Лариса Захарова - Операция «Святой»

• Название: Операция «Святой»
• Автор: Лариса Захарова
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4700-6

Над Чехословакией нависла реальная угроза германской оккупации. На кого опереться в борьбе за спасение суверенитета против аннексии Судет — на западные демократии или на коммунистическую Россию? Эта дилемма заставляет президента Бенеша отправить в Лондон и Париж своего представителя — профессора теологии Феликса Дворника. Роберт Дорн получает задание выйти на контакт с посланцем…

---

— Слушайте, что вы от меня хотите? Я уже говорил, кажется, я не желаю иметь с вами дела. Вы провокатор!

— Модное слово… Если я провокатор, как назвать господина премьер-министра? Как назвать господ Боннэ и Даладье? Вам не кажется, профессор, что они относятся к вашему президенту не как к главе государства, а как к вождю какого-то беспокойного колониального племени? Как к дикарю, действия которого необходимо контролировать? Которому необходимо навязывать свой образ мыслей, поскольку у него нет свободы решений белого человека? Я уже не вижу даже попыток соблюсти хотя бы видимость дипломатической вежливости. Разве это достойно политиков, глав ведущих европейских государств? Вы еще не думали об этом, профессор? В таком случае, предлагаю вам сделать это вместе со мной и моим другом Дорном.

— Вы действительно слышали эту фразу премьера — «Я не возражаю против аннексии Судет»? — спросил Дворник, впервые заглянув в глаза О’Брайна.

— Так же, как я слышу ваш вопрос.

— В таком случае, еще один: ваш друг Дорн, кто он?

— Да как вам сказать. — Дворник почувствовал, что журналист решает про себя, вправе ли он распорядиться чужой тайной. — Мой друг Дорн… В принципе это громко сказано. Мы не друзья. И вероятно, не единомышленники. Но на данный момент наши цели совпадают, а эти цели сведены лишь к одному: не дать обмануть тех, кто действительно стремится к миру, пустыми разглагольствованиями за кливденским табльдотом. Не дать, если хотите, подменить дело мира болтовней о мире. Это разные вещи. Которых, к сожалению, не учли, когда речь шла о Рейнской зоне и об Австрии… Вот, пожалуй, как можно ответить на вопрос, кто такой Дорн. Если не ошибаюсь, бывший канцлер Австрийской республики Курт Шушниг — не посторонний человек, вероятно, вас серьевно тревожить его судьба и нынешнее положение заключенного Дахау, не так ли?

— Да, вы не ошибаетесь, — твердо сказал Дворник.

— В таком случае, вы, вероятно, обратили внимание на публикации показаний одного из убийц канцлера Дольфуса. Есть все основания считать, что эта публикация остановила желание Гитлера судить Шушнига…

— Я сожалел об этом. Открытый суд поставил бы все на свои места.

— Но не нацистский суд, профессор. И я клянусь, я клянусь этими святыми покровителями Великобритании. — О’Брайн указал на цветные витражи с изображениями святых Георга, Андрея, Патрика и Давида. — Этот суд нашел бы формулировки, уничтожающие Шушнига как политика и позволяющие уничтожить его как человека. Мы спасли Шушнигу жизнь — я и Дорн. И теперь совершенно ясно, Шушниг — жертва, а вовсе не политический преступник, как его хотели бы представить в Берлине. Более того, показания Планетты раскрыли механику истинного преступления — расправы нацистов с целым народом. А помог появиться этим разоблачениям именно Дорн. Вот кто этот человек. И без Дорна, наконец, вы никогда бы не получили плана «Грюн»…

Дворник был потрясен. Вспомнилось такое милое лицо Ингрид… И ее последние слова: «Я верю в Чехословакию и верю в ее истинных друзей…»

— И теперь Дорн хочет, чтобы Бенеш связался с Москвой? — Дворник усмехнулся. — Вы здравомыслящий человек, О’Брайн? А не могу ли я думать, что все ото лишь очередная игра, достаточно тонко обставленная?

— Дорогой профессор, любую рубашку можно вывернуть наизнанку. — О’Брайн достал из брючного кармана носовой платок и несколько раз, словно в замешательстве, провел им по лбу.

Дворнику показалось, Дорн возник за его спиной так же внезапно, как тогда в саду леди Астор, у пруда с рыбками.

— Здравствуйте, профессор. — Дорн сел рядом, туда, где только что сидел Ян Масарик. — Не надо смотреть на меня как на кентерберийское привидение. Я хочу помочь вам. Я предлагаю вам найти возможность и прослушать вот эту магнитофонную ленту. С участниками беседы вы знакомы, узнаете их голоса, это Черчилль, человек, настроенный антинацистски, и Генлейн, апологет нацизма. Беседа, однако, вполне дружеская. Не знаю, поймете ли вы меня, но Англия и Франция всегда будут для Гитлера конкурентам. Конкурентами на арене большого империалистического предприятия. — Дорн поднялся со своего места, положил на скамью сверток и пошел к выходу. О’Брайн поспешил за ним.

Дворник несмело, словно магнитофонная кассета таила в себе заряд, взял в руки сверток. «Большое империалистическое предприятие, — пробормотал Дворник, невольно повторяя слова Дорна. «Большое империалистическое предприятие …» — и снова вспомнил Ингрид.

30

Чемберлен вышел из Вестминстера раздавленным. Отвратительно настроены депутаты. Вопрос же Мандера о передаче в германскую собственность британских активов в Чехословакии — это просто удар. Когда подобная информация находит подтверждение, начинают шельмовать в печати, и кабинет с треском летит в отставку. Знать бы, кто подкинул «сенсацию» Мандеру… То ли еще будет, если узнают о плане «Зед»!

Домой ехать передумал. «На Сент-Джеймскую площадь, к Асторам», — сказал шоферу. Нэнси сейчас тоже не сладко. Но оказалось, что леди Астор сразу уехала в Кливден. Делать сорок миль по жаре не слишком улыбалось премьеру, но ведь, как говорится, одна голова хорошо, а две лучше… Была светлая голова у брата Остина — жаль, умер в прошлом году…

Бенеш! Каким сразу стал независимым… Шушниг ведь не пикнул!

… Леди Астор как ни в чем не бывало жарила в камине гренки. Но видно, неспроста развела огонь теплым вечером. Тоже мается нервным ознобом.

— Я ждала, что вы позвоните мне по телефону, — тихо сказала вместо приветствия. — Но к лучшему, что вы здесь. Я уже боюсь говорить по телефону с кем-либо о чем-то, кроме погоды. Откуда они пронюхали?

Чемберлен тяжко вздохнул и сел в вольтеровское кресло подальше от камина. Он не любил запаха жареного хлеба. Гренки «бедный рыцарь» всегда почему-то ассоциировались у него с разорением, нищетой, прочими удручающими делами, которых он боялся.

Леди Астор сказала вошедшей горничной:

— Приготовьте, пожалуйста, эг-ног для сэра Нэвиля, самый горячий, как только сможете. И не лейте туда виски — только джин, самую капельку. — Обратилась к Чемберлену: — Сейчас я приведу вас в чувство, и мы поговорим по-деловому. Вот-вот должен вернуться Вальдорф. В верховых прогулках он сбрасывает лишний вес и лишние переживания.

— Я очень надеюсь на внешнеполитический опыт вашего мужа, — прохрипел Чемберлен, принимая из рук горничной поднос с обжигающим коктейлем. Сделал три маленьких глотка — по телу разлилось блаженное успокоительное тепло. И все-таки Нэнси молодец, при всех ее причудах она всегда точно знает, когда что нужно делать.

Чемберлен засопел. Отставив еще теплый коктейль, уставился в одну точку и задумался: «До меня сюда ездили Макдональд, Саймон, Болдуин. Премьеры приезжали сюда советоваться. Главный редактор «Таймс» Джефри Доусон давно сумел внушить окружающим, как он влиятелен и неглуп. И если хозяйка тут Нэнси, то Доусон, бесспорно, идейный вождь. — Чемберлен усмехнулся. — Впрочем, Нэнси еще и хозяйка самого Доусона. «Таймс» и «Обсервер» принадлежат Астор и куплены на американские деньги Нэнси. Доусон и Нэнси как следует не знают ни Европы, ни Англии, ни Германии, но с ними приходится считаться, даже когда назначаешь министра».

— Я уже знаю о вашем плане «Зед», — неожиданно сказала леди Астор. — И считаю его преждевременным. Ну, полетите вы в Германию, ну, начнете уговаривать Гитлера решить вопрос миром… Конечно, мы хотим, чтобы они уничтожили друг друга в смертельной драке. А сейчас начнется просто порка. Сталин отделает Гитлера как школяра. Господи, уж если говорить откровенно, мне рассказывал сам Риббентроп: их танки едва-едва доковыляли до Линца. Риббентроп жаловался, что саботаж в Германии распространен даже на военных предприятиях. Вы знаете, как мне доверяет Риббентроп.

— Вы читаете мои мысли, дорогая, — вздохнул Чемберлен. — А вот Риббентропу следует помалкивать о таких вещах, коль их лидер лезет напролом.

— Вот в чем и заключается, очевидно, наш долг, — наставительно произнесла леди Астор, ее глаза сверкнули, — удержать господина Гитлера от опрометчивого шага.

— А… Добрый вечер… Любезничаете… А потом ваши отношения дебатируются в парламенте… Ха! — Лорд Астор добродушно погладил бородку. — Неплохо вас сегодня отделали в палате, друзья мои, прошу принять мои соболезнования. — Он подошел к камину, протянул руки к огню, энергично растер ладони. — И как же вы намерены вылезать из этой ямы? Как его? Мандер? Ха!

Леди Астор не понравился тон мужа, и она сказала, обиженно поджимая губы:

— Не понимаю, как ты можешь… Такая страшная, серьезная ситуация. Мы не видим выхода. С одной стороны, беспокоит сложившееся общественное мнение вокруг нашей наметившейся с Германией дружбы… Слишком многие не хотят понять. А остальные прислушиваются к Черчиллю. Это его старая доктрина: Великобритания должна подавлять любое усилившееся на континенте государство. Но почему мы должны, в таком случае, подавлять рейх, а не Советы?.. Где логика?