Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

• Название: Дин Рид: трагедия красного ковбоя
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17160-6

Дин Рид – поэт, музыкант, певец, актер, красавец, любимец женщин. У него были все данные, чтобы стать суперзвездой и проводить жизнь в роскоши, почивая на лаврах. Но он выбрал иной путь – бунтаря и революционера, став самым ярым противником буржуазного строя, изгоем в своей стране, приверженцем социализма, преданным другом Советского Союза. Его легендарная жизнь насыщена такими яркими событиями, что ему могли бы позавидовать многие исторические личности, а его трагическая смерть до сих пор окутана завесой домыслов. Он публично издевался над американским флагом и ездил с концертами по всему миру. Он выступал против политики Пиночета, за что был посажен в тюрьму, и снимался в десятках кинофильмов. Он вступал в полемику с Солженицыным и дружил с Че Геварой. Это был человек Мира, променявший сытый покой на бесконечную борьбу…

---

Помощник посла принял его вежливо, но это была деланая вежливость – посла выдавали его холодные глаза и еле уловимая усмешка в уголках губ. Он даже не пригласил Дина сесть, а прямо с порога объявил ему, что им с женой лучше покинуть страну.

– Американское правительство снимает с себя всякую ответственность за вашу дальнейшую судьбу, мистер Рид, – сказал посол, восседая в кресле. – Если с вами что-то случится, это будет ваша собственная вина.

– Это все, что вы хотели мне сказать? – спросил Дин.

– Да, не более того, – развел руками посол. – Разве что могу дать еще один совет: на родину вам тоже лучше не возвращаться. Ваша карьера там вряд ли продолжится.

– Ваш совет лишний: я привык устраивать свою судьбу без чьих-либо советов, – ответил Дин, после чего поспешил покинуть негостеприимный кабинет.

В тот же день они с Патрисией стали думать, куда им лучше всего уехать. Пэтси хотела вернуться на родину, к маме, но Дин сумел убедить ее, что это не лучший вариант, рассказав о разговоре с послом.

– В Америке наша жизнь обещает быть не лучше, чем здесь, при теперешнем режиме, – сказал Дин.

– Но это только в том случае, если ты не бросишь заниматься политикой, – попробовала уговорить мужа Патрисия. – Подумай о нашем ребенке, Дин.

– Пэтси, мы уже с тобой об этом неоднократно говорили, но ты снова и снова заводишь этот разговор, – в порыве раздражения Дин вскочил из-за стола. – И прошу тебя, не надо каждый раз поминать нашего ребенка! Я хочу его рождения не меньше, чем ты, и люблю его так же сильно, как и ты. Но если я соглашусь с твоим условием, будет еще хуже. Как ты себе представляешь мою жизнь без политики? Я стану добропорядочным фермером или буду бренчать на гитаре в каком-нибудь захолустном городишке? Меня уже не изменить, понимаешь? Если я изменюсь, то наши хорошие отношения тоже мгновенно закончатся.

– Мне кажется, они и без этого уже заканчиваются, – ответила Патрисия, еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться.

Увидев в глазах жены слезы, Дин прекратил нервно ходить по комнате и бросился к Патрисии. Заключив ее в свои объятия, он стал осыпать ее лицо поцелуями.

– Ну, успокойся, милая, – шептал Дин в паузах между ласками. – Политика – это такая же работа, как и любая другая. Не спорю, работа опасная, но не более, чем те же съемки в кино. Вспомни нашего знакомого – актера Вернона. Он снимался в вестерне, упал с лошади и сломал себе позвоночник. А я до сих пор жив и здоров. И даже сделал тебе ребенка.

Своего Дин добился: после этих слов Патрисия улыбнулась.

– Ты опять сводишь наш разговор к шутке, – сказала она, когда Дин прекратил ее целовать и вернулся за стол.

– Потому что я знаю, что только так тебя можно отвлечь от дурных мыслей, – ответил Дин. – А пока ты плачешь, нам ни за что не сдвинуться с места и не решить, куда нам лучше уехать. Я предлагаю Испанию. Во-первых, это Европа, во-вторых – мы оба знаем испанский язык и, наконец, в-третьих – у меня там есть друзья.

– Но там же у власти Франко, – попробовала возразить Патрисия.

– Да, Франко, но он уже старик и, говорят, сильно болен. Так что его нам бояться не стоит. К тому же сейчас там начинаются демократические реформы. В апреле даже приняли новый закон о печати, который отменяет цензуру, существующую еще с конца 30-х годов.

Сказав это, Дин многозначительно взглянул на жену. Та же, встретившись с ним взглядом, вновь улыбнулась. Слезы на ее глазах уже просохли, и эта улыбка стала лучшим подтверждением того, что недавняя ссора уже забыта и аргументы мужа оказались сильнее ее аргументов.

Дин и Патрисия уезжали из Буэнос-Айреса в один из жарких июльских дней 66-го. Новые власти сделали все возможное, чтобы этот отъезд не вызвал массового ажиотажа среди портьенос – в большинстве газет об этом не было сказано ни слова. Однако скрыть это событие все равно не удалось, поскольку и сам Дин не молчал, да и его друзья с телевидения постарались, чтобы люди не остались в неведении. В результате уже за несколько часов до отъезда Дина и Патрисии в местном порту собралась многотысячная толпа людей (в газетах позже напишут, что пришло 22 тысячи человек), которые хотели, во-первых, достойно проводить своего кумира, во-вторых – показать новым властям, что не все жители столицы боятся выражать свою солидарность с американским певцом-бунтарем. Дин, конечно, был тронут таким искренним выражением любви к своей персоне, однако поблагодарить собравшихся по-человечески не смог – в порт нагнали тучу полицейских, чтобы те не позволили провести стихийный митинг, который грозил перерасти в политическую манифестацию.

Практически сразу, как только Дин и Патрисия приехали в порт, полицейские взяли их в плотное кольцо и повели прямиком к теплоходу. И единственное, что мог сделать Дин в такой ситуации, это выкрикивать слова благодарности людям, которые стояли на значительном отдалении от него. Те в ответ дружно скандировали: «Дин Рид, мы с тобой!»

После того как Дин и Патрисия поднялись на борт и вышли на палубу, чтобы оттуда приветствовать толпу, капитан судна получил команду немедленно отдать швартовы. Спорить с руководством порта капитан не решился, и спустя несколько минут теплоход отчалил от берега. Так завершилась аргентинская эпопея Дина Рида.

Дин и Патрисия приехали в Испанию в самый разгар скандала, который едва не испортил отношения Испании и США. История началась 17 января 1966 года, когда самолет «В-52» стратегической авиации США с ядерным оружием на борту из-за пожара в одном из моторов взорвался прямо в воздухе над деревней Паломарес. Учитывая, что на борту самолета было четыре бомбы с ядерными зарядами, каждая из которых была в 1250 раз мощнее той, что в 1945 году упала на японский город Хиросиму (погибло свыше 140 тысяч человек), эта ситуация грозила катастрофой мирового масштаба. Спасло чудо: бомбы не были на боевом взводе. Три из них упали на землю, и у двух сработали тротиловые заряды, инициирующие при боевой атаке подрыв ядерного материала, но не синхронно, поэтому взрывов не произошло, просто уран и плутоний разметало по окрестностям деревушки. Третья бомба спустилась на землю на парашюте, а четвертую отнесло в море.

Операция по поиску четвертой бомбы длилась три месяца. Все это время испанское правительство и американские военные делали все возможное, чтобы успокоить общественное мнение. Говорилось, что бомбы не представляют собой ничего опасного, что ситуация под контролем. По приказу диктатора Франко министр информации и туризма Испании Мануэль Фрага даже искупался перед телекамерами в море, чтобы на собственном примере показать всем, что все в порядке. Однако многие испанцы не верили в эти заявления.

Тем временем операция по поиску четвертой бомбы продолжалась. Это была самая дорогостоящая операция в истории: США затратили на нее 84 миллиона долларов. Она увенчалась успехом: 7 апреля руководитель операции контр-адмирал Уильям Гэст объявил, что бомба найдена и обезврежена. На следующий день ее предъявили журналистам. Общественное мнение вроде бы успокоилось. Как выяснится позже, показанная бомба была липовой. На самом деле настоящую бомбу хоть и нашли, но не смогли ее достать – она лежала на самом краю донной расщелины. И только спустя несколько лет, когда был создан специальный аппарат, бомбу удалось наконец поднять на поверхность. Но сделано это было в полной тайне от общественности.

Между тем Дин и Патрисия поселились в Мадриде на квартире, которую для них сняли испанские друзья Дина. Эти же друзья помогли Дину устроиться работать на местное телевидение. Правда, стать автором собственной программы ему не удалось, но он на это, откровенно говоря, и не рассчитывал – здесь он не был в таком фаворе, как в Аргентине. Дин стал трудиться на ниве телевизионного кино и вполне был доволен своим положением – у него и гонорар был нормальный, и отношения с коллегами вполне доброжелательные. Единственное, что настораживало – слежка, которую он заметил практически с первого же дня своего приезда. В какое бы время дня или ночи он ни передвигался по городу, за ним обязательно следовал темно-синий «Фиат». Этому факту Дин нисколько не удивился, однако все равно счел за благо предупредить своих друзей об этом. Те тоже не удивились, сообщив, что эта слежка – дело рук местной спецслужбы «Секуридад».

Некоторое время спустя Дина застал дома звонок из советского посольства. Помощник посла по культуре приглашал его на следующий день в посольство для важного разговора. Тему предстоящего разговора посол разглашать не стал, видимо, догадываясь, что телефон Дина может прослушиваться.

Когда в назначенный час Дин приехал в посольство, у входа его встретил сам атташе по культуре, и вместе они поднялись в его кабинет. Там гостя ждало неожиданное предложение.

– В прошлом году, когда вы, мистер Рид, были в Москве, вам было сделано предложение о гастролях в Советском Союзе, – начал свою речь атташе, когда Дин уселся в кресло напротив него. – Насколько я знаю, вы тогда заявили, что согласны принять такое предложение. Это правда?