» » » » Анатолий Найман - Каблуков


Авторские права

Анатолий Найман - Каблуков

Здесь можно скачать бесплатно "Анатолий Найман - Каблуков" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Рейтинг:
Название:
Каблуков
Издательство:
неизвестно
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Каблуков"

Описание и краткое содержание "Каблуков" читать бесплатно онлайн.








А самое в жизни, как бы тут сказать, божественное, это что ей, жизни, нельзя сделать плохо. Ухудшить, повредить - никак. Боженька не дает. Чуть где не так, ой-больно, ой-до-невыносимости - глядишь, тут же и так. И так так, что лучше не бывает. Вот Золушка моя всем дает, кто ни попросит. Ах-ужас-какой, будь-ты-проклята. А че плохого-то? Наоборот! Всем! Не скаредничает. И такая - моя. Доченьку мне родила. И еще родит, если попрошу. Моя просьба у ней первей других. А что я "как все", то кто я такой, как не "все"? В футбол играть надо, как все. Я во дворе играл. Главное - не бояться. Такая у кого Золушка, другая - не бойся с ней жить. Измена, ангина, пучина - это как посмотреть. Ангина - наслаждение, если, например, от нее заразиться. Захотеть если - и с ней валяться болеть. Своей волей в температуру тридцать девять влезть - класс, юмор. В пучину. В измену. А че бояться! Джордж Байрон влез, капитан Немо влез. А Гурий испугался - и чего хорошего? Так его к ней тянуло, а не стал. Не из-за меня, меня давно не было. И она бы уж как согласилась, приняла бы на лоно, он-то ей всегда нравился и по-всякому. Забоялся. Что больно будет. Сложно. Ни к чему не приведет. Ясное дело, не приведет - куда дальше, когда уже привело. С ней где начало, там же и конец. Вот этот ваш Раевский с курсов, генерал-от-кавалерии ваш, ссыльно-каторжный, он бы мог. Или бы стал, или не стал, а только не раздумывал бы, любит - не любит, чем сердце успокоится. Главное - снять звучок, кочевой, кибитчатый. Низкую ноту. Как колесная ступица с оси. Сперва закорешиться с цыганкой. I've been to the gipsy. На пару с Армстронгом. But when she look'd in my hand. Она заглянула мне в ладонь. She slapped me right in the face. И дала оплеуху. Где это было? А разве не на школьном вечере? Не под гугу-гугугу - "Сент-Луис блюз"? О, Сан-Луи, город на Миссури!

Тоша, ты меня прости, картоша. Вы меня оба. Потому что я сейчас сижу, справа стоит водочка "Московская" ленинградского разлива, грамм двести осталось, а слева портвейн "Агдам" Киришского нефтеобрабатывающего предприятия, порт-вейн, аг-дам, считай, настоящий порто, бутылка темного стекла, но по весу чувствую, что половина. А за ней еще одна, такая же, целая. Посередине - я: лес, поляна, бугор, яма, грудь, живот, а там - Пушкин живет. Я, как Пушкин, сижу и пишу вам письмо, без лампады. Как напишу - я имею в виду, все три до дна, - пойду купаться. Плавать по Неве. Как речной трамвай "Пушкин". В Петродворец. Жаль, вы далеко, мы бы с вами сейчас посетили две северопальмирские достопримечательности, Петро-дворец и Метро-строй, былое и думы.

А пожалуй, не потащусь я ни к какой Неве, сил не хватит, а кинусь прямо под окнами в прохладные струи. А че? Канал Грибоедова, только что почистили. Вон он в окне. И Казанский собор. А перед ним фонтан, можно и в фонтане. Понимаете, особое летнее одиночество. Летний город, летние скверы, парки, улицы, вода. Все опустевшее. Случайные встречи. Сближения - как у Блока, неотвратимые какие-то. Комната на канале. Похоть - неистовая какая-то, что-то химическое. И для погашения всегда выбирает самый неподходящий реагент. Реагентшу. Одноразовую регентшу, пассэ-муа-ле-мо. Я выбираю. Чтобы не попадать в намытое русло "отношений". А так - настолько невероятно, что и вспомнить, а значит, и исследовать, нельзя.

Да-да-да, сейчас спущусь, сложу к цоколю Дома книги одежонку и поплескаюсь в чистой, как слеза, струе канала. Пока писал, жить стало грустнее, но все равно - прекрасно. Помню, что прекрасно. И что ни приходит на ум, все восхитительно. Снег, свежий воздух. Об этом писано в начале. Неизвестность - вот что! Как же я раньше не допер? Всё без исключения - но неизвестное. Пусть и известное, пожалуйста, - но как неизвестное. О, неизведанность, ах, неизведанность. Тоша, Колян - это вы: "ах". Это Каблуков Николай, это ты. Но Тоша, Тоша, Карманова Антонина - это "о". Как облупленных вас знаешь, а вы и облупленные - неизведанность. Потому что любовь.

Валерий.

Валера.

Поль Амбруаз Валери.

P.S. Такая речка - Валери

у Лермонтова есть. Пари?"

XXVIII

Тоня позвонила Изольде. Да, посылала письмо она. Следователь отдал через полгода папку с тесемками, а в ней два конверта. Заклеенных, вскрытых, со штампом "Вскрыто ЛУР". Вот это - и Алине, "открыть не раньше, чем в 20 лет". Конечно, допрашивали, это с самого начала. Когда отдавал, интересовался уже не тем, что смерти касалось, а тем, чем КГБ интересуется. В каких отношениях был с Раевским? А вы? Состояли вы с ним в отношениях? А у нас есть сведения, что состояли. Делился он с вами своими взглядами, программными планами и конкретными намерениями? А у нас есть сведения, что между вами существовала интимная близость и делился. "Это что, - спросила Изольда Тоню, - Савва Раевский, что ли?" Отдельно вызвали забрать "имущество": барахло кое-какое, стол-стулья, книги. "Не мне, конечно, Алине: единственная наследница". Да! - следователь, когда в конце подписывал пропуск, спросил, не удержался: а у вас в обозримое время не будет свободного вечера встретиться в неофициальной обстановке? Изольда ему: вы имеете в виду обстановку интимной близости? нет, в обозримое время не получится.

Письмо дали прочесть Нине Львовне. "Я же говорю, это из-за этой твари". Каблуков потянулся к книжным полкам: "Надо бы перечитать "Валерик"". "Зачем, я помню наизусть. "Я к вам пишу случайно, право". Хрестоматийный Лермo нт. Пишу случайно. "Безумно ждать любви заочной? В наш век все чувства лишь на срок; но вас я помню - да и точно, я вас забыть никак не мог!

Во-первых, потому что много

И долго, долго вас любил".

Это главное, это и есть - он. "Потом стараданьем и тревогой за дни блаженства заплатил". Именно. "Страданьем" - каждый напишет, а он - "и тревогой". "С людьми сближаясь осторожно, забыл я шум младых проказ, любовь, поэзию, но вас забыть мне было невозможно". Ну и так далее. "Зато видал я представленья. Каких у вас на сцене нет". Его фирменная схема разговора с забывшей, но незабытой женщиной. Нежность - боль - бой. Переход к реальной войне, кавказской. "И два часа в струях потока - бой длился. Резались жестоко. Как звери, молча, с грудью грудь. Ручей телами запрудили. Хотел воды я зачерпнуть... (И зной, и битва утомили - меня), но мутная волна была тепла, была красна". На перепаде от жестокости к жалости и обратно у него все стихи. "Мрачно, грубо - казалось выраженье лиц. Но слезы капали с ресниц, покрытых пылью... На шинели, спиною к дереву лежал - их капитан. Он умирал. В груди его едва чернели - две ранки". А дальше эпитафия нашему Валере. "Галуб прервал мое мечтанье - ударив по плечу: он был - кунак мой; я его спросил: как месту этому названье? Он отвечал мне: "Валерик. А перевесть на ваш язык - так будет речка смерти"". Она замолчала.

"Ну и?" - сказал Каблуков. "Что за сорт людей, - огрызнулась та немедленно, - которые вместо "надо прочесть" говорят изящно "надо перечитать"?.. "Так будет речка смерти: верно, дано старинными людьми?" "А сколько их дралось примерно? Сегодня?" "Тысяч до семи". "А много горцы потеряли?" "Как знать? - зачем вы не считали!" "Да! будет, - кто-то тут сказал, - им в память этот день кровавый!" Чеченец посмотрел лукаво И головою покачал". И более или менее ожидаемый конец. "Но я боюся вам наскучить. В забавах света вам смешны тревоги дикие войны". То всё забавы. Всё, что у нее. А у него - тревоги. Все равно, с ней или на войне. "Вы едва ли вблизи когда-нибудь видали, как умирают". Все равно - от любви, от раны. "Дай вам бог и не видать. Иных тревог - довольно есть"... А Раевский - это что, это Савва Раевский? Он что, тоже у вас? Сценарист?" "Был".

Про Савву Раевского знали все - знаменитость нового типа, каких не появлялось со времени, может, первых лет революции. Антисоветчик. Арестован с первого курса института, за полгода до смерти Сталина. Вернулся в общем потоке реабилитированных, написал книгу. Напечатали во Франции - по-русски и одновременно перевод. И сразу - в ФРГ, Штатах, Японии, повсюду. Он с издателем стал переписываться, по почте: такие-то опечатки исправить, вот этот кусок снять, а этот перенести на это место. Гонорар пока не переводить, пусть ждет. Гонорар! Тут за одно упоминание имени на Западе - публичное раскаяние и гневная отповедь в "Литгазете", а этот - гонорар. И по всем радиостанциям: Савва Раевский, Савва Раевский. Наши помолчали, сколько можно - или сколько нужно, - и дали единовременный залп, в четверть силы, разминочный, в той же "Литературке" и "Совкультуре". Дескать, смрадные лавры Пастернака не дают покоя, в этом роде. В следующих номерах письма трудящихся, умеренно. Они умеренно, а "Голос Америки" и все прочие - на полную катушку. Сам герой хоть бы хны. Побили пару раз, на улице, в подъезде - он открытое письмо в "Ле Монд" и "Геральд Трибюн", с перепечаткой в прочих. Потягали - но по сравнению с тем какое это тягание: детские игры. Торжество законности, руки у правосудия связаны. Однако трудящиеся-то, а особенно коллеги по писательскому цеху - эти с яростью запредельной требуют принять меры. Так-сяк слепили принудительное психиатрическое лечение. А ему уже одна правозащитница ребеночка родила, Иннокентия, - в честь без вины страдающего отца. Через год вышел, припухший от галопиридола, с губами кровоточащими - и опять книгу. А между делом подал заявление на курсы - без рекомендации, без анкеты: заявленьице от руки и не больше не меньше, как первую книгу. Но на каком-то верху покумекали и велели зачислить. Тем более и время либеральное-разлиберальное, под самый налет Хрущева на выставку в Манеже.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Каблуков"

Книги похожие на "Каблуков" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Анатолий Найман

Анатолий Найман - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Анатолий Найман - Каблуков"

Отзывы читателей о книге "Каблуков", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.