Борис Комар - Поворотный круг

• Название: Поворотный круг
• Автор: Борис Комар
• Издательство: Детская литература
• Жанр: О войне
• Год: 1976

Они стояли перед следователем, трое безусых юношей, и фашист настойчиво допытывался:

— Кто руководил вами? Отвечайте!

Фашист никак не хотел поверить, что ребята могли сами совершить такую рискованную диверсию.

Юные мстители держались мужественно. Они не дожили до великого Дня Победы.

Построенная на документальном материале, повесть Б. Комара «Поворотный круг» в 1975 году вышла вторым изданием на украинском языке. Книга рассказывает о трех юных героях из города Лубны Полтавской области — Анатолии Буценко, Борисе Гайдае, Иване Сацком.

---

Васька шел домой по сумеречной опустевшей Железнодорожной улице. Шел он быстро, оглядывался, обходил освещенные луной места. Скоро должен наступить комендантский час, и Васька торопился. А идти ему еще далековато.

Возле темного, заросшего оврага, подступавшего к самой дороге, на него накинулись двое, крепко схватили за руки и потащили вниз по крутому склону. На дне оврага подняли, поставили против лунного света, сами остались в тени, под кустом.

Один из напавших сказал:

— Кричи не кричи, никто тебя здесь не услышит. Ты в наших руках.

Васька испуганно схватился за полы своего тяжелого пиджака.

— Не бойся, мы не грабители, — сказал второй; голос его показался Ваське знакомым. — Не затем прервали твой мышиный полет. Признайся, ты выдал полиции советского майора?..

— Я н-не знаю никакого майора… — весь задрожал Васька.

— Знаешь! Тебе о нем рассказал один мальчишка…

Васька беспомощно развел руками, полы его пиджака раскрылись, на подкладке висело десятка три приколотых шпильками зажигалок.

— Мне никто ничего не говорил. Какой мальчишка? — захныкал Васька.

— Володьку Струка знаешь?

— Знаю. Он мой сосед.

— Это ты направил к нему полицию?

Васька наконец узнал одного из напавших — Борис Гайдай.

— Тьфу! Я думал, вы бандиты… А оказалось вон что!.. — повеселел он. — Никого я к Володьке не направлял.

— Врешь! Ты его продал!

— Зачем мне его продавать? У меня и без этого деньги есть.

Васька пошарил за пазухой, вытащил пачку денег и показал ребятам.

— Вот… Как вернутся наши, тогда я заживу на полную катушку. Увидите, заживу, вы еще вспомните Ваську с базара…

— Признавайся, недоумок, иначе здесь тебе и крышка! — подступил Борис вплотную к Ваське.

— Ну чего ты?.. Говорю, никого не продавал. Они меня схватили на базаре, завели в полицию, хотели забрать шпильки и деньги, а я им и говорю: «Чего вы меня трогаете? Я что? Я больной! Вы лучше, как вам и положено, вылавливайте красных комиссаров и майоров…» Тут они как пристали… «Где, да где, спрашивают, ты видел, комиссаров и майоров?» Я на попятную: «Нигде, говорю, не видел, со зла сказал». Не поверили. Не поверили, стали колотить. Тогда я сознался, что мне Володька хвастался про майора, они и перестали бить, отпустили домой. И булавок и денег не взяли… А что? И ты, Борис, тоже признался бы, если бы тебя так колошматили.

— Дурак ты, дурак!.. — грустно покачал головой Борис.

— Все говорят, что я дурак и что в голове у меня винтиков не хватает, а я не такой уж дурак! Вон сколько денег собрал! И никому не дам. А то как начну раздавать… Володьку иногда жаль, он такой глупый. Говорю, учись жить, торгуй… Но он только зубами щелкает, живот у него подтянуло…

Васька нес околесицу о зажигалках, камушках, сигаретах, зыркал маленькими глазенками, хихикал, приседал, размахивал руками и брызгал слюной. Борис и Иван (второй нападавший был Иван Сацкий), не слушая его, молча стояли и думали.

Как все глупо вышло!.. Сначала не сохранил тайну Володя, опрометчиво рассказал о майоре Ваське. Потом уже этот придурковатый выболтал… Кого ж теперь наказывать? Володю?.. Но он не нарочно, по неопытности, из доверчивости. Он свой паренек и теперь сам мучается… Васька?.. Что с него взять, если он не совсем в своем уме? И до сих пор разводит турусы на колесах о каких-то деньгах и зажигалках.

— Замолчи, болван! — крикнул Борис. — «Деньги, деньги»… Гляди, чтоб боком не вылезли деньги! Как придут наши, тогда ответишь за майора, за все ответишь…

— Эге, — улыбнулся Васька, — не пугайте, наших я не боюсь, лишь бы немцы и полицаи не тронули…

— Болван! — выругался Иван и потянул Бориса за рукав: — Пойдем.

Ребята взобрались по склону на гору и вскоре исчезли в темноте.

Следом за ними выбрался на улицу Васька. Метнулся прочь от оврага, шмыгнул как заяц, помчался мимо заборов и изгородей.

Из Хорольского лагеря для военнопленных, из ада, как называл его майор, им обоим удалось вырваться.

Однажды по лагерю объявили, что к Анатолию Буценко пришла мать, а к Тарасу Залете — сестра. Мать — понятно, но кто ж такая сестра? Сестра майора выехала с Лубенщины задолго до оккупации.

Когда они подошли к воротам, то увидели мать Анатолия и Тамару. Они раздобыли где-то справки, удостоверявшие, что оба задержанных — железнодорожники и постоянно проживают в Лубнах.

Грустными глазами провожали пленные двух счастливцев.

— Ну как, как вы раздобыли такие бумаги? — допытывался удивленный Анатолий, когда все четверо пошли в направлении к Лубнам.

— А чему удивляешься? — улыбнулась Тамара. — Вы же и в самом деле железнодорожники. Тарас Иванович бывший, а ты, Толя, будущий. Разве не так? В справках все по правде написано.

Где-то на полпути к Лубнам Тарас Залета простился и пошел в степь, чтоб пробиться через линию фронта…

Как только Борис узнал, что Анатолий вернулся из лагеря, он тут же пошел к нему.

Анатолий был задумчивый и грустный.

— Чего ты пригорюнился? — спросил Борис. — Что, напугали? Скис?

— Немного напугали, — признался Анатолий. — Но больше обозлили. Да еще как обозлили, если бы ты знал!.. Эти гады… — и не договорил.

Он еще находился под тяжелым впечатлением от всего пережитого в Хорольском лагере. Ему трудно, очень трудно, почти невозможно было выразить обычными человеческими словами свое возмущение.

— Я не грущу, — вскинул голубые глаза Борис. — Зачем мне грустить… Чапай воюет, а не грустит.

— Как же ты воюешь?

— Воевать можно, было бы желание… Слыхал про объявление, висевшее у комендатуры? Еще не слыхал? Там сказано, что в городе действует красная банда диверсантов… Банда ворует продовольствие и оружие, освобождает пленных, портит военную технику. А совсем недавно подожгла склад… Так вот, и я в той «красней банде».

— Ты? — удивился Анатолий.

— А как же. Чего удивляешься?.. Пойду тихонько, проткну дырочку в шине вот этой штукой… — Борис вытащил из кармана серого коротковатого пиджака острое шило, — и иду себе дальше, а машина оседает, оседает… Или заведу мотоцикл одним из этих ключей, — он достал из другого кармана связку ключей от автомашин и мотоциклов, — их много сейчас на улицах и во дворах, выведу, направлю в овраг и пускаю… Красота!..

— И не боишься?

— А чего бояться? — сказал Борис, усаживаясь на шатком стуле. — Пускай они меня боятся! И они уже боятся… «Красная банда»… — Он громко рассмеялся.

— Ох, Боря, Боря! — покачал головой Анатолий. — Ходишь по знакомым и рассказываешь им о своих геройствах?

Борис обиделся:

— Слушай, не уподобляйся моей мамаше… Все стали такие осторожные и разумные. А кто будет фашистов бить?

— Бить их надо. Я сам… Но…

Анатолий вдруг умолк, взял из рук товарища связку ключей, начал перебирать их. Были здесь граненые, плоские, круглые, из меди, из нержавеющей стали, а то и просто из железа, с вензелями и фашистскими значками на ушках. Каждый ключик имел хитро нарезанные бороздки, углубления и потайные пазы.

— Где ты их взял?

— У немцев. Здесь и от БМВ, и от «Фалькони», и от французского «Ленуара». А этот от автомашин… Если хочешь знать правду, так я за майора и за тебя мстил им.

— Спасибо.

Борис достал из-за пазухи толстую плитку шоколада, протянул Анатолию:

— Возьми.

— Ты смотри, настоящий шоколад!.. С ума сойти можно!..

— Бери, ешь, — сказал Борис. — У меня еще есть…

Он вытащил четыре плитки шоколада и положил на стол:

— А эти отдай матери, пускай отнесет раненым.

— Где ты взял?

— Разрезал на машине брезент и набрал полмешка. Одну плитку сразу же съел, эти пять оставил, а остальные отнес малышам в детский дом. Видел бы ты, как они обрадовались!.. Слышал, что с ними сделали? Вчера комендант заявил, чтоб люди разобрали детей. Многие взяли, а тех детей, которых не успели забрать, солдаты отвели в лес и всех из автоматов расстреляли… Погоди, я еще им и за это отомщу! Пусть почувствуют…

Анатолий вскочил со стула, быстро прошелся по комнате, потом сказал:

— Верно ты, Боренька, делаешь, что им мстишь… Мстить надо как только можно!..

Однажды шел Борис по улице, где жил дядя Павел. Решил их проведать. Может, тетя с Тамарой узнали что-нибудь о дяде, который незадолго до прихода фашистов уехал в Гребенку да так с тех пор и не появлялся дома. Прислал через Малия весточку, а потом и вовсе след простыл. Может, погиб?! Или где-нибудь партизанит? Кажется, его еще до прихода гитлеровцев назначили командовать истребительным отрядом. Вот партизаны, говорят, жару поддают врагам! Неожиданно выскочат ночью из леса, наделают шуму-гаму, а потом ищи ветра в поле…

Переступил порог, глянул, а дядя Павел лежит на кровати. Худой, бледный, пышные темно-русые волосы поблекли, спутались. Просто и не узнаешь.