Анатолий Найман - Каблуков
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Каблуков"
Описание и краткое содержание "Каблуков" читать бесплатно онлайн.
Мы с Колей были в Ленинграде через три дня после смерти Валерия, приехали на субботу-воскресение, вдвоем к ней зашли. Оказалось, она с ним в последний раз виделась до его поездки в Москву. Как обычно, ее пиявил, честил, поносил, но в малых дозах и скорее по долгу, по привычке, по накатанной дорожке. А так даже заигрывал, говорил дочке: наша мама Изольда, как шампанское сo льда, - и казался очень собой доволен, что так складно придумал. Она и не знала, что он вернулся, узнала от пришедшего с допросом милиционера. Коля, когда мы ушли, сказал, что все старался понять, чтo его смущает в этом ее так естественно и убедительно выглядящем статусе жрицы женской природы, поставленной на необсуждаемое служение природе мужской. Если отбросить нравственную сторону - которая, судя по всему, ее не занимает вовсе. И он думает, что это элемент равнодушия, которое у нее проявляется в области, принципиально не допускающей равнодушия. А именно: психофизической, как любил к месту и не к месту говорить Валерий, близости, интимности, эротики. Не поведение во время акта, которое, животное, может быть таким, может быть этаким, а то, как она думает об акте, как она его понимает и к нему относится - не придавая ему исключительности. Воспринимая как сумму побуждений и действий, равную сумме побуждений и действий, образующих разные другие акты: прогулку, или купание, или уход за дочкой.
Мы стали говорить: а не может ли быть эротика и даже не предназначено ли, не предписано ли ей быть равнодушной? Не в миллиардах конкретных случаев, когда она смазана характером и натурой действующих лиц, а в себе. Равная себе и отделенная от сопутствующих вихрей. И тогда интимность - не может ли она быть доведена до того же состояния? Коля сказал, что про это стоило бы прочесть в толковых книгах, которых, он уверен есть тысяча, от самых древних, до самых свежих, отпечатанных в знаменитых западных университетах. И только мы здесь до всего должны доходить собственным умом, на ощупь, не очень понимая, что такое эротика и что такое интимность. И единственная наша тут добродетель - это что мы хоть не пытаемся формулировать, что это такое. А, немножко помогая себе округлыми жестами, просто произносим "эротика", "интимность" и другие такие же вещи, считая, что те, к кому мы обращаемся, не хуже нашего знают, о чем идет речь. Я сказала: только "психофизическую близость" давай все-таки не обсуждать, потому что... - и мы чуть не одновременно проговорили и рассмеялись: потому что есть, есть равнодушная близость, сколько хочешь, у проституток и не у проституток, и она называется взаимной стимуляцией "определенного рода удовольствий", или развратом.
Как будто кто-то устроил: Валера исчез, Володя Ларичев появился, приблизился, вошел в повседневный оборот. Не заместил, ни в коем случае, тем более не вытеснил, а как будто мы с Колей Валеру проводили, возвращаемся с перрона и сталкиваемся с Володей, который спрашивает дорогу. И, естественно, напрашивается на сравнение. Где Валера сама страсть, напор, энергия, Володя - сдержанность и спокойствие. Кроме специальной, ему одному дорогой области неких рассуждений, которыми он переводит вещи и явления вполне конкретные, всеми видимые и не требующие объяснений, в ряды схоластических обозначений, которые, как пасьянс, тут же ловко раскладывает. Только в эти минуты голос его наливался микрофонным звоном, он говорил беспощадно, даже безжалостно по отношению к собеседнику, как если бы тот не просто возражал, а так, что заслуживал строгого выговора и наказания. Между тем собеседников выкладки его, как правило, вообще не занимали. Собеседники не собеседовали с ним, а помалкивали, вежливо ожидая, когда внушительному красноречию придет конец и можно будет поговорить нормально. Такая их реакция только сильней взводила пружину, словно бы невысказаннное возражение, существующее как возможность, таило в себе неизмеримо бo льшую угрозу истине, которую несла предлагаемая им система.
Ядро его философии заключалось в рассмотрении "я" как двух составляющих: того, что получено по рождению, и того, что приобретается (или теряется) по мере проживания жизни, ее событий и взаимодействия с ее участниками. Это если попросту. Если еще более попросту, то первое, по моему разумению, вполне подходило под понятие натуры, а второе - биографии. Но в том-то и дело, что само допущение, что об этом можно говорить "попросту", отвергалось самым свирепым из ларичевских тонов. "Составляющие" тоже не годились - ипостаси. Та и другая имели специальные характеристические названия: первая - "мое", вторая - "мнеменя". "Мое" было косным "я", подлежащим только исследованию. Наблюдательность обеспечивала качество анализа, ум - правильность и глубину выводов. "Мнеменя" состояла из "мне" и "меня". "Мне" - то, чему дают, служат, угождают. Ослабленно - сообщают, льстят. "Меня" - насилуют, травят, грабят, убивают. Ослабленно - унижают, дурят, огорчают. "Мне" только позитивно, "меня" только негативно. Если "меня" целуют, хвалят, носят на руках, уважают, радуют, это означает, что поцелуи, похвалы, уважение и радость - фальшь и ложь. Не конкретные, а все, по самому своему существу. Положительное так же несовместимо с "меня", как когда "мне" - гадят, врут, хамят.
Сценарий, представленный им на занятиях мастерской в виде подробной заявки, имел дело с тем слоем ИТР, инженерно-технических работников, который мы с Колей хорошо знали - но в его подаче не узнавали. Самым неожиданным было, что Володя - ленинградец. Нам казалось, что в отличие от Москвы Ленинград - это единый блок, все так или иначе знают всех, или по крайней мере каждый знает о другом. Там нет круга, допустим, дипломатов или правительственных чиновников, который не пересекается с кругом, положим, непризнанных художников или больничных врачей. Тем более не могут быть в Ленинграде неизвестны друг другу пишущие люди. Ларичев окончил ЛИИЖТ, Железнодорожного транспорта, женился на выпускнице ЛИСИ, Строительного, они получили квартирку в пятиэтажке на Кушелевке, у них был свой круг знакомых и своя более широкая среда. Сослуживцы и соседи и становились материалом для того, что в их узкой компании писали и рисовали.
Персонажи его сценария занимались мелочами, только мелочами, и чем мельче те оказывались, тем охотней. Изощренная стратегия поведения в автобусе, отвлекающие маневры, ловушки, целенаправленные атаки - ведущие к захвату освобождающегося через несколько остановок места, чтобы сесть. Многолетняя интрига, чтобы в расписании дежурств по коммунальной квартире получить февраль и месяцы по тридцать дней, а не тридцать один. Мороженый хек, на семь копеек дешевле килограмм в палатке, зато чуть больше налипшего льда, - или в обычную цену в магазине, но рыбешки, не смерзшиеся в один кусок, а оббитые от льдинок. Планомерное, по миллиметру, сдвигание своего рабочего стола в комнате техотдела с целью оказаться в максимальном отдалении от сквозняка и одновременно в зоне самой выгодной освещенности... Компания называла себя группой. Литературно-художественная группа "Вглядывание". Они даже выпустили манифест - "Вторая натуральная русская школа". Оформляла жена Ларичева, Катя, - иллюстрациями к "Бедным людям", мрачными донельзя, все фигуры, как окоченевшие в судорогах.
Подумай, сказал мне Коля при них обоих, а мы ничего и не слышали. Ларичев усмехнулся, Катя проговорила резко: "А у нас и сомнений не было после того, что мы о вас слышали". Коля попросил объяснить, она повернулась и ушла. Ларичев сказал: "Будьте снисходительны, она на третьем месяце". Странно, в эту минуту мне пришло в голову, что такое можно придумать. То есть совершенно все равно, на третьем она месяце или вовсе не беременна, а только так сказано. Почему-то не получалось тратить такую вещь, как беременность, на неприязнь, на раздраженность - иначе такая вещь, как ребенок в животе, может оказаться никаким не ребенком и никаким не животом, а лежащей на поверхности отговоркой. Дескать, будьте снисходительны, вчера в Москве дул сирокко, а она в такую погоду сама не своя. Или: будьте снисходительны, я ей изменяю, и она из-за этого зла на весь мир.
Я, когда после этой встречи мы с Колей шли домой, сказала: посмотри, вокруг нас одни мужчины, а женщин только я да Изольда. С чего бы это, и хорошо ли это? Он ответил, вроде бы дурачась, вроде бы и нет: это, кажется, нормально. Сама видишь, что делается с женщинами. С двадцати до сорока - и всё, нет их. Индивидуальных. Ничего не остается - из того, что делало их женщинами. Потому что они - лоно и приложение к лону. А мужчины с молодости заняты одним: ищут себе применения. Лицо у любого обеспокоенное, твердое, чего-то обязательно выражающее. Доказывают, высказывают и в поддержку доказательств и высказываний так ли сяк ли действуют. И до смерти сохраняются точно теми, какие были всегда. Женщин и может быть только две: уникальная - это ты, и универсальная - это Изольда... Я повисела у него на руке - на локте, - испытывая нежность и обозначая благодарность, и проворковала: ну есть еще временные. Которые вдруг становятся на третьем месяце, на шестом, на девятом... Он ответил неожиданно жестко: никакого там третьего нет... Представьте себе, мы оказались правы.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Каблуков"
Книги похожие на "Каблуков" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Анатолий Найман - Каблуков"
Отзывы читателей о книге "Каблуков", комментарии и мнения людей о произведении.