Полли Эванс - Китай. Искусство есть палочками

• Название: Китай. Искусство есть палочками
• Автор: Полли Эванс
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01312-2

Путевые заметки Полли Эванс, английской писательницы, решившей увидеть жизнь современного Китая изнутри.

---

Учитывая все вышесказанное, я решила, что будет неправильно не попробовать что-нибудь из ассортимента американского ресторана за время пребывания в Ханчжоу, так что на следующее утро я героически отказалась от завтрака в отеле (подозрительного вида пельмени с непонятной начинкой) и отправилась в местный «Старбакс». Это ужасно, но, сидя в кресле с кружкой кофе в руке и жадно вгрызаясь в странно черствый пончик с абрикосовым джемом под звуки джаза, который ненавязчиво играл где-то на заднем плане, я пребывала на седьмом небе от счастья. Я уехала из дома всего пару недель назад и пока что не столкнулась с особыми трудностями, и вот, пожалуйста, впала в экстаз при одном только виде «Старбакса». Не слишком-то стойкий из меня путешественник. Где заявленный «смелый этнографический эксперимент»?! Ясно одно: придется вычеркнуть из списка потенциальных путешествий поездку на Северный полюс, а также спуск по Амазонке, поскольку ни там, ни там «Старбакс» пока не открылся. Однако в любом случае я испытала за завтраком несказанное удовольствие.

Получив заряд бодрости от кофеина, я два или три часа гуляла вдоль озера. Самым знаменитым в Ханчжоу является Западное озеро (Сиху), неоднократно воспетое поэтами. Озеро образовалось в восьмом столетии из лагуны реки, хотя по легенде появление Сиху связано с падением с небес огромной жемчужины. Живописное озеро на протяжении всей своей долгой истории притягивало к себе людей искусства, поэтов и живописцев, а недавно сюда добрались и пятизвездные отели.

Вокруг озера зеленели недавно посаженная трава и деревья. Дорожки блистали чистотой. Над озером склонялись плакучие ивы, на берегу бурно цвели цветы, рыбацкие лодочки сновали туда-сюда, на деревьях пели птички. Правда, когда я подошла поближе, то оказалось, что никаких птичек нет и в помине. Внимательно приглядевшись в надежде сквозь листву увидеть крылатые создания, открывающие маленькие клювы и поющие оду жизни, я увидела, что вместо птиц на деревьях висят огромные колонки. «Древние» пагоды, построенные три недели назад, красноречиво напомнили, что я все еще в Китае.

В траве тоже стояли колонки, на этот раз в форме декоративных грибков, из которых доносились популярные мелодии, типа «Не плачь по мне, Аргентина», и тут мне показалось, что Ханчжоу пытается передать некое загадочное политическое послание. Я находилась в коммунистической стране, но город этот с жадностью впитывал в себя капитализм в различных формах — туризма, супермаркетов, американского фаст-фуда, и все это под звуки мелодии, в которой Эндрю Ллойд Вебер приветствует крайне реакционную политику аргентинского президента Перона.

Я вернулась обратно в центр. Ханчжоу поразил меня. Он не был похож ни на один из тех китайских городов, что я увидела за две недели: там мне пришлось научиться уворачиваться от плевков и мыть руки с параноидальной частотой. Здесь же царил порядок. В местных магазинах можно было найти то, что я хотела купить. Например, я наткнулась на книжный, торговавший литературой на иностранных языках. К слову сказать, ассортимент не отличался свежестью и включал в себя глянцевые журналы полугодовой давности и несколько полок англоязычной классики, но меня грела мысль, что, если бы я захотела что-то почитать на родном языке, у меня был бы выбор, пусть и ограниченный.

Местные жители модно одевались. Этой осенью китаянки носили джинсы-дудочки, подворачивая штанины, и высокие сапоги на шпильках и с заостренными носами. Женщины всех возрастов красили волосы, а также прибегали к мелированию и колорированию, например, щеголяли оранжевыми полосками на фоне черной шевелюры, некоторые не гнушались даже красным и розовым цветами. Короче, немыслимый окрас был последним писком моды.

Я изучала одежду в витринах одного из торговых центров, наблюдала за разодетыми в пух и прах стильными девушками, которые с самодовольным видом прогуливались по магазинам, и даже посетила туалет в торговом центре. Здесь все было обустроено в европейском стиле, правда, на стульчаке красовались отпечатки грязных подошв, означавшие, что кто-то взгромоздился на него, чтобы по привычке сесть на корточки. Интересно, можно ли такое проделать на шпильках? Возможно, дама, которая оставила эти следы, обладает сказочной гибкостью и отлично развитым вестибулярным аппаратом благодаря тому, что долгие годы занималась кун-фу.

Я решила, что на следующий вечер сяду на паром и доплыву отсюда до Сучжоу по Великому каналу. Канал этот тянется от Ханчжоу и до Пекина, но некоторые его участки уже не судоходны. Нужно было отыскать билетную кассу. Я отправилась на север города, откуда, собственно, и начинался Великий канал, перейдя массу опасных дорог. Обратной стороной благосостояния Ханчжоу было то, что пешеход здесь подвергался даже большей опасности, чем в столице. В Пекине, по крайней мере, поток машин движется на перекрестках так медленно, что риск быть размазанным по асфальту сводится к минимуму. Здесь же проспекты широченные, в шесть, а то и в восемь полос, поскольку личное авто является самым модным аксессуаром, так что машины мчатся, как ветер. Местные жители просто перебегают дорогу под рев моторов и бибиканье водителей, не удосуживаясь посмотреть направо и налево, но это не для моих слабых нервов. Поэтому я ждала на тротуаре, пока не собиралось еще несколько человек, а затем, затесавшись между ними, галопом перебегала проезжую часть. Когда мы добирались до середины дороги, я внедрялась в толпу с другой стороны, чтобы выжить, если вдруг в нас кто-то врежется.

Через полчаса я оказалась рядом с коричневым грязным каналом, который не выглядел таким уж великим, как было заявлено в названии. На берегу дымили трубы заводов, а чуть дальше, насколько хватало глаз, тянулись высотки. У кромки воды стояли два парня в сильно поношенных костюмах. Я спросила, где можно купить билеты на паром.

— На паром? — недоверчиво переспросили они.

— Ну да, на паром до Сучжоу.

— А парома нет.

— Нет?

— Нет. Вам стоит поехать на автобусе.

Вечером я снова вернулась к озеру. Стемнело. На дорожках толкались китайские туристы, приехавшие посмотреть шоу фонтанов. Под звуки музыки струи воды окрашивались во все цвета радуги. Торговцы продавали воздушные шарики и марионеток. В изумрудной траве горели крошечные лампочки, свет которых окрашивал листву в цвет свежего лайма. На другой стороне озера поблескивали огоньками пагоды. На столиках в уличных кафешках горели свечи. Я присела за один такой столик, заказала пиво и стала наблюдать, как отдыхает новый Китай.

В тот вечер в гостиницу заселилась большая группа туристов. После ужина, когда по расписанию у них был «отдых в отеле», они бегали туда-сюда по коридору, хлопали дверьми, ходили друг к другу в гости, громко болтали и хихикали, как школьники, выехавшие на экскурсию.

Без четверти десять зазвонил телефон. Я рассказала Клайву об этих звонках. Он довольно часто останавливался в азиатских отелях, поэтому хорошо знал, что тут к чему. Оказалось, что в разных странах работники секс-индустрии используют разные эвфемизмы для обозначения своих услуг.

— На Тайване обычно спрашивают, не нужно ли тебе принести горячей воды, — объяснил мне бывалый Клайв.

Да, самое главное в этом вопросе — знать терминологию. Если кто-то позвонит мне и предложит горячей воды, то я могу опрометчиво согласиться, решив, что чашка чая не помешает.

— Проблема в том, — продолжил Клайв, — что у тебя иностранное имя, они смотрят на список постояльцев, но не знают, какого ты пола, мужчина или женщина.

Вспомнив об этом разговоре, я сняла трубку и сказала басом:

— Алло?

Трубка тут же защебетала женским голосом.

— Что угодно? — спросила я уже совершенно нормально. На том конце провода испугались и бросили трубку.

По совету Клайва я встала пораньше и уже к семи утра была на озере.

В то утро Сиху окутал туман. Стальная гладь воды почти сливалась с серым небом. На другом берегу за дымкой угадывались очертания холмов, словно нарисованные более темной краской. Мимо проплыла лодка, оставляя за собой серебристо-черную рябь и зыбь.

На бетонной дорожке, ведущей к озеру, пожилой китаец в черном спортивном костюме занимался гимнастикой тайцзицюань. Его движения были медленными и расслабленными, а выражение лица — безмятежным. Вытянув руки на ширине плеч, он медленно водил ладонями, словно управлял невидимыми марионетками, заставляя их прыгать и скользить по земле.

Около десяти человек собрались под навесом на каменной пристани. Шесть каменных колонн удерживали шестиугольную крышу с загнутыми краями. Члены группы о чем-то говорили, а их темные силуэты резко контрастировали с голубоватой дымкой над озером.

Люди расположились и в живописных садиках, разбитых вдоль берега озера. Каждый был занят чем-то своим. Шесть женщин занимались ушу под звуки переносного кассетного магнитофона, одна из них (видимо, тренер) была одета в свободный костюм из зеленого шелка, остальные в обычной одежде, подходящей для утренней прогулки, — брюки, свитера и куртки. Еще несколько женщин занимались аэробикой под веселую песенку, а их тренер стояла впереди и командовала, что делать.