руку, когда я встаю.

— Он передавал что-нибудь для меня?

— Господи, я совсем забыла. Да, конечно. Я сейчас принесу.

Оставляю ее на диване и быстро иду к лестнице, чтобы подняться в свой номер. Я могу справиться с любой жизненной ситуацией, но перед горем пасую. Я бегу от него, чтобы не сталкиваться с ним. Мама говорит, это потому, что я очень переживала, когда не стало отца, — тогда мне было шесть лет. Сейчас поднимусь к себе в номер, достану ключ из каблука ботинка, и самообладание вернется ко мне.

У лестницы меня останавливает портье и передает конверт с эмблемой телеграфа. Поднимаясь по ступеням, я открываю конверт и читаю ответ лондонского корреспондента:

«Дж. К. 34 года, холостяк, работал компании ножевых изделий 8 лет. Умер чахотки 2 года назад, похоронен Лондоне».

Я останавливаюсь посередине лестницы как вкопанная и не могу отвести глаз от телеграммы. Джон Кливленд в самом деле был торговцем ножевыми изделиями в течение восьми лет, но умер по естественной причине два года назад в возрасте тридцати четырех лет. Корреспондент наверняка посетил кладбище, дабы убедиться, что он действительно умер и похоронен.

Самое главное — этот человек был холост.

Я оборачиваюсь и смотрю на женщину, которая встала с дивана. Не знаю, что она прочитала на моем лице, только ее охватила паника. «Амелия» поворачивается и бежит к двери.

Я бросаюсь за ней и налетаю на мужчину и женщину, поднимающихся по лестнице. Не обращая на них внимания, я сбегаю по лестнице к выходу и слышу брошенное мне вдогонку: «Грубиянка!»