Александр Нефедкин - Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

• Название: Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)
• Автор: Александр Нефедкин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-85803-244-3

Настоящее издание рассматривает различные стороны военного дела чукчей на всем протяжении известной нам по письменным и другим источникам эпохи начиная со второй половины XVII в., когда чукчи впервые столкнулись с сибирскими казаками, и вплоть до начала XX в., когда еще происходили столкновения на почве кровной мести. Привлекаются сведения о соседних народах, азиатских и американских эскимосах, коряках и русских, что позволяет лучше раскрыть особенности военного дела чукчей. Книга является первым в историографии трудом, посвященным военному делу чукчей. Она будет полезна не только специалистам-этнографам, но и самому широкому кругу читателей, интересующихся военным делом.

На первой странице обложки: Чукотский воин XVIII в. Реконструкция. Рисунок А В. Козленке.

---

В XVIII в. самыми распространенными видами спортивных соревнований были бег и борьба, которые устраивались ежедневно, тогда как среди боевых видов спорта выделялись стрельба из лука и фехтование на копьях (КПЦ. № 70: 181). В следующем столетии излюбленными видами спорта следует признать бег и фехтование (Меновщиков 1974. № 82: 289; 1988. № 123: 288): если первый вид являлся общефизическим упражнением, то второй был чисто военным. Еще в начале XX в. старики-оленеводы говаривали: «У чаучу самое главное — ноги. Если чаучу бегает дольше любого оленя, то он оленей сбережет. Если чаучу бегает быстрее и дольше других людей, то ему не страшны враги и он всегда разыщет пастбища, на которых его оленям никто не помешает» (Лебедев, Симченко 1983: 25). Действительно, бег был особенно важен для кочевников, которые не имели верховых животных, но благодаря своей способности к небыстрому, но длительному бегу могли догнать убегающего оленя или преследовать зверя на охоте. Если мужчина мог бегать так быстро, что догонял диких оленей, это считалось высшей степенью мастерства, о чем нам рассказывает фольклор (Козлов 1956: 19; Стебницкий 1938. № 3: 140 (коряк); Жукова 1988. № 12: 48. § 104―105; Стебаков 1958: 116; Сергеева 1962: 98―99 (эскимос на бегу ловит руками песцов и зайцев); Леонтьев 1972: 86; Меновщиков 1974. № 148: 470 (коряк); Стебницкий 1994: 65 (коряк); Бахтин 2000: 128 (бежит быстрее волка)). На соревнованиях чукчи бегали 8,5 км за 28 мин. (Нейман 1871. Т. I: 15). Этот бег происходил с посохом, опора на который увеличивала длину шага. Пастух, чтобы не терять зря времени, мог тренироваться, бегая вокруг стада, упражняясь с копьем (Богораз 1899: 355). У береговых чукчей был распространен и бег с тяжестями — переноска тяжестей важна как тренинг для того, чтобы охотник, убивший зверя, мог его доставить на место. Впрочем, у оленных коряков, например, воинская доблесть и сила ценились выше быстроты ног (Тан-Богораз 1979: 72).

Чукчи были неплохими борцами. В. Г. Богораз (1991: 199) отмечал: «Борьба — обычный способ разрешения ссор среди чукоч». Обычно обиженный вызывал обидчика на поединок. Борьба состояла в том, что поочередно один нападал, а другой оборонялся. К. Мерк (1978: 136) так описывал характерные приемы борьбы: «Они хватают друг друга со шлепками по рукам и плечам, прижимаясь друг к другу головами, а ударяя ногами, стремятся подставить друг другу ножку или свалить на землю, прыгают с криком друг на друга, садятся на землю, чтобы перекинуть через себя противника» (ср.: Дионео 1895: 162; Леонтьев 1965: 83; Богораз 1991: 198―199). Противника старались поднять и бросить на землю и удержать какое-то время на лопатках (Богораз 1899: 358; Тан-Богораз 1930: 73; 1979а: 253; Бабошина 1958. № 103: 249; Леонтьев 1960: 130; 1969: 139; Богораз 1991: 198). У эскимосов практиковались мощные удары ногой (Богораз 1899: 357―358; Тан-Богораз 1930: 74; ср.: Богораз 1901. № 127: 332). Как особо опасная расценивалась борьба на натертой жиром скользкой моржовой шкуре, края которой были утыканы остриями из кости (Богораз 1899: 363; 1991: 199). Выигравший мог забрать имущество побежденного (Богораз 1899: 358; 1991: 199). Было и смертельное единоборство на шкуре — противники вооружались копьями, то есть это был своеобразный синтез фехтования и борьбы (Козлов 1956: 60).

К боевым видам тренинга относилось умение владеть копьем, стрелять из лука и носить панцирь. Систему боевых упражнений описывает один документ XVIII в.: «Чукчи все мужественны на копьях и из луков стрелять проворны… обычай имеют… между собой друг с другом штурмуют копьями и надевши куяки бегают вокруг, например, час по три и более, а потом стреляют друг в друга из луков стрелами. Оне же ходят, когда приспеет кочевать, то за табуном всегда пешком в куяках идут» (Вдовин 1987: 105). Записка от 1770 г. сообщает аналогичную информацию: «…а для ловкости и разминажа пинают мячи и копейному сражению обучаются, також и друг друга из луков стреляют до ран» (Бриль 1792: 373; Окладников 1948: 36).

Итак, в комплексе соревнований сначала сражались на копьях. Как позднее отметил А. А. Ресин (1888: 172), «у них бывают примерные поединки, которые продолжаются до тех пор, пока один не сломает или не вышибет копья из рук другого», что и означало проигрыш в игре и в бою. Затем следовало состязание в беге по кругу на выносливость. Напомним, что еще в XX в. в каждом береговом селении существовала спортивная площадка в форме круга диаметром более 30 м, по периметру которого шли три дорожки, а по краям находились камни для поднимания. Во внутреннем круге бежали дети, в среднем — пожилые, а во внешнем — молодые мужчины, состязавшиеся в выносливости на продолжительность пробега (Леонтьев 1960: 132―133; 1969: 139). Бегали по несколько часов сразу. Так мужчины могли тренироваться каждый вечер (Мерк 1978: 135).

В XVIII в., во время постоянных военных столкновений, бегали, как следует из документа, в доспехах. Поскольку доспех был неудобен, то для сражения в нем была необходима определенная сноровка, которая и вырабатывалась путем тренинга. Кроме того, доспех надевали при перекочевке — с теми же целями. К. Мерк (1978: 117) отмечал: «Молодые мужчины нередко упражняются в ношении панцирей, надевая их на целые дни, следуя за обозом нарт по боковым горным дорогам. Нередко им при этом приходится еще тащить на себе кое-какой груз» (ср.: Вдовин 1987: 106).

Потом следовала перестрелка из луков. Из документа неясно, были ли воины в доспехах или нет. Более вероятен второй вариант. Особо отмечается, что перестреливались до получения ранений[16]. А нанести рану опытному бойцу было непросто, ведь уже мальчиков учили увертываться от стрел (Бабошина 1958. № 87: 213; Митлянский, Карахан 1987: 131; Бахтин 2000: 231; ср.: Козлов 1956: 133): «Идет юноша, вдруг крик — и в него летит тупая стрела — успей увернуться» (Бабошина 1958. № 95: 231)[17]. Воины, согласно преданиям, могли достичь даже такого мастерства в бою, что ловили стрелы и посылали их обратно во врага (Козлов 1956: 20; 62; Леонтьев 1969: 130; 1979: 3).

Упоминаемая в записке игра в мяч была просто спортивным соревнованием, напоминавшим регби, в котором можно бить мяч ногой. Мяч был сделан из оленьей шерсти, покрытой нерпичьей шкурой. Играли в него две команды, борющиеся за обладание мячом, который нужно было донести до положенного места (Леонтьев 1960: 133―134; 1969: 141; Богораз 1991: 202, 205)[18].

Казак Б. Кузнецкий (1756) описывает упражнения оленных чукчей несколько по-иному: «Надев куяки и взяв луки со стрелами, и делают друг против друга один только пример, натянувши лук, а стрелы из рук не выпускают, а потом берут копья, такой же делают пример, как в сражении быть надобно, потому ж до устатку» (КПЦ. № 70: 181). Этот тренинг, с одной стороны, более условный, а с другой — более приближенный к боевым условиям. Основная разница со сражением заключается в том, что из лука не стреляли, а копьем не кололи. В данном случае отрабатывалась реакция воина на действие противника. Последовательность же упражнений чисто боевая. Воин в доспехе сначала действует луком, а затем, взяв копье, им сражается. Заметим, что панцирь при этом не снимается; копье, по-видимому, во время стрельбы воин не держал в руках — все это походило на боевую практику.

Кроме того, у приморского населения проводились соревнования по метанию камней из пращи, по дальности и меткости (Леонтьев 1969: 137―138). Существовали состязания и в метании дротиков (Богораз 1991: 199).

Весь образ жизни чукчей с постоянными тренировками был нацелен на суровую борьбу за существование, на готовность к перенесению голода и холода, к охоте на зверя, борьбе с врагами. Тренировка мальчиков велась индивидуально, поэтому они были превосходными воинами-индивидуалами в ущерб групповым действиям в бою. Традиции спортивной подготовки сохранялись еще и в первой половине XX в. Так, штабс-капитан Н. Ф. Каллиников (1912: 168) восхищенно заметил о физической подготовке: «Чукчи, особенно оленные, замечательные ходоки. Это прямо какие-то стальные люди в преодолении усталости, голода, бессонницы… особенно в молодые годы».

Военная специализация. В соответствии со своей подготовкой воины могли специализироваться на том или ином способе боя. Это, естественно, не исключает того, что при необходимости воин мог сражаться и по своей специализации, ведь еще не было ни различных родов войск, ни отдельных отрядов, специализировавшихся на каких-то военных занятиях. Юноши, согласно своим физическим данным, по тренингу могли быть борцами или бегунами, реже и теми и другими (Меновщиков 1985. № 127: 307). Первые и были, собственно, воинами в панцирях, способными разбить врага даже в рукопашной схватке. Впрочем молодежь в конце XVIII в. кичливо считала, что сражаться в доспехе недостойно (Сарычев 1952: 267). По-видимому, это был определенный максимализм юности, ведь сражались все же в панцирях. Бегуны предназначались для преследования спасающегося бегством врага уже на финальном этапе боя (Бабошина 1958. № 100: 242). В эскимосском сказании о Виютку выделяются три основные специализации, в соответствии с которыми было поделено ополчение приморских жителей: борцы, бегуны и копьеметатели (Меновщиков 1985. № 127: 307―310). Если первая категория бойцов, вооруженная луками, копьями и пращами, участвовала только в самой битве, то бегуны и, в меньшей степени, копьеметатели должны были преследовать разбитого врага. Так же и в самой битве: воины в легком вооружении были подвижны в бою, а некоторая часть, очевидно в панцирях, сражалась в группах или даже парах (Козлов 1954: 143). Ведь в доспехе, особенно металлическом, напоминавшем узкое платье с разрезом справа, подвижность воина была ограничена. При налете на стойбище врага воины также различались по своим задачам: одни были арканщиками, опрокидывавшими ярангу, другие — копейщиками, прокалывающими покрытие яранги, третьи — угоняющими стада (Мерк 1978: 120). Естественно, существовали и более оригинальные «специализации». Так, упоминается и мастер по захвату языка (пленного) (Бабошина 1958. № 98: 238―239).