Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову

• Название: Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову
• Автор: Составитель Сергей Чекмаев
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44920-0

Самый безбашенный и хулиганский проект последних лет! Трэш-хоррор по-советски! Зомби в СССР! Ночь живых мертвецов в H-ской части (военная почта 666-666). Рассвет мертвецов в колхозе «Заря коммунизма». Зловещие мертвецы против «кровавой гэбни»! Научный атеизм против черной магии вуду! Ударим коммунистическим субботником по барону Субботе - ведь «черный барон снова готовит нам царский трон»!

Даже тупой пиндос сможет отсидеться в американском универмаге - а вы попробуйте держать оборону от зомби в советском сельпо или военторге! И пусть СССР - не Америка, и продажа огнестрельного оружия у нас запрещена, зато мы привыкли выживать в любых условиях, а по сравнению с нашей действительностью любой фильм ужасов покажется романтической комедией.

Помните слова Фридриха Великого: русского мало убить, его надо еще и повалить - и не забывайте про контрольный выстрел в голову! Но самое надежное и безотказное оружие против зомби - это наши серп и молот: осечки не бывает!

Содержание:

Сергей Чекмаев. Цельтесь в голову. От составителя и главного идеолога (статья), стр. 5-7

Леонид Каганов. Заклятие духов тела (рассказ), стр. 8-43

Михаил Кликин. Мёртвые пашни (рассказ), стр. 44-95

Татьяна Томах. Дорога через Ахерон (рассказ), стр. 96-126

Сергей Волков. Генератор (повесть/рассказ), стр. 127-158

Александр Бачило. Неглиневское кладбище (рассказ), стр. 159-193

Максим Маскаль. Спасти зомби (рассказ), стр. 194-207

Денис Голиков, Алина Голикова. Территория бессмертных (повесть/рассказ), стр. 208-242

Юрий Погуляй. Поезд мертвых (рассказ), стр. 243-257

Тимур Алиев, Мурад Магомадов. Старик и зомби (повесть/рассказ), стр. 258-296

Алесь Куламеса. Хороший размен (повесть/рассказ), стр. 297-319

Александр Подольский. Забытые чертом (рассказ), стр. 320-357

Юрий Бурносов. Летят утки (рассказ), стр. 358-382

---

– Потом, потом, у меня очень мало времени. Слушай, у меня к тебе последняя просьба, мне больше не к кому обратиться. Обещай, что выполнишь ее!

– Обещаю, – ответил я.

– Запиши! – прошептал Егор.

Я послушно полез во внутренний карман пиджака и достал авторучку и блокнотик.

– Пиши мой адрес…

– Егор, я помню твой адрес! – удивился я.

– Неважно, все равно пиши. – Егор судорожно вздохнул, – Возьми ключи.

Проследив за взглядом Егора, я действительно увидел на тумбочке колечко с ключами, рядом с бутылкой минеральной воды и апельсином. Спохватившись, я вдруг понял, что пакет с яблоками, которые я принес, все еще висит у меня на руке. Аккуратно приблизившись, я положил его на тумбочку.

– Потом. Сейчас пиши! – скривившись, шепотом приказал Егор.

Я послушно положил в карман ключи и записал адрес. Просьба Егора заключалась в следующем: я должен был сегодня же приехать к нему домой, открыть в гостиной шкаф с зеркалом, разгрести наволочки и простыни и вынуть фанерку, делающую дно шкафа двойным. Из открывшейся ниши я должен достать дипломат, вывезти его за город, развести костер и сжечь не открывая.

– Там что, деньги? – почему–то спросил я.

Егор снова поморщился, еще раз судорожно вздохнул и вдруг вынул из–под простыни полиэтиленовый пакет. Он наклонил голову, рывком поднес его ко рту и начал дышать в него. Пакет с тихим шелестом раздувался и сдувался, обтягивая лицо Егора. Я мог бы поклясться, что в пакете лежат неочищенные сизые дольки чеснока. Так продолжалось с минуту, наконец дыхание Егора немного выровнялось, и он снял пакет с лица, откинулся на подушку и закрыл глаза.

– Все деньги, Витя, я завещал тебе, – медленно произнес он, не открывая глаз. – И квартиру, и машину. Но ты должен сжечь дипломат не открывая. Ты мне обещаешь, что ты его не откроешь?

– Обещаю – сказал я. – А почему?

– Это долго рассказывать. Там смерть. Медленная и мучительная. Или быстрая. Как повезет. Ты мне веришь?

– Верю, – быстро сказал я.

Егор зашептал снова:

– Дипломат с кодовым замком, он заперт, код я не скажу, он тебе не понадобится. Он должен гореть! Он из пластмассы… Облей его бензином… У меня в гараже канистра. Ключ от гаража на рогах в прихожей… Но если он не загорится – разбей его и сожги все, что там внутри. Не смотри внутрь и не подходи близко. Возьми с собой топор в лес, чтобы разбить, если не сгорит… У меня в коридорном шкафу с инструментами топор… Пепел закопай. Возьми лопату. У меня нет лопаты. Возьми что–нибудь! Закопай топором, – Егор перевел дыхание. – Запиши – канистра в гараже, топор в шкафу. Пепел закопать. Запиши!

Я послушно заскрипел авторучкой.

– Сделай это сегодня же! Обещаешь?

Я посмотрел на часы.

– Егор, уже четыре. Я не успею съездить в лес, можно я это сделаю завтра?

Егор молчал с закрытыми глазами, и я уже испугался, что он потерял сознание, но он заговорил:

– Хорошо, завтра утром рано. Но у тебя уроки… Витя, отпросись с уроков, съезди в лес! Это быстро, возьми мой «Форд».

– Ты же знаешь, что я не умею водить машину.

– Ах да. Почему? Ну съезди на электричке, куда–нибудь на «полтинник», помнишь, как мы ходили в поход классом?

– Помню…

– Я, может быть, протяну до полудня, я должен знать, что он уничтожен! Я сам не успел… Я ничего не успел… На обратном пути заскочи ко мне хоть на секунду, я должен напоследок быть уверен, что больше никто не раскусит эту ампулу с ядом! Но возьми его сегодня, запиши!

Я снова открыл блокнот и почему–то записал: «я должен знать, что больше никто не раскусит эту ампулу с ядом». Егор снова схватил свой пакет и судорожно дышал в него. Простыня на груди ходила ходуном, и в такт ей раздувался пакет. Казалось, будто какой–то темный и гулкий дух перекачивается из Егора в пакет и обратно. Наконец Егор оторвался от пакета.

– А съезди за ним сейчас, пусть он хотя бы лежит у тебя. Может мать Инги из Владивостока приехать. Хотя у нее нет ключей… Но все равно!

У меня стали появляться смутные подозрения.

– Егор, а он не опасен? Он не взорвется? Там нет инфекции или твоих ядов? Ты что–то сказал про ампулу с ядом?

Очевидно, Егор вдруг подумал, что я побоюсь подойти к дипломату, и он быстро заговорил:

– Это в переносном смысле. Он совершенно не опасен, если в нем не копаться! Заметки, рукописи, аудиокассеты… Они не причинят тебе вреда, они внутри…

Я послушно записал: «рукописи и кассеты не причинят вреда».

– А он при горении ничего не… В смысле в окружающую среду…

– Исключено.

Шли секунды, Егор лежал неподвижно. Наконец я решился:

– Егор, а Инга умерла от… – я замялся.

– От того же, – перебил меня Егор. – Но это не заразно, это мозг. Просто по его команде отключаются все органы – обычно начинается с легких и ими же, как правило, заканчивается. Инга умерла быстро, за два дня. У меня по–другому, сначала сердце и почки, ну и легкие тоже. Медленно, вот уже полгода… В четверг будет полгода, если дотяну. У меня был иммунитет… Я думал, что у меня иммунитет, я думал, что нашел противоядие… И Инга… Но оказывается, только оттянул, на время… И весь наш отдел думал… Их уже нет, я последний… Я уничтожил, только дипломат хранил до последнего, идиот, жалко было уничтожить… Никто не узнает, даже в отчетах ни слова… – Егор пару раз судорожно зевнул и снова припал к своему пакету.

Я удивленно смотрел, и Егор, на секунду оторвавшись от пакета, произнес, не то поясняя, не то оправдываясь:

– Дышать в пакет помогает, когда там чеснок. Вдох – выдох, вдох – выдох. Это от других заклятий, но от моей болезни тоже помогает, не знаю почему. Шаманы Ургендо вместо пакета используют плавательный пузырь… – Егор глотнул и закашлялся, – да впрочем, тебе это не интересно.

Все–таки Егор остался самим собой – даже сейчас он был готов рассказывать про свою Африку. Постепенно я стал понимать, в чем дело – в своем отделе они создали какую–то смерть, но как бы выведать у Егора, в чем тут дело и как она передается?

– Егор, это яд? Или излучение?

– Это ни то, ни другое. Это хуже, это просто смерть.

– Так не бывает, – потупившись, произнес я.

– Не бывает, – согласился Егор. – Это магия. Заклятие.

– Заклятие? – я опешил.

– Заклятие духов тела, – медленно, на выдохе проговорил Егор, и на миг в палате наступила гробовая тишина.

– Оно произносится? – спросил я, чтобы что–то сказать. Слишком уж нелепо все выглядело.

Егор не ответил, и я спросил снова:

– Слушай, но ведь ты атеист? Как ты можешь верить в… Может, дело в другом? Отравление? Может, хороших докторов?

– Да при чем тут… – досадливо сморщился Егор. – И каких докторов? Ты думаешь, что в этом стеклянном сортире за двумя проходными плохие доктора? В лучшем военном госпитале страны плохие доктора?

– Но заклятие – как–то это…

– Да это никакое не заклятие, это название. Разработка так называлась – «заклятие духов тела». – Егор помолчал и вдруг тоскливо продолжил: – Поговори со мной еще хоть пять минут, расскажи мне что–нибудь, пожалуйста, Витька…

Я растерялся. Что можно рассказать, когда вдруг просят рассказать «что–нибудь»?

– Что рассказать? – спросил я.

– Ну неужели тебе нечего рассказать? Ты живешь интересной жизнью, у тебя впечатлений масса! Ты журналист, в конце концов, неужели ты ничего не можешь рассказать?

Интересной жизнью… Масса впечатлений. Я дернулся.

– Егор, прекрати издеваться. Какой я, к чертовой матери, журналист? Я живу в однокомнатном гробу, работаю в школе, а вечерами сижу за компьютером и делаю переводы. В позапрошлом месяце у меня собиралась бывшая университетская группа – пять человек приехало, вспоминали кто где, кто женился, кто замужем. Вот самые яркие впечатления.

– Теперь я буду жить в однокомнатном гробу, – прошептал Егор. – А ты в пятикомнатном…

И я осекся. И вдруг этот ужас происходящего отступил, и я заговорил о школе. Я рассказывал ему про детей, цитировал фразы из сочинений, рассказал нашу прошлогоднюю историю про второгодника и пятиклассницу, и про то, как Казюхин нагадил под дверью бухгалтерии, про нашу зубную врачиху и про военрука. Я рассказывал долго, кажется, кое–что из этого я уже ему рассказывал, но сейчас это было совсем не важно, и в конце концов Егор даже тихонько смеялся, глубоко откинувшись на подушку. Но потом вошла медсестричка и сказала, что пора. Я подошел к Егору и обнял его на прощание – я чувствовал, что его болезнь не заразна и мне не передастся. Егор цепко взглянул мне в глаза:

– Но ты не забыл? Ты обещаешь?

– Да, я все сделаю.

– Поклянись!

– Ну чем же я могу поклясться?

– Поклянись нашей дружбой!

– Клянусь нашей дружбой, – повторил я, и Егор обессиленно откинулся на подушку.

Медсестричка отметила мне пропуск и проводила до первой вахты. Я прошел аллею, сразу за воротами сменившуюся березовой рощицей, и вышел к остановке автобуса, он как раз подъезжал. Через десять минут я был уже в Москве, купил в аптечном киоске пару резиновых перчаток на всякий случай и через полчаса уже стоял на пороге его квартиры. Я без труда нашел дипломат и взял из шкафа топор. В гараж за канистрой я, конечно, не стал идти, понимая, что Егор перестраховался.