Денис Ли - Убить мажора (антисоциальный роман)

• Название: Убить мажора (антисоциальный роман)
• Автор: Денис Ли
• Жанр: Современная проза

Молодой человек — Сергей Марьянинов становиться свидетелем страшного дорожно-транспортного происшествия, в котором под колесами престижной иномарки погибает молодая семья. Водитель дорогого автомобиля — сын заместителя Губернатора, — влиятельного правительственного чиновника. Испытывая сострадание, неподдельный интерес и в ожидании справедливого суда Сергей следит за выжившей в катастрофе женщиной, а спустя время и за освобожденным под залог сыном областного чиновника, по вине которого произошло ДТП… Дорогие адвокаты разваливают резонансное уголовное дело. И в скором времени автоубийца уходит из-под суда. Марьянинов решается лично восстановить справедливость, но прежде, планирует дерзкое нападение на сына чиновника, чтобы сблизиться с ним. В результате неудачной попытки, оба оказываются на больничных койках разных больниц. Но вмешивается отец «мажора». Совершенно неожиданно Сергей становиться героем, а добро должно быть вознаграждено… Их знакомство оказывается для Сергея пропуском в брутальный и порочный мир «золотой» молодежи. Оказавшись в мире ярком и жестоком, в мире дорогих развлечений, наркотиков, светских сплетен и сексуальных безумств, Сергей понимает, что этот мир его затягивает. Он ему нравиться. Потому что именно в этом ночном мире, среди ярких огней иллюминации, он встречает, как ему кажется, свою настоящую любовь. В сложных отношениях с самим собой, со своей совестью, справедливостью, и местью, оказавшись перед сложным выбором — мстить или нет, он пытается разобрать и найти единственный и рациональный справедливый выход. Что выбрать: око за «чужое» око… Зуб за зуб… Или мир порока и удовольствий… Как выбрать? Кем быть?

---

— Готовы?

— Да, вроде… — неуверенно ответил Сергей. — Много времени и не надо, чтобы спустить свою жизнь в унитаз.

— Здесь ты прав! — подхватил Халк. — Знаешь, только здесь и так можно понять людей, способных жить, чтобы отдать свою жизнь за других… людей. Даже за таких… А ты ведь не из «мажоров»? Я прав?

— Прав! — жестко ответил Сергей. После чего, Халк сказал в рацию:

— Поехали!

Сигналом к началу третьего раунда была вспышка какого-то ослепительно яркого света, которая, как показалось Сергею, застряла играющими бликами в смотровых стеклах защитной шлем маски.

От нервно-вдыхаемого воздуха на термальных стеклах очкового узла маски, образовалась дымка, благодаря которой Сергей потерял на некоторое время видимость. Сергей слышал несколько разрывов гранат снаружи, вероятно брошенных кем-то из террористов, со второго этажа в «мертвую зону». После чего в комнате раздался еще один взрыв светошумовой гранаты.

Оглушенный гранатным разрывом, Сергей пытался что-либо различить в клубах рассеивающегося едкого дыма, пока не увидел в стороне от себя, стоящего СОБРовца, целившегося ему в голову. После чего, Сергея что-то ударило в лицо и в глазах все стало желтым…

На весь третий раунд у спецназовцев ушло — четыре с половиной минуты.

— Хорошо! Четыре с половиной минуты! — резюмировал Халк, очень радуясь, несмотря на то, что на груди его были несколько синих клякс от пуль террористов.

По окончанию игры, спецназовцы проверили тренировочный объект, обмундирование и понесли его в жилой корпус отряда. Уходя, Сергей еще раз оглянулся на «типовой» здание, поглядев на него с тоскливой нежной грустью. С этого места спецназовская база казалась довольно большой: полоса препятствий, тактико-штурмовая полоса, несколько высотных конструкций, с имитацией оконных проемов четырехэтажной высоты и «резиновый» дом из автомобильных покрышек были частью айсберга, окружающего двухэтажное «типовое» строение, которые Сергей заметил только сейчас, после игры. Сергею было немного досадно от проигрыша, да еще его несколько смущало то чувство, которое возникло из-за того, что пришлось играть роль террористов. Но глядя на ребят, и не увидев в них каких-либо переживаний, ни по одному из поводов, Сергей успокоился, удовлетворенный игровым процессом, приятной физической усталостью и полученным набором разноцветных впечатлений.

Крепыш Халк тоже значительно повеселел, чем был в начале знакомства. Он, как будто бы проникшись атмосферой победы и преисполнившись глубоким сочувствием к проигравшей стороне, был подозрительно радушен и щедр. Он предложил принять после игры душ в административно-хозяйственном корпусе отряда, а затем посидеть за столом, испить горячего чаю.

— Парни, — обратился к СОБРовцам Егор Кирдин, — мы привезли с собой маринованное мясо… так сказать, в благодарность за предоставленную возможность получить экстремальных ощущений… Вы как?

— Шашлык, что ли? — весело переспросил Халк.

— Ну, да… — отозвался Егор. — Есть на чем пожарить?

— Шашлык — это хорошо! — согласился крепыш, резко и громко выкрикнув: «Якут!..», после чего более спокойно добавил, — он у нас спец по этим вопросам…

Якут тут же отозвался, и засеменил на толстеньких ножках к Халку, прикрикивая в ответ:

— Что Якут? Я — Якут! Как что, так Якут…

— Иди сюда… — позвал крепыш, — есть для тебя работенка — шашлык… это же блюдо твоего кочевого народа?

— Шашлык — это блюдо кочевых народов Азии, — поучительно произнес Якут, а традиционное блюд якутов из мяса — Тиэстэлээх Эт.

— Ладно, ладно… — пробурчал Халк, — будешь сейчас умничать!

Якут не обиделся и повиновался, и со странным акцентом ни то кочевых народов Азии, ни то якутов, произнес:

— Ну, гдэ тут уващ щащлик?

* * *

От красного закатного солнца, на небе осталась тонкая полоска зарева. Заметно стемнело. Мясо было сжарено и съедено. И была даже испита бутылка виски, которую неугомонный Артур все-таки приберег в своей машине именно для такого случая. На самом деле он ее не приберег, а намеренно взял с собой вопреки возражениям Егора. И не напрасно, спиртному были рады все. В мерцающем красном мангале горели березовые дрова, и красно-желтые языки пламени, отражались в глазах присутствующих играющим дьявольским огнем. В алюминиевых, ужасно обжигающих губы солдатских кружках дымился сладкий чай.

Молчаливый Сергей сидел рядом с задумчивым Халком, который уже некоторое время, по какой-то неизвестной причине мыслей не участвовал в общем задушевном разговоре.

Сергей тронул его за предплечье.

— Послушай, а что ты чувствуешь, когда выполняешь настоящую боевую задачу? О чем думаешь? Или, какие мысли тебя в этот момент посещают?

— Ты знаешь, сейчас очень модно находить или проводить некоторые параллели между человеком и современной наукой, между человеком и какой-нибудь философской системой, между человеком и какой-нибудь религией, между религией и современной наукой, между современной жизнью и какой-нибудь философией…

Почему это началось? Да потому что каждый стал чувствовать себя микровселенной. Я ищу параллели между собою и тобой, между собою и религией, между собою и различными философскими системами… Зачем я это делаю? Да потому что я хочу найти ответы на вопросы:

Почему я это делаю? И, почему я делаю именно это?

Я тебе скажу так: в нашей профессии тоже никаких ответов, ничего нет. Есть физика и биология. Кто-нибудь скажет, что есть своего рода религия, философия, которую называют — идеологией. — Нет! Однажды, я понял, что у меня это получается, и я делаю это хорошо. А делаю это хорошо потому, что делая это в первый раз, во мне включилась — функция сбора способностей центральной нервной системы, временно определяющий характер ответной реакции организма на внешние и внутренние раздражения — мобилизационная доминанта, которая задействовала определенный комплекс преобладающих качеств и чувств… В каждом человеке есть… то есть заложен природой определенный комплекс чувств и качеств: например, сила — в ком-то ее больше, в ком-то меньше; ум — в ком-то его больше, в ком-то меньше; страх — в ком-то больше, в ком-то меньше; смелость, справедливость, доброта, жестокость… Те чувства и качества, которые находятся в большем количестве — они доминируют в человеке, реализуясь в его жизни. Все дело в том, что в процессе жизни какие-то элементы, посредством опять же биологического роста, могут увеличивать свое содержание, а посредством физического процесса — могут трансформировать свои качественные характеристики… Отсюда, я — склонен к физическому насилию, а ты… — Халк вопросительно поглядел на Сергея, — ты кто по профессии?

— IT-специалист… специалист по компьютерной технике и программированию, — не дожидаясь вопроса «кто это?», пояснил Сергей.

— Ну, вот… А ты — к умственному труду. — Закончил он свою прежнюю мысль. Конечно, это не говорит о том, что: я — глупый, а ты — умный. Или… я — злой, а ты — добрый. Скорее, все дело в разнице количественного содержания комплекса чувств и качеств. Короче, в биологии, взаимодействующей с физикой.

— Лихо ты все это завернул! — усмехнулся Сергей.

— А ты думаешь, — с гордостью произнес Халк, — думаешь, в момент боя я что, о других людях думаю? Я даже о своих жене с ребенком не думаю, и родителей не вспоминаю! В этот момент совершенно другие нервные центры работают: мышечная память, некоторые рефлексы, физическая сила, оперативное мышление, адреналиновое возбуждение, которое сродни возбуждению половому. А профессиональные идеологи, посидев, подумав и, воспользовавшись происходящим у людей обострением в центральной нервной системе — доминированием одной группы центров на другой, придумали ложное, но вполне реалистичное объяснение… Согласно доктрины Н. Е. Введенского: доминирующий нервный центр или группа центров обладает способностью стойко удерживать состояние возбуждения, когда первоначальный стимул уже не оказывает активирующего воздействия. То есть наступает инертность… Вот это относительно слабое возбуждение нервных центров, которое прежде возникало естественным путем, под влиянием рефлекторного возбуждения или при действии на нервные центры ряда гормонов… и стимулируют идеологией!.. Другая группа ученных экспериментально разработала ряд препаратов и стимуляторов, которые вызывают необходимую доминанту, например, непосредственным воздействием на нервные центры слабым электрическим током или некоторыми фармакологическими веществами. Понимаешь? — наконец спросил Халк.

— Кажется, я начинаю понимать! — ошарашено ответил Сергей.

— Но это тоже вопросы нано-технологического будущего… Слишком все дорого! Заразить идеологически — гораздо дешевле — менталитет у нас такой, и почти без побочных явлений. А знаешь, что делает нас готовыми УБИВАТЬ? — Вот эта самая вера в то, что мы спасаем других людей; а что делает нас способными УМИРАТЬ? — Привычка! Ведь никто не думает умирать. Нас давно к ней приучили и смирили.